Волшебный туман - Сьюзен Виггз

— Нет, — произнесла она дрожащим от волнения голосом. — Много раз я обдумывала возможность попросить подкрепления у Логана Рафферти или привлечь на свою сторону ирландских солдат, оттесненных в Коннот. Но они не нужны нам, не нужны их жажда отмщения и желание грабить, раздоры и предубеждение против подчинения женщине. Фианна сама устоит против английских псов.

Кэтлин подняла в знак приветствия рог с напитком.

— Клянусь Богом, мне не нужен больше ни один человек. Кроме священника, но ведь их теперь у нас нет. — Она выпила горьковатый эль и улыбнулась сквозь слезы. — А теперь поспите, мои друзья, ибо впереди у нас тяжелая работа.

Кэтлин и сама вздремнула в тихие послеобеденные часы. Ей приснился Хокинс, и она проснулась, чувствуя себя слабой и разбитой. Были уже сумерки, и мужчины собрались на склоне утеса ниже пещер. Кэтлин посмотрела на Хокинса. Он все еще спал, тяжело прислонившись к дереву. Необычная привлекательность его лица вызвала беспокойный протест в ее сердце.

Кэтлин и ее люди помолились, вместе произнося древние заклинания на языке их предков. Затем они образовали круг, протянув к центру правые руки так, что они соприкоснулись. Воздух был наполнен волшебством, энергия группы была такой потрясающей, что казалось, для них теперь нет ничего невозможного.

Кэтлин изучающе посмотрела на их волевые суровые лица, глубоко вздохнула и крикнула:

— Фианна!

— Фианна! — эхом повторили они и начали прикреплять палаши к поясу, готовясь к походу.

—Фианна!

Крики разбудили Весли. Сильная боль пронзила все его тело от макушки до кончиков пальцев.

— Проклятая Фианна, — пробормотал он. Было больно даже шевелить губами.

— Что такое? — Том Генди опустился на землю на расстоянии вытянутой руки от него.

— Ничего, — ответил Весли. — Просто мучают кошмары.

Отряд отъехал, сопровождаемый глухим стуком копыт по пропитанной сыростью земле. Кэтлин ехала впереди, гибкая, облаченная в доспехи, с вуалью, бьющейся на ветру подобно знамени, с золотой арфой на гербе, поблескивающей в тусклом свете уходящего дня.

— Она играет важную роль, — пояснил Том.

— Похоже, что да.

— Меня оставили здесь сторожить вас. — Том открыл плетеную корзинку. — Хотя что здесь сторожить, когда Рори так крепко связал ваши руки.

Весли попытался пошевелить онемевшими пальцами.

— Я не подвергну испытанию ваши возможности, — пообещал он.

— Хорошо. — Том засунул руку в корзину. — Потому что я не могу состязаться с таким большим парнем, как вы, во всяком случае, физически. — Помедлив, он вытащил что-то и показал Весли.

Тот открыл рот от изумления. Это был локон Титуса Хаммерсмита.

— Я считаю, что это предостережение, — сказал он.

Том улыбнулся, спрятал свою добычу и протянул Весли сухое печенье. Оно было сделано из серой муки грубого помола, возможно, с добавлением картофеля, подмешиваемого для увеличения массы теста.

Печенье просыпалось у него между пальцами. Желудок свело спазмой от голода.

— Я не могу есть, когда мои руки так сильно связаны, — сказал он.

Том не спеша проглотил печенье.

— А знаете ли вы, что ирландских пленных, схваченных в сражении при Балишэнноне, заставляли со связанными за спиной руками есть ртом прямо с земли?

— Нет, я не знал об этом, — ответил Весли.

— Счастье для вас, что я жалостливый человек, — Том потянулся к узлам веревки.

Весли напрягся, готовясь к нападению. Ему не нравилась перспектива испробовать силу на карлике, но его положение было отчаянным, и у него не было другого выхода.

— Не смейте даже и думать об этом, — произнес Том Генди, бросив взгляд через плечо Весли.

Весли вытянул шею, чтобы разглядеть получше, на что посмотрел Том. В нескольких ярдах от него сидел коренастый человек, лениво помахивая громадным кузнечным молотом, как будто это был пастуший рожок. Вторая его рука висела на перевязи. Мужчина дотронулся до волнистого черного чуба в насмешливом салюте.

— Кузнец Лайам, — пояснил Том. — Думаю, вы сломали ему руку прошлой ночью.

— Здравствуйте, — обратился к нему Весли. Лайам сердито посмотрел на поврежденную руку.

— Ваше счастье, что он немой, — продолжал Том, — а то вы услышали бы от него поток проклятий.

Примирившись с невозможностью бежать и нисколько не беспокоясь о том, что же думает кузнец Лайам о человеке, который ранил его, Весли сидел тихо, пока Том развязывал веревку. Горячая кровь наполнила кончики пальцев. Возникшая при этом жгучая боль напомнила ему день, когда его везли, связанного, из Тауэра в Тибурн.

Каким далеким кажется тот день. А он так и не приблизился к своей цели. Лаура по-прежнему остается заложницей Кромвеля. Клинок его жестокости все еще занесен над нежной шеей девочки, готовый опуститься на нее в тот момент, когда Весли потерпит неудачу.

Он съел несколько печений и запил их пивом. Вытерев рот рукавом, спросил:

— Что позволяет ей надеяться, что дюжина мужчин сможет победить легионы Хаммерсмита?

— Дюжина за вычетом двоих, — поправил его Том. — Раньше ей это удавалось. Дело-то не в том, чтобы победить, а в том, чтобы перехитрить их.

— Фианна — ее идея?

— Боже упаси, нет, — засмеялся Том. — Это придумал Финн Маккул, живший в давние времена.

— А воскресила Фианну уже она? — спросил Весли.

— Да. Снизошло на нее, когда англичане сожгли наши рыболовецкие суда. К этому времени они уже украли большую часть нашего скота, и у нас не было кожи, чтобы обшить новые лодки. Ничего не оставалось, решила она, как объявить войну.

— Не совсем обычное занятие для молодой женщины.

— Мой друг, в Кэтлин Макбрайд все необычно.

— Знаю.

— Не забывайте об этом никогда.

— Вряд ли она позволит мне забыть. Но почему все-таки она стала вождем?

— Вы видели ее в бою. Мужчины следуют за ней, как цыплята за наседкой.

С мрачным предчувствием Весли понял, что Том Генди охотно отвечает на все вопросы. А это означало, что у них нет намерений отпустить его.

— А вы случайно не знаете, что она собирается делать со мной?

Том затрясся от смеха. — Клянусь, если бы я сказал вам, вы бы не поверили. И Кэтлин тоже не поверила бы. — Он вскочил на ноги и стремительно исчез.

Весли лег на спину, уставившись на облака,, время от времени закрывающие луну. Мокрый и больной, плененный сумасшедшей женщиной, он, по каким-то непонятным ему причинам, почувствовал, как в его душу входит покой.

Его блуждающий взгляд выхватил из темноты Тома Генди, ведущего односторонний разговор по-гэльски с немым темноволосым кузнецом.

«Должно быть, этот человек — колдун», — подумал Весли, медленно впадая в дремоту.