Миссия: Выполнить любой ценой (СИ) - Аврора Новак

друг другу. Несмотря на внешнюю строгость и даже жёсткость, она оказалась очень доброй и внимательной. Она очень много времени проводила с нами и, как-то очень быстро, запала мне в душу. Она, как лекарство для души. Общение с ней стирает тот след, что остался после случившегося на Земле. Я столько раз видел смерть, столько раз терял людей и прощался с жизнью, что долго не верил, что все-таки жив, но Ульяна помогла мне. Она словно глоток воздуха в душной комнате.

Ульяна очень старалась выяснить, что с Надей. И выяснила. Последний дар от нашей планеты — геном моей дочки изменился. Надюша совершенно не воспринимает радиацию. Никакую! Ульяна много раз облучала её кровь и клетки, но никакая радиация не причиняла им вреда.

Вместе с Надей Ульяна изучала и кровь Моники. У неё тоже обнаружилась мутация — совершенная регенерация. Её клетки восстанавливались с невообразимой скоростью! Судя по многочисленным анализам Монику почти невозможно убить. И даже стареют её клетки гораздо медленнее, чем у обычного человека.

Это просто удивительно, ведь вероятность положительной мутации так мала, а тут сразу два ребёнка с таковой!

Кстати, Моника была одной из причин, по которой Ульяна так рвалась вернуться в медотсек. Оказывается её уже разморозили и она в тот момент лежала в медикаментозном сне и в любой момент могла очнуться и попасть прямо в руки к заражённым.

Ульяна очень надеялась, что регенерация этой малышки поможет им спасти заболевших людей, но им так и не удалось передать эту способность другим.

Зато неожиданно обнаружили мальчика, обладающего иммунитетом к вирусу бешенства. Перепуганного мальчишку нашли рядом с погибшей мамой. С ним-то и работали сейчас.

После эпидемии станция словно замерла в ожидании новой беды и, как бы не убеждало людей руководство, что все под контролем, люди стали сторониться друг друга.

Все больше мрачных лиц, все чаще люди срывались, не выдерживая эмоционального напряжения. Из-за этого даже приостановили программу разморозки людей.

Каждый день приходят отчёты о людях, попавших в лазарет с нервным срывом, но сегодня день выдался очень уж тяжёлым.

Новость разрушительной волной прокатилась по станции — групповой суицид. Три человека, не оставив ни предсмертной записки, ни каких либо других сообщений о своём решении, ушли из жизни. Я вообще ни разу о таком не слышал! На Земле, даже в самых бедных районах, люди ценили и боролись за жизнь. Уж слишком мало нас осталось! Тем более сейчас!

Ульяна говорит, что после эпидемии большинство людей находятся в депрессии и они даже не в силах им помочь — люди просто потеряли надежду.

А я… Мне просто некогда об этом думать. Моя маленькая принцесса забирала всё моё время. К тому же, Ульяна подкинула мне работу — попросила присмотреть за Аланом, тем мальчишкой, у которого обнаружился иммунитет к бешенству.

Сейчас я нахожусь на изоляции. Это официальная формулировка — изоляция на время эпидемии. Но на деле это отстранение за неосторожно высказанное мнение. Багрович совсем сдурел! Прав был Леха, когда говорил, что попьет нашей кровушки этот гад. После того, как заразился Тарковский Виктор Юдинович, он развил бурную деятельность. Странным образом, люди, противоречащие ему, оказывались зараженными и отправленными на криоконсервацию. Я лишь высказал свое удивление по этому поводу и сразу же был отправлен на изоляцию. Теперь держу язык за зубами — мне ведь ещё дочь растить!!! И Алан теперь тоже под моей опекой.

Так что я теперь безработный, многодетный отец-одиночка.

В дверь отсека постучали, отвлекая от безрадостных мыслей и смены подгузника Наде.

— Алан, open the door!

— Оk, Andry.

Похоже, опять прислали военных для сопровождения Алана в лабораторию. Странно, ведь сегодня Ульяна об этом не предупреждала. Лучше поговорю с ними сам.

— Добрый день! — обратился я военным, выходя из отсека. — Вы за Аланом?

— Немедленно вернитесь в свой отсек! — хором заорали они, направляя на меня оружие.

— Спокойно-спокойно! — поднял руки я, отступая назад. — Вы чего, ребята? Я же просто беспокоюсь за своего пацана!

— Он не ваш сын!

— Да, не мой, но я являюсь его опекуном! — подозрения все усиливались. — Выход ведь не по плану? За Аланом должны были прийти через два дня. Мне Ульяна Михайловна так сказала.

— Это не тв… — начал было один из военных, но второй жестом оборвал его.

— Да, выход не по плану, но мы люди подневольные. Нам приказали сопроводить ребёнка в лабораторию, мы и пришли. — уже более дружелюбно сказал он. — Наука штука не точная. Видно, им нужно провести ещё какие-то тесты. Сами понимаете, их подгоняют, ведь у замороженных людей с каждым днём все меньше шансов.

— Да-да, конечно! Я сейчас соберу Алана. — и я закрыл дверь отсека.

Что-то в поведении этих ребят было подозрительным и мне пришла мысль, позвонить Ульяне и спросить обо всем у неё.

— Алан, собирайся к Ульяне.

— Улийаначка! Ура! — ломано воскликнул пацан и побежал переодеваться.

А я тем временем пытался дозвониться до неё, но на связь Ульяна не выходила.

В дверь нетерпеливо постучали. Потом ещё раз и ещё, а Ульяна так и не подтверждала соединение. Это бесполезно! Возможно, она очень занята или на совещании. А может, просто спит… Я надеюсь, что она хоть иногда спит, а то по её виду на прошлом сеансе связи этого не скажешь.

В дверь начали стучать уже бесперебойно. Настойчивые ребята! В кроватке недовольно завозилась и закряхтела Надюша… Ну вот, только усыпил! Эти братцы сейчас уйдут, а мне расхлебывать плоды их нетерпения. Когда Надю будят не вовремя, она сущий демоненок!

"А, ладно! — подумал я. — Что может случиться? Это ведь военные, а не головорезы!"

Открыл дверь и сразу же наткнулся на две недовольные морды, которые бы заставили усомниться в мыслях про "не головорезов", но тут Надюша проснулась окончательно и решила устроить показательное " выступление".

— Bye, Andry! — пропел убегающий Алан.

— Bye, Alan! — крикнул вдогонку ему я и остался наедине с очень недовольной дочерью.

Надя буйствовала весь день. Что я только не делал, чтобы она успокоилась. И песни пел (ей это совсем не понравилось), и сказки про космических пришельцев рассказывал (вот это ей очень понравилось, хотя, подозреваю, что ей больше нравилось какие рожи я корчил в ходе рассказа), и покрывал трехэтажными матами шумных вояк, что её разбудили(знаю, это неправильно, но Надюша была в восторге от этого и мы минут сорок придумывали им позорные прозвища и страшные кары). И только к вечеру она успокоилась и позволила уложить себя в кроватку.

К этому моменту я был уже выжат,