Избушка для двоих (СИ) - Рейн Елена

Вышла из больницы и довольно улыбнулась. Все, теперь можно звонить директору и радовать. Уже соскучилась по своим ученикам, урокам и школьной атмосфере. Не терпелось приступить к работе. Я бы и сейчас могла, жаль, что нельзя.

Не успела подумать, как зазвонил телефон. К моему удивлению, звонила Мегерова. Надо же… самолично. А я только вспомнила о ней.

Неужели соскучилась?

– Здравствуйте, Ольга Петровна! – поспешно сказала, ощущая прилив сил.

– Юлия Валерьевна, что у вас с больничным? – сразу перешла к делу Мегерова.

– Выписали. Можете ставить уроки, завтра непременно буду.

– Ставить нечего. Уроки проходят… без вас.

На мгновение растерялась. Она намекает или дала понять, что я не нужна?

– Я в курсе про замену.

– Юлия Валерьевна, вынуждена сообщить, что вы уволены. Советую написать заявление по собственному желанию.

Сердце перестало биться. Как так? Подозревала, но не ожидала такого нападения.

– Постойте, вы не можете, да и причины у вас нет. Я справлюсь со своей работой.

– Коллектив занимает важное место в школе, а вы не сошлись ни с кем.

– Я сошлась, со всеми общаюсь.

– Валерия Николаевна подходит на эту должность как нельзя лучше. Она замечательный педагог, чуткий и понимающий человек, да и дети на ее уроках не смеются, серьезны и исполнительны.

– У меня тоже, пусть я работаю в форме игры, притом не всегда. У меня…

– Юлия Валерьевна, – Мегерова грозным тоном перебила меня, – это не обсуждается. Я приняла решение на основании…

– Того, что Валерия Николаевна – ваша племянница? – помогла ей, ощущая стук своего сердца. Оно готово было выпрыгнуть из груди. – Я в курсе.

– И это тоже, но не стоит считать наше родство главной причиной. Нет. Я искала вам замену, так как меня не устраивало ваше поведение с детьми и коллективом, ну и, конечно, я категорически не приемлю, когда мои предложения не принимаются должным образом.

Намекала про сборы. Черт. Вот же злопамятная.

– Я могу…

– Вы уже ничего не можете, если сегодня не напишете заявление по собственному желанию, значит, я найду причину с внесением в личное дело. Советую не упираться.

– Две недели…

– Напишите задним числом. Ваши вещи лежат у меня в кабинете, Валерия Николаевна помогла все собрать.

– Даже так? Оперативно.

– Конечно, я всегда отношусь к работе ответственно. И сегодня я до трех на работе, после уезжаю в департамент, так что постарайтесь успеть.

– Хорошо, – выдохнула, тут же слыша гудки. Директор отключился, не желая больше общаться. Убрала телефон и посмотрела в сторону деткой площадки, где играли дети. На глаза навернулись внезапные слезы обиды.

«И что теперь делать?!»

Эти двадцать минут в кабинете директора были самыми ужасными в моей жизни. Вышла с мерзким ощущением, будто мне в душу наплевали. Еще бы! Мало того что заставила ждать полчаса, так потом своими делами занималась, игнорируя меня. Неприятная женщина. Уставшая и обессиленная направилась к выходу. Никого не хотела видеть в такой момент. Да и как общаться, когда глаза на мокром месте?

Но общаться все же пришлось…

– Юлия Валерьевна! – услышала я голос за своей спиной.

Обернулась и увидела молодую женщину. Понятно было, что учительница или сотрудник, только прежде не встречала ее в школе.

Может, новый завхоз? Хотя нет, одежда не та. Кстати, красивая женщина, с длинными прямыми волосами до талии. Ее длинная кожаная юбка эффектно обтягивала стройные бедра, расстегнутая на две пуговицы белая блузка демонстрировала бюстик красного цвета, туфли на высоком каблуке увеличивали рост однозначно на десять сантиметров.

– Уже уходите? – едко заметила женщина, с пренебрежением оценивая меня с головы до ног. Бесспорно – я ей не нравилась.

Замечу, она мне тоже. От нее за метр несло брезгливостью.

– Что вы хотели? – тем не менее спокойно уточнила у нее.

– Ой, вы не знаете, кто я? Удивительно.

Что удивительно?! Она кто, что все должны ее знать?

– А должна?

– Я Валерия Николаевна Вредова, племянница Ольги Петровны Мегеровой.

О как! Оказывается, нужно знать всех родственничков нашей директрисы. Такие ведь знаменитые личности!

– Понятно, – безразлично ответила, давая понять, что для меня эта информация совершенно бесполезна.

– Будьте уверены, я с достоинством справлюсь с работой, что оказалась не по вашим силам.

Обдумывала момент. Вроде теперь не работаю, могу вцепиться в волосы. Жаль, что в школе. Очень жаль…

Тут увидела учеников из девятого класса. Заметив меня, они дружно поспешили к нам: мальчики громко здоровались на ходу, что слышно было на весь коридор, девочки обнимали, как только подошли ближе.

– Юлия Валерьевна, здравствуйте!

– Здравствуйте! – слышалось со всех сторон.

– Когда вы вернетесь к вам?

– Мы скучаем.

– Очень скучаем!

– Возвращайтесь быстрее к нам!

– А вы болеете?

Растерялась. Хотелось разреветься от счастья, но я пыталась контролировать эмоции.

– Все хорошо, ребята, правда. Только вот не могу проводить больше у вас уроки. Но я была рада вас увидеть. Очень.

– И мы! – довольно кричали они.

– Дети, ну что вы так накинулись на Юлию Валерьевну? К тому же чего бы вам скучать? – начала Вредова, изображая милую улыбку. Прямо вот скалилась ненатурально.

– Конечно, скучаем. Юлия Валерьевна – наша любимая учительница!

– Да, сама лучшая.

– Лучшая!

Отмечая возмущение в глазах Вредовой, шикарно ей улыбнулась, чтобы уж добить, и повернулась к ребятам.

– Спасибо, мои хорошие! Я по вам тоже очень скучала. Вы хорошо учитесь, а если будут вопросы по предмету, то пишите.

– Спасибо!

– А можно сегодня? Я тему не понял…

– И я…

– Спасибо вам!

Послышался звонок на урок, и дети стали прощаться, тут же направляясь к лестнице, поднимаясь на второй этаж. Я же осталась с учительницей. Она несколько секунд уничтожала меня взглядом, что я открыто игнорировала, на что получила:

– Хм…

– И вам всего доброго, Валерия Николаевна! – шикарно пропела ей в спину и направилась к вахте. Пора было уходить.

Задержалась на крыльце еще минуту, с тоской поглядывая на вывеску школы, и спустилась по лестнице. Заморосил мелкий дождь. Сняла куртку и накрыла коробку, не желая намочить свои записи. До дома недалеко, пробегусь.

Через десять минут подходила к дому. Дождь за это время перешел в ливень, а я стала похожа на мокрую курицу. К сожалению, не преувеличивала.

Позвонила в дверь, и спустя долгую минуту открыл мне Дмитрий. Немного встревоженный, волосы разлохмачены, взвинчен. Смотрел с каким-то отчуждением, пока я все же не спросила:

– А пройти мне можно?

Вот сам не видит? Да с меня вода капает на пол, лужа набежала, пока он где-то летает в облаках.

– Что? Ах да, прости, – произнес Дима и отошел в сторону.

Поставив коробку на пуфик, поспешила сбросить туфли, планируя сразу же в ванную. Мокрая коробка мозолила глаза.

После. Сейчас хотелось забраться под горячую воду. Это же надо как повезло с погодой! Очень надеялась, что куртка спасла содержимое.

Одежду затолкала в стиральную машину, а сама забралась в ванну. Теплая вода порадовала, но ненадолго. Успела лишь намылить голову, когда вдруг полилась ледяная вода.

Закричала от такого счастья. Да так громко, что через секунду крючок отлетел и в ванную комнату вбежал Исаев. Напуганный, взволнованный, а увидев меня… ошеломленный.

Еще бы… картина маслом предстала перед ним: я голая с шампунем на голове.

Закричала еще громче, прячась за небольшой шторкой.

– Выйди отсюда! – закричала ему.

– Ты так кричала, что я испугался, – начал объяснять мне, притом даже не додумавшись отвернуться. Схватила бутылку с шампунем и швырнула в него, помогая определиться. Моментально дошло, отвернулся.

– Стучать не учили?

– Я подумал, случилась беда.