Лучший из врагов - Вэл Корбетт

— Я не вижу, какая Ванессе польза от всего этого, — коротко сказал он.

Даже сейчас он заступается за нее, мрачно подумала Чарли.

— Во всяком случае, Уолтер точно назвал источник, — продолжал Филип. — Какая-то женщина сидела в одной из кабинок и слышала каждое слово. Это я во всем виноват. Мне следовало быть более осторожным, когда я говорил с Ванессой об акциях.

— Что бы ты ни сделал, — прямо заявила Чарли, — результат был бы тот же. Я не раз говорила тебе, что ты напрасно настаивал на моем присутствии на вечеринке. Она всегда видит во мне соперницу на своей территории, и, если смотреть праще в глаза, мое вхождение в совет директоров неизбежно приведет к новым неприятностям.

— Ты знаешь, что я думаю по этому поводу, — отрывисто сказал Филип. — Ты нужна мне там и точка. Я лишь сожалею, что я не узнал о ссоре раньше.

Чарли услышала в его голосе беспокойство.

— Дорогой, прости, что я не рассказала тебе об этом во всех подробностях. Я не предполагала, что это станет известно посторонним, а каждый раз, когда речь заходит о Ванессе, наш разговор заканчивается ссорой. В пятницу вечером ты был так счастлив; я не хотела портить тебе настроение. Во всяком случае мы собирались обсудить эту проблему с акциями после Рождества, поэтому я собиралась рассказать тебе обо всем, когда наступит подходящий момент.

Филипу было прекрасно известно, что Чарли всегда старалась скрывать свое возмущение некоторыми поступками его бывшей жены, и он уважал ее за это.

— Что нам сейчас делать? — спросила Чарли. — Ты вряд ли сможешь воспользоваться своим служебным положением. Давай поговорим об этом позже. Ты же не хочешь, чтобы твои подчиненные судачили о том, как ты целый день только и делаешь, что говоришь по телефону со своей женой.

Они оба посмеялись над этим.

— Нам надо сделать вид, что мы полностью контролируем ситуацию, — продолжала Чарли. — Новость об изменении в составе акционеров должна исходить от нас, а не от этой проклятой «Кроникл». Стервятники. Возвращайся к работе, Филип. Я поговорю с Уолтером и подключу к этому делу людей из отдела по связям с общественностью.

— А я должен поговорить с «главным кнутом»[9], — сказал Филип, — чтобы премьер-министр узнал обо всем до того, как кто-нибудь успеет заработать на этом политический капитал. Мы справимся с этим, черт возьми.

Филип старался не думать о том, какой восторг вызовет этот скандал в рядах оппозиции, а еще больше среди его соперников в собственной партии. Его выдвижение было столь внезапным, что многие почувствовали себя обойденными и незаслуженно обиженными. И в кабинете министров уже появились первые признаки того, что некоторые побаивающиеся за свои портфели министры могут в дальнейшем отказать ему в поддержке.

Филип вздохнул.

— Да, не соскучишься. — Он любил повторять эту фразу, когда на него обрушивались неприятности, и даже сейчас она вызывала у Чарли улыбку.

Ванессу тоже следует предупредить о готовящейся публикации. Пока она остается в неведении, от нее можно всего ожидать.

Номер Ванессы не отвечал, и Филип в который раз мысленно отругал ее за то, что она выбросила автоответчик вместе со всеми прочими его вещами. Помимо того, что он не мог оставить сообщение дочерям, он считал, что отсутствие автоответчика снижает шансы Ванессы вновь устроить свою личную жизнь, чего он ей желал по причинам как финансового, так и эмоционального плана. Зная психологию представителей сильного пола, Филип был уверен, что мужчины, один раз безуспешно позвонившие разведенной женщине сорока с лишним лет, могут не позвонить во второй.

«Главный кнут» выслушал рассказ Филипа в своей обычной невозмутимой манере.

— Постарайтесь все уладить быстро и тихо, — посоветовал он. — Я, конечно, доложу обо всем премьер-министру, так что держите меня в курсе событий.

Бесстрастность, с которой «главный кнут» отнесся к его непростой проблеме, произвела на Филипа большое впечатление. Никакого осуждения, лишь спокойное восприятие фактов. Он был бы настроен менее оптимистично, если бы несколько минут спустя услышал его разговор со своим заместителем.

— Проклятые министры, — бушевал он. — Не пробудут в должности и пяти минут, как тут же успеют вляпаться в какое-нибудь дерьмо даже на Рождество.

Филипу вновь позвонил Уолтер Тредголд. Он разыскал Фергуса Кейнфилда в его нью-йоркской квартире с видом на Центральный парк. Тот внимательно выслушал его, но помочь отказался, заявив Уолтеру, что его редакторы имеют право публиковать материал на свое полное усмотрение. Но и Филип, и Уолтер знали, что он лжет. Скандальная история о его сыне, находившемся в гомосексуальной связи с некой поп-звездой, которую опубликовал журнал Филипа, наделала в свое время много шума. Кейнфилд ему этого до сих пор не простил.

Чтобы ослабить действие публикации в «Кроникл», Уолтер, Филип и Чарли решили сделать заявление через «Пресс ассошиэйшн»[10]. Без всяких дополнительных подробностей в нем сообщалось о введении Шарлотты Локхарт в совет директоров корпорации Форрестера в связи с новым назначением Филипа. Заявление заканчивалось словами: «Все члены семьи Локхартов едины в своем желании увидеть процветание компании; они будут работать в тесном контакте для достижения этой цели. Последние успехи в распространении «Ситизен» и провинциальных газет корпорации предвещают благоприятное будущее».

Вслед за этим заявлением был опубликован впечатляющий послужной список Чарли, который должен был подтвердить, какой находкой она станет для корпорации Форрестера. Уолтер и его отдел по связям с общественностью потратили не один час, излагая редакторам и журналистам многих газет, имеющих финансово-коммерческие рубрики, свою версию событий, чтобы испортить «Кроникл» так называемый «эксклюзив». Поступая подобным образом, Уолтер и пресс-секретарь компании, соблюдая полнейшую осторожность, должны были сообщать такие сведения, которые были бы интересны для изданий, освещающих финансовые и экономические вопросы, и в то же время приглушать элемент личных отношений участников этих событий, чтобы не привлекать внимания любителей «жареных фактов». В неофициальных беседах с журналистами они сразу же исключали любые намеки на то, что ссора была чем-то более серьезным, чем обычная перебранка, случающаяся в каждой семье, особенно после развода. А уж на вечеринке еще и не такое бывает. Журналистам-мужчинам Уолтер, посмеиваясь, говорил:

— Просто две птички немного покудахтали из-за пустяков.

Телефон Ванессы наконец ответил, но трубку подняла Эми. Филип был обескуражен отсутствием теплоты в ее голосе; это было так непохоже на его любимицу. Ее тон стал просто ледяным, когда он коротко изложил содержание статьи, которая могла появиться в утреннем номере «Кроникл». Худшим вариантом, сказал он ей, будет если статья не только появится на страницах газет, посвященных финансовым проблемам, но еще и в колонке ежедневных новостей. Все остальные газеты, вероятно, напечатают выдержки из заявления, подготовленного их собственным пресс-секретарем.