Одержимость - Генри Каттнер

Но почему?

Сэм смутно припоминал историю Земли, где в далекие времена орды монголов оказались обессилены собственной экспансией. Многие великие государства пали только потому, что вовремя не появились лидеры, не утратившие инициативу, и без которых народы представляли собой не более чем инертную массу.

Может, у Робина Хейла та же проблема? Он единственный оставшийся в живых из свободных солдат. Не растратил ли он в те горячие годы всю свою жизненную активность? Он накопил огромный опыт, у него были знания, зрелость, но у него не хватало некоего качества, чтобы раскочегарить уже остывающую топку.

А Сэм обладал им в избытке. Скорее всего, он единственный в Куполах, не утратил это качество. У Хейла за плечами долгая жизнь, но отсутствует инициатива. Семьи достаточно инициативны, но в пределах личных интересов.

— У нас ничего не получится, если мы будем оглядываться на Семьи, — заявил Сэм с таким видом, будто эта мысль только-что пришла ему в голову.

— Ты совершенно прав, — спокойно согласился Хейл.

— Они уверены в своей непогрешимости, — продолжил Сэм, но боятся перемен и будут выжидать до тех пор, пока не станет поздно. Вот тогда они спохватятся. Они консервативны, как, впрочем, и всякая власть. Любое изменение в обществе оборачивается против них.

— То же можно сказать про все население Куполов, — заметил Хейл. — Что можем мы им предложить? Комфорт, безопасность, наслаждения? Нет! У нас опасно, тяжело, и так будет еще очень долго. Из моих людей никто не доживет до лучших времен.

— Но однажды они откликнулись на призыв, когда вы с отцом предложили идею первой колонизации. Что мешает повторить?

— Тогда мы сыграли на недовольных. Есть они и сейчас, но теперь они хорошо знают, что их ждет вовсе не романтика и веселые приключения, а тяжелый, опасный труд. Люди становятся пионерами, если условия дома невыносимы до невозможности, а в другом месте все выглядит привлекательнее. Или ради идеи. Что-то вроде Грааля или Земли Обетованной. Речь идет о спасении человечества, но идею еще нужно красиво оформить, предложить четкую, достижимую цель.

— Спасение человечества? — переспросил Сэм.

— Если колонизацию не начать сейчас, мы можем опоздать навсегда. Запасы кориума истощаются, а без него Купола погибнут. Я тысячу раз повторял эти слова. Теперь стоит мне открыть рот, как они сами слетают с языка. Еще несколько столетий, и человечество найдет свой бесславный конец в безопасных теплицах Куполов. Вместе с истощением ресурсов истощится и воля к жизни. Но Семьи саботируют любые мои предложения, и собираются продолжать в том же духе, пока не станет слишком поздно. Старая история. О колониях они и думать не хотят.

Сэм искоса посмотрел на Хейла. В голосе бессмертного звучала искренняя убежденность. Ему можно верить. Самого Сэма не особенно беспокоила судьба человечества, но для его жизни, теперь уже очень долгой, были очень важны несколько ближайших столетий. Кое-какой счет был у него и к Харкерам. И для них придется найти время. А в проекте колонизации таились огромные возможности для такого человека, как Сэм Рид. Он мог принести немалую пользу проекту, причем не без выгоды для себя. У него сформировалась блестящая идея.

— Патент ваш, — резко сказал он. — Слушайте меня внимательно…

Закрыв за собой обшарпанную дверь административного здания, Робин Хейл медленно пошел по пластиковой тропинке. Сквозь облака и полупрозрачный купол то и дело прорывались вспышки синего неба и солнечных лучей. Хейл сощурился от яркого блика, невольно вспоминая былые годы.

Человек, одетый в коричневый комбинезон, копался на грядке. Работал он с видимым удовольствием, спокойно, аккуратно. Хейл остановился рядом. Любитель покопаться в земле поднял голову.

— Вы не уделите мне минутку? — спросил Хейл.

— Сколько угодно, — улыбнулся человек.

Пожилой огородник облокотился на мотыгу, а Хейл, поставив ногу на край бассейна, сложил руки на колене. Мужчины несколько мгновений смотрели друг на друга. Они улыбались и это делало их похожими. Единственные из всех, они еще помнили жизнь под открытым небом, помнили естественные ритмы природы. Луну и Солнце. То, что не подчинялось воле человека.

Но лишь Логист помнил времена, когда открытое небо не означало смертельной угрозы, а земля не была врагом. Поэтому он и мог спокойно ковырять ее мотыгой. Для прочих же сам вид обнаженной почвы напоминал об опасности, невидимой и смертельной. Она могла отравить, ударить, убить. Смерть несли бактерии с неизученными и постоянно меняющимися свойствами, насекомые, разнообразные крошечные зверьки, ядовитые грибы и прочее и прочее, все это налетало внезапно и безжалостно, чтобы разорвать, убить, съесть. От любого удара мотыги в колонию мог ворваться весь ужас этой планеты. Разумеется, почва под куполом была обеззаражена, но стереотипы были сильны, и Логист оставался единственным, кто любил покопаться в открытой почве.

Эту тощую, сразу же показавшуюся знакомой фигуру с мотыгой Хейл увидел еще несколько недель назад. Удивляться он не стал, но отослал своих помощников, а сам остановился рядом. Старик разогнул спину и насмешливо посмотрел на губернатора.

— Вы… — начал Хейл.

— Я, — улыбнулся Логист. — Давно мечтал выбраться из Куполов. Здравствуйте, Хейл. Как поживаете?

Хейл что-то пробурчал в ответ. Логист рассмеялся.

— Я еще на той Земле имел ферму. И здесь все столетия я мечтал о настоящей работе. Вот и пришел, добровольцем под собственным именем. Не заметили?

Хейл молча вспоминал Храм Истины, и голос, что вещал из шара-оракула. Много воды утекло с тех пор. А вот имени Бена Кроувелла он в списках не заметил.

— Забавно, но я не очень удивился, увидев вас здесь, признался Хейл.

— И правильно. Чему тут удивляться? Нас осталось всего двое, кто еще помнит свежий воздух и открытое небо. — Кроувелл потянул носом и недовольно посмотрел на купол. — Только мы знаем, что это такое. Из твоих свободных солдат, кто-нибудь уцелел?

— Я последний…

— Ну, вот видишь. Я просто обязан был подняться сюда. Но учти, неофициально, так что от расспросов меня избавь.

— Но вы и там не отвечали мне на вопросы, — возразил Хейл. — Я был у вас не менее десяти раз за последние десятилетия, но вы неизменно отказывали мне. Что же случилось сейчас? Почему вы явились свода?

— Случилось то, что случилось. — Старик снова заработал мотыгой. — Все когда-нибудь случается. Особенно если есть время подождать.

В тот раз он ничего больше не сказал Хейлу.

Сейчас Хейл вспомнил тот разговор. Но для начала он рассказал Логисту о появлении Рида и только потом спросил: