Последний парад наступает! Наша победа при Цусиме - Сергей Годына
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Санкт — Петербург. Зимний дворец. 22 мая 1905 года. Утро.
Неожиданно вызванный к Императору Великий князь Михаил заметно нервничал в приемном покое самодержца.
— С чего вдруг такой срочный вызов? — мелькали мысли в голове начальника ГКО, — В Петербурге тех лет хватало ловких царедворцев, любящих шептать на ушко недалекому Николаю II. Может закулисные интриги возымели свое действие на императора, и сейчас он устроит мне страшный разнос и разгонит весь мой с таким трудом созданный и кое‑как налаженный Государственный Комитет Обороны? А может какое‑либо важное известие дошло до царя, и теперь он просто хочет со мной посоветоваться? Ладно, поживем — увидим.
Ждать пришлось не долго, и вскоре его пригласили в один из залов Гатчинского дворца. После быстрого обмена приветствиями Николай II начал задавать обескураживающие Михаила вопросы, которые он ну ни как не ожидал услышать из уст самодержца.
— Ну что братец, рассказывай, как ты хотел меня с трона свергнуть? Чего молчишь? Решил сначала армию под себя подмять, а потом заставить меня отречься от престола? Либо сразу переворот военный хотел сделать?
— С чего ты взял, дорогой брат, — начал было Михаил, но был жестоко перебит Николаем.
— С того, что ты теперь не мой брат! Почему ты мне не сказал, что внутри тебя теперь сидит участник проекта «десант в прошлое» Виктор Александрович Ларин, родившийся аж в 1975 году? А как Ларин может являться братом мне, самодержцу всероссийскому?
«Ну все, писец котенку! — пронеслось в голове лже — Михаила, — видать кто‑то из перемещенцев во времени соблазнился прелестями дворцовой жизни и решил слить меня Императору. М — да… И как теперь выкручиваться? Говорить что все это бред, а я по прежнему его родной брат Миша? Может и прокатит…»
Едва Михаил раскрыл рот чтобы попытаться разубедить Царя, как вновь был перебит, причем довольно бесцеремонно.
— Молчать! Не сметь говорить пока я тебе не разрешу! Будешь отвечать на мои вопросы? — прокричал Николай. Дождавшись утвердительного кивка своего брата самодержец уже более спокойным и ровным тоном продолжил, — Ну что Витя, не узнаешь меня в гриме?
«Ну полный писец! — продолжали лететь мысли в голове Великого князя, — Какой к дьяволу я ему Витя? Какой к чертям грим? Что он несет, грибов галлюциногенных обожрался с утра что‑ли?»
Видимо все эти, и еще многие другие мысли читались в этот момент на его лице. Михаил выглядел настолько обескураженным, что его собеседник невольно рассмеялся во весь голос. Оторопелый Ларин нервно поглядывал на заливающегося в хохоте Императора Всероссийского, а в это время от напряженных дум по лбу начальника ГКО катились крупные испарины пота. Вдоволь насмеявшись Николай II решил наконец расставить все точки над «и».
— Разрешите представиться? Теперь я не Николай II Александрович, а Ваш старый знакомый профессор Липовецкий Виталий Афанасьевич. После отправки всех Вас в прошлое я не выдержал, и спустя пару часов тоже залез в саркофаг для перемещения во времени. Но что‑то там не до конца удачно получилось с переносом, потому я попал в эту реальность только сегодня ночью. Мой ассистент оставил у меня в голове пару голосовых сообщений о ходе перемещения, — такие же подсказки которые и у вас в головах звучали после переноса. В общем пережив час кошмарной головной боли я сразу вызвал всех перемещенцев во времени, которые в данный момент находятся в Петербурге, ко мне во дворец. Нам очень многое нужно обсудить.
— Вашу ж мать! Профессор, Вы бы с такими шуточками завязывали б к чертям! Блин, чуть дед Кондратий меня не хватил! Это же охренеть не встать! — облегченно выругался Михаил, — я то уже грешным делом подумал что кто‑то из попаданцев прельстился благами этого мира и решил сдать меня царю!
— Ну, это вряд ли произойдет. Может только когда наши друзья — перемещенцы состарятся и начнут писать мемуары, в них они и расскажут про твою истинную сущность.
— Хватит подкалывать, лучше расскажите что там пошло не так при нашем перемещении. А то знаете ли, мы тут очутились в совершенно иной обстановке, и вот теперь выкручиваемся…
Следующий час увлеченный профессор рассказывал Ларину про то, как подтвердились его худшие предположения на счет глубоких перемещений в прошлое.
А суть всего произошедшего оказалась таковой. В одной из альтернатив японцы уже создали установку, способную на перемещения разума в тело исторических личностей. И сразу же этой установкой воспользовались. В результате в известной нам с детства истории русско — японской войны уже участвовали попаданцы во времени с японской стороны. Именно этим и можно объяснить, что коэффициент везения для страны восходящего солнца просто зашкаливал. Такого не наблюдалось ни в одну из других войн.
Профессор Липовецкий об этом догадывался. Но реальность оказалась гораздо хуже, чем он предполагал. По неизвестным ему законам перенос в намеченную дату выполнить не удалось. Оказалось, что временной контур не обладает достаточной стабильностью, и ближайшая дата, за которую он смог зацепиться — это 29 апреля 1905 года, то есть на полтора года позже предполагаемого срока. После массовой засылки группы попаданцев в прошлое во временном контуре возникает некое табу, которое запрещает перемещаться в более ранний период, чем предыдущие путешественники во времени. Успокаивало только одно — в ближайшие полтора года новых попаданцев в прошлое в любой другой стране можно было не ждать.
Оба современника смогли прервать свою увлекательную беседу только после того, как им было доложено, что ожидают аудиенции Гурко и Лебеденко, срочно доставленные во дворец.
Зашедших в приемный зал современников неугомонный Липовецкий тоже разыграл, причем в присутствии Ларина. И только после 15–минутного глумления над ними, перемешанного со сдавленным смехом он наконец рассказал им всю правду. Затем Император Всея Руси выслушивал отборную матерную речь по поводу своего черного юмора еще в течении 10 минут. И лишь после этого друзья успокоившись перешли к планам координации своих действий.
— Ну, насколько я понимаю, Часовских все‑таки сумел устроить адмиралу Того сюрприз в Цусимском сражении, — открыл настоящее совещание Николай II, — вот уж не ожидал. У него‑то на этом этапе была самая сложная из нас задача, и он с ней мастерски справился, выжав максимум из сложившейся ситуации. Кстати, где сейчас его эскадра? А то Вы тут настолько все засекретили, что даже мне сие не известно.
— Сейчас эскадра Рожественского находится на архипелаге Бонин, где собирает уголь. Наш адмирал избрал дорогу до Владивостока через пролив Лаперуза. В то же время все транспорты и тихоходные корабли пойдут через острова Курильской гряды в обход Сахалина. При такой продолжительности пути ему просто необходимо задействовать по максимуму все имеемые при эскадре угольщики, которые вынуждены будут совершить к Бонину два рейса. Немецкие пароходы закупают уголь в нейтральных портах, и после этого следуют в точку рандеву, где перегружают черное топливо на российские транспорты. Разрешать германским угольщикам доставку угля к Бонину наш адмирал наотрез отказался, так как хочет сохранить место базирования в тайне. И только после того, как наши пароходы сделают по два таких рейса эскадра сможет наконец отправиться в путь. — быстро ответил Михаил
— Хм. Я конечно все понимаю, ну а ГКО как ему в этом помогает? — задал следующий вопрос Император.
— Да, собственно говоря, ни как, — растерялся Великий Князь, — а что мы можем сделать? Он сам распределяет транспортные суда, которые состоят при эскадре по близлежащим портам. И на основании этого составляет планы перехода.
— Вы что? Серьезно? Вы и впрямь считаете что не в состоянии ему помочь? — Липовецкий аж подпрыгнул от возмущения, — я же вам всем многократно твердил, что русско — японская война — это важнейшая точка ветвления в истории нашей страны! Вы попали в стартовые условия гораздо худшие, чем предполагалось, и один из вас сумел сотворить настоящее чудо!!! А теперь, когда ему отчаянно нужна хоть малейшая помощь, вы предпочитаете этого не замечать?
— А что нам делать прикажете? — Михаил тоже начинал заводиться, так как этот упрек в свой адрес он считал явно необоснованным, — Прямой связи у нас с ним нет! Повлиять на ситуацию из Петербурга я не в состоянии. Вот подготовить Владивосток к прибытию его эскадры — это да. Над этим я уже работаю. А пока он туда не придет, я ни чем ему не помогу.
— Ну, во — первых, — начла профессор, — я бы развернул широкую газетную компанию с дезинформацией, в которой на весь мир бы прокричал, что Вторая Эскадра Тихого Океана выполнила свою задачу, и сейчас отходит к берегам Мадагаскара, или куда‑нибудь подальше от театра военных действий. Понятно, что японцы на это вряд ли клюнут, но может хоть со стороны Тихого океана будут искать не так усиленно. Во — вторых, можно зафрахтовать, или выкупить 3–4 больших угольщика на западном побережье САСШ, и отправить их прямиком на Бонин. В деньгах скупиться не стоит, и можно пообещать экипажам двойную плату за перегон, и выкупить их у владельцев, желательно частных лиц по завышенной цене. Если это сделать в течение ближайших пары дней, то второй раз рассылать транспорты по портам в поисках угля Рожественскому не придется. Ну и в третьих, Можно создать промежуточную базу для движения нашей эскадры где‑нибудь на пути ее следования. В Петропавловске, например. Если Там будет достаточно угля, то это сильно облегчит задачу нашему другу.