Круги на воде - Сьюзен Виггз

– Я считал, что это лучший выход для тебя. Время пришло определиться. Нужно было породниться с табором.

– Я никогда не принадлежала к табору. Ты это таешь, Ласло. Если бы я вышла замуж за Родиона, я должна была бы отказаться от мести за гибель моей семьи.

– Это всего лишь мечта. Ты должна отказаться от своих планов. Назад в Новгород дороги нет. Вернуться туда невозможно.

Юлиана взяла свою брошь и прикрепила на блузку.

– А я думаю, возможно. И именно теперь более чем когда-либо.

– С этим бледным безбородым гаджо? – спросил Ласло. В его голосе звучало презрение. – Как?

– Я еще не знаю, но что-нибудь придумаю. Хотя мы оба не хотели этого, но Стивен и я – муж и жена. К тому же он лорд.

– А что с ним такое? Почему он не нашел себе англичанку?

– Я не знаю. – Юлиана вспомнила сумрачного лорда Уимберлея, боль в его глазах, когда он говорил о вещах, близких его сердцу. – Но я думаю, скоро узнаю.

Ласло взял Юлиану за руку.

– Пять лет я был дня тебя как отец. Мы проехали много миль и видели много удивительного. Сначала ты была для меня незнакомкой – принцесса гаджо, спасающая свою жизнь – беспомощным маленьким ребенком, попавшим в метель. Но ты изменилась, Ульяна... Юлиана. Стала отважной и сильной, и теперь ты, как дерево, выдержавшее снежный буран в степи. Я научился чувствовать твое сердце и понял, что твое сердце мало чем отличается от цыганского сердца. Ты гаджо и всегда ею останешься. Но ты женщина, Юлиана.

Слезы выступили у Юлианы на глазах. Она смотрела на Ласло из-под вуали. Лицо дорогого ей человека, до боли близкое, светилось добротой. Ласло смутился.

– Ты всегда был добр ко мне, Ласло. Вот увидишь, я отомщу убийцам моей семьи.

Ласло выпустил руку девушки.

– Ты все еще надеешься вернуться и отомстить. Неужели ты не понимаешь, что это невозможно? Ты писала полные надежды письма семье своего жениха Алексея Шуйского, я отправлял твои послания известными одному мне способами, платил золотом, чтобы ускорить доставку.

Юлиана помнила это. С тех пор как они с Ласло благополучно бежали из Новгорода, она отправила четыре письма, заплатив за каждое по гранатовой пуговице, отделанной серебром с ее накидки. И каждому, кто брался доставить в Московию послание, было обещано, что если тот доставит письмо именитым боярам Шуйским, то получит и от них щедрое вознаграждение.

– Семья Алексея так и не разыскала меня, – прошептала Юлиана. – Я сообщала им о нашем побеге и местонахождении.

Ласло всплеснул руками.

– Прошло пять зим. Значит, они уже не приедут за тобой. Твоя судьба здесь, с теми, кто стал твоей новой семьей.

Пламя костра просвечивало сквозь шатер. На мгновение Юлиана вспомнила имение отца. Вот она стоит в амбаре, рука ее протянута Заре.

«Я вижу кровь и огонь, и потерю всего, а затем любовь, настолько огромную, что ни смерть, ни время не сокрушат ее».

– Нет, – твердо произнесла она, касаясь пальцами рукава Ласло. – Ты хорошо ко мне относился, но я должна была уйти. Я не хотела попасть в рабство к Родиону. Возможно, это нехорошо с моей стороны, но я решила стать самостоятельной. И начала действовать. Я не сказала тебе о своем плане, потому что была уверена, что ты будешь возражать.

– Конечно, я бы возражал.

– Я должна осуществить свои мечты. – Юлиана коснулась его погрустневшего лица. – Почему ты так смотришь на меня? Ты считаешь, я хочу слишком много?

– Возможно, малышка, ты мечтаешь не о том.

– Я не знаю, что ты имеешь в виду.

Ласло коснулся пальцами рубина на ее броши.

– Месть, верность и честь. Ты живешь и дышишь только ради одного – отомстить. Мне это не нравится. Эта страсть пожирает тебя, словно яд. Когда ты подумаешь о себе самой, Юлиана?

Девушка прикусила губу.

– Когда получу то, что потеряла.

– О-о! – Он вскинул руки. – Разве ты оживишь своих родных, пролив кровь других? Ты восстановишь свою честь, но душа твоя превратится в пепел в этой невероятной борьбе.

– Если для этого понадобится отдать мою душу, – сурово ответила девушка, – я сделаю это.

Ласло опустил голову.

– Я думал, что ты уже обрела мир. Но, возможно, цыганам никогда не понять до конца гаджо.

Слезы подступили к глазам Юлианы. Ласло сделал все, что было в его силах. И все же он понимал, что этого было недостаточно. И Юлиана ненавидела себя за то, что желала большего, чем могли ей дать цыгане.

Снаружи раздались звуки колокольчиков и тамбуринов. Ласло протянул ей руку.

– Пора идти к твоему мужу. Возможно, он даст тебе то, чего не смог дать я. Может, ему удастся научить тебя тому, чему я не смог тебя научить.

– И чему же?

– Тому, как важно быть просто Юлианой, – Ласло нежно поцеловал Юлиану в лоб. – Не ненависти, не мести, а просто быть самой собой.

Она подумала об Уимберлее, о том, что он всегда мрачен и молчалив.

– Я сомневаюсь в этом, Ласло, – ответила девушка, взяв Ласло за руку, когда они выходили из шатра.

– Что, черт возьми, я здесь делаю? – произнес вслух Стивен, услышав громкие звуки барабанов и дудок.

Рядом с ним в кругу цыган у костра стоял Кит.

– Женитесь... опять, – просто произнес Кит.

– Я сам не понимаю, почему я согласился на эту церемонию. Должно быть, на меня подействовала луна.

– Вы делаете это, чтобы доставить удовольствие леди, – когда Кит произносил эти слова, мимо прошла девушка с корзиной хлеба, покачивая бедрами. Глаза ее излучали улыбку. Кит облизнул губы. – Какой бы мужчина отказался?

– Верно. – И все же Стивен продолжал убеждать себя, что согласился на эту языческую церемонию только для того, чтобы задобрить Ласло и ускорить отъезд табора. – Пусть будет как будет.

Стивен подошел ближе к костру. На нем был его лучший камзол, облегающие брюки, высокие испанские сапоги. В руках он держал бутылку мускателя, обернутую в длинный кусок шелковой ткани и украшенную ожерельем из золотых монет.

Когда на противоположной стороне от костра появился Ласло, игра дудок и тамбуринов затихла.

Двое мужчин подхватили под руки Стивена. Это были старые цыгане, за ними шли две цыганки, они вели Юлиану, всю укутанную в вуаль.

Стивен сильно сжал руками бутылку. Все это было похоже на безумие. Его душа, возможно, будет гореть в аду за участие в этом языческом ритуале.

«Но все это не имеет никакого значения», – устало подумал Стивен. Он давно проклят самим собой. Эта еретическая забава с цыганами – совсем небольшой грех, по сравнению с остальными.

В самом мрачном расположении духа барон ожидал свою невесту. Но, прежде чем Юлиана успела подойти к Стивену, смуглый цыган преградил ей дорогу. Его штрокие красные штаны и зеленый жилет, украшенный крошечными колокольчиками, делали его наряд похожим на шутовской. Молодой цыган оттолкнул Ласло, его горящий темный взгляд остановился на Юлиане.