Удача Обреченных - Александр Сахаров

Выслушав краткий доклад, я решил, атаковать. На Щит еще силы остались, свяжем боем лучников, а там и пехота навалится. Опять-таки кавалеристы Гауда, ребята хваткие, подтянуться быстро. Разведчики влились в колонну и отряд порысил по дороге. Свернув с дороги и на ходу перестроившись в клин, мы прибавили ходу. Справа, метрах в пятидесяти и немного впереди стояло посреди дороги с десяток разнокалиберных повозок, от обычных крестьянских, до крытых тентом здоровых повозок, запряженных четверкой тяжеловозов. За телегами, повозками и в придорожном канале, залегли герцогские пехотинцы. Вокруг обоза, на дороге и склоне холма лежало множество тел, а еще их немало лежало на пути к рощице, давшей укрытие эльфам. Все было так, как и говорили разведчики. Лесок, в котором засели эльфы, находился левее и метрах в ста от обоза.

«Эх, сейчас бы шарахнуть в эту толпу Торнадо и тогда бы добить их, дело нескольких минут», — подумал я, смотря на приближающийся строй лучников. Воздушный Щит закрутил перед нами стену уплотненного воздуха. Вражеские стрелы посыпались на него как дождевые капли во время ливня, но без толку. Пот заливает глаза, доспехи, щит и тяжелое копье, словно бы прибавили в весе, да еще под ногами влажно зачавкала грязь. Мы сближаемся, семьдесят метров, пятьдесят, тридцать, пятнадцать. Уже отчетливо видны черты лиц стрелков, усердно тянущих тетивы своих луков, но без толку. Хотя каждое такое попадание и ослабляет заклятие, но силы хватает, так что Чингачгуки — капут вам. Перед сшибкой строй клина позади словно бы сжался, а во время удара, задние углы резко прянули вперед, и заработали копья, окрасившись красным. Что орки, что люди, что эльфы, у всех руда красная и все мы смертны. Удар предназначавшийся стоящему передо мной эльфу, достался находящемуся позади него. Этот же оказался юрким, словно вьюн и, поднырнув под моим копьем, попытался подсечь мне ноги, но стоящий рядом Хакред, пришпилил его к земле. Выдернув копье, кидаю его в лучника, расположившегося в развилке дерева.

— Хрусть, — и тело стрелка валится вниз, обломав по пути пару тонких веток.

— А-а-а, — кричит пехота, катящаяся человеческим валом от обоза.

Доскакавшие до топкой земли, кавалеристы, оставили коней и, спешившись, на ходу разряжают арбалеты, в попятившихся эльфов. Активирую заклятие староимперского браслета и заклятие ударило в гущу самых упертых эльфов. Огненный шар зашипев, улетает в эльфов и, взорвавшись в толпе, укладывает троих эльфов. Один точно не жилец, а двоих всего лишь контузило. Это окончательно их доконало и ушастые начали отступление, очень быстро обратившееся в бегство. Добежавшие пехотинцы и кавалеристы с арбалетами ударили во фланг побежавшим эльфам. Мы же, не рассеиваясь, шли строем и давили любые попытки сопротивления. Деревья и кусты пошли гуще, влаги под ногами прибавилось, и я громко скомандовал:

— Разбиться по трое, один с луком, двое его прикрывают! Держать друг друга на виду! Гоним их до болота.

Последовали команды десятников и отряд на ходу разделившись по трое, и стараясь не терять друг друга из виду, двинулся вперед, прочесывая лес. Достав лук и наложив стрелу, иду вперед, просеивая в магическом спектре окружающий фон. Меня прикрывает Хакред и Тист. Солнце было уже близко к закату и удлинившиеся тени создавали не самый лучший обзор. Так и никого не повстречав на пути, мы миновали рощу, и вышли к болоту. Кривые деревца, осока, камыши, лягушки устроившие вечерний концерт, заходящее солнце, бросающее последние лучи на болото, тянущееся насколько хватало глаз. И четыре эльфа, измазанные в болотной грязи и перебирающиеся с кочки на кочку, метрах в тридцати впереди. Их целью был островок, густо заросший камышом. Разрыв в тине и торфе, из которого наверх поднимались крупные пузыри, указывал на то, что не все так удачно передвигались по болоту, и кому-то крупно не повезло. Справа и слева защелкали тетивы луков и арбалетов, и беглецы стали похожи на дикобразов. «Вот теперь, точно все», — подумал я, снимая шлем и взъерошив мокрые от пота волосы.

— Какую еще долю! Все добытое в бою до последнего медяка, по праву принадлежит герцогу Кинтару! — поднявшись из-за походного стола, прорычал Сагул.

— Такую долю, в золоте. Ты бы не скупился, эти бойцы тебе и герцогу победу принесли на блюде. Мне известно, что эльфы везли в обозе золото, серебро и еще много всякой ценной рухляди. Так что, если ты выделишь каждому моему воину, скажем по двадцать золотых и клану от лица герцога за погибшего полсотни, то от трофейной казны не сильно убудет. Не для себя прошу, а для воинов. Не стоит жадничать, тем более как я понял из сказанного мне герцогом, нам еще немало предстоит повоевать. А денежка, полученная за пролитую кровь, хорошо скажется на их боевом духе, — не повышая голоса, привел я свои доводы и посмотрев на успокаивающегося капитана, снова его спросил: — Так что, долю моим бойцам выделишь или боишься герцогского гнева?

Дело было ранним утром. Полночи провозившись с ранеными из своего отряда, я еле добрел до организованного мне Хакредом лежака и чуть примостившись, сразу же заснул. Наутро, чуть свет, проснулся, умылся, и наскоро перекусив, хотел двинуть к капитану, но меня отозвал Хакред. Пока я спал, бывший нищий прошвырнулся по лагерю и разузнал, что было в обозе эльфов. Выяснилось, что эльфы везли ценности, золотишко, серебро, утварь всякую роскошную, а продукты и прочие, нужные в дороге вещи, занимали всего несколько телег. Покумекав, я решил выбить для своих вояк премиальных. Это поднимет мой авторитет среди них, взлетевший и так высоко после боя, да и деньги оркам лишними не будут. Война, а это, несомненно, начинающаяся война с императором и эльфами, не будет длиться вечно, так что, если орки выживут, то деньга им пригодится.

— Никого я не боюсь, — пробурчал со злостью в голосе капитан и, поколебавшись, сказал: — Хорошо, будут вам деньги, по двадцать на воина и пятьдесят за погибшего. Только скажи своим ратникам, чтобы не растрепали, надеюсь, ты понимаешь, что о том, что везли эльфы, никто лишний знать не должен. И еще, я буду вынужден отчитаться герцогу. После обеда, выступаем, деньги тебе принесут, иди.

— Благодарю капитан, и я понял, никто от меня и моих бойцов ничего не узнает, — сказал я и вышел из палатки. Наш отряд расположился в стороне от основного лагеря и сейчас, у нас на повестке были похороны. Хоронили погибшего вчера воина. Большая куча хвороста и сухих бревен, на самом верху лежит орк. Погибший без доспехов, но со всем своим оружием и одет в чистую и, наверное, самую лучшую свою одежду. В ногах у умершего два эльфийских трупа, со связанными за спиной воедино руками и ногами. Все уже собрались, даже Хакред подтянулся и никто ему и слова не сказал. Когда я подошел к будущему погребальному костру, ко мне приблизился Тист с факелом и, отдавая его мне, сказал: