Неистовые сердца - Кренц Джейн Энн

Энни лежала неподвижно, вспоминая, как первый раз увидела ночью его обнаженное тело. Он был сильным, стройным, хорошо сложенным мужчиной, не позволяющим себе расслабиться. Словом — воплощение не только силы духа, но и силы плоти. Скоординированная мужественная грация Оливера, которая всегда ей нравилась, впечатляла гораздо больше, когда он был без одежды.

Энни, медленно сев среди серых простыней, оглядела комнату. Раньше она никогда не была в этой роскошной спальне, лишь однажды заглянула по приезде в пентхаус. До сегодняшнего дня невидимый забор преграждал ей сюда путь. Энни подозревала, что мало кому из женщин хватило бы смелости войти в эту самую потайную комнату Оливера без приглашения.

Спальня была погружена в глубокую тень. Около одной стены стоял черный лакированный шкаф. Неподалеку находился сурового вида серый металлический стул. Мягкий лунный свет падал на золотые нити строгого абстрактного рисунка, вышитого на черном одеяле.

Энни нетерпеливо выбралась из-под тяжести руки Оливера, отодвинула спутанные простыни и встала с кровати. Она почувствовала себя очень беззащитной и к тому же замерзшей, поэтому схватила первую попавшуюся ей в руки одежду: это была рубашка Оливера. Она надела ее и подошла к окну.

Далеко внизу, на набережной Сиэтла, светились неоновые огни. Однако когда она взглянула на залив Эллиотт, то не увидела ничего, кроме бесконечного моря темноты.

— Что ты делаешь, Энни?

Буквально подпрыгнув от неожиданности, она быстро обернулась. Оливер наблюдал за ней из полумрака постели, в его глазах отражался холодный лунный свет. Он раскинулся на смятых подушках с природным высокомерием дикого кота. Его спутанные темные волосы спадали на мускулистые плечи.

— Я думала, ты спишь, — прошептала она.

— Я почувствовал, что ты встала с постели. Что-нибудь случилось? — В его голосе было непритворное беспокойство.

— Нет. Ничего не случилось. — Она подумала, что Оливер все-таки хороший человек. Но у него определенно были проблемы. — Я просто встала, чтобы полюбоваться видом.

— Отсюда замечательный вид. — Голос Рейна наполняла ленивая истома.

Энни чувствовала его взгляд на себе. Она плотнее закуталась в его рубашку.

— Оливер?

— Да?

Энни не могла решить, что сказать дальше. Она не представляла, как начать жаловаться на его невероятные любовные ласки. И вообще, каким образом женщина сообщает мужчине, что он чересчур хорош в постели.

— Ничего. Я просто думала о нас.

— Я рад это слышать. Это именно то, о чем ты должна думать сегодня ночью.

Оливер встал с постели и бесшумно прошел по серому ковру. В следующий момент Энни почувствовала его руки на своих плечах. Он мягко притянул ее к своему твердому, сильному телу и обнял за грудь. Она ощутила его теплое дыхание у своего уха.

— Я не забуду сегодняшнюю ночь до конца своих дней, — произнес Оливер, целуя ее в изгиб плеча.

— Я тоже. — Энни мгновенно растаяла от теплой чувственности его слов. На каком-то подсознательном уровне его запах успокоил ее. И сила его рук. Ее тревога стала понемногу исчезать.

Она откинулась назад и медленно расслабилась в теплоте его тела. Она сказала себе, что расстраивается без причины. Допустим, Оливер контролировал свои сексуальные желания так же, как и все остальное в жизни. Почему это должно ее волновать? Чего она еще ожидала?

— Ты какая-то чужая. — Оливер, немного подавленный, нежно поцеловал ее в затылок.

— Да нет. — Сейчас, когда он согревал ее своим мощным телом, Энни казалось, что все будет в порядке.

Если оставаться честной перед собой, то она понимала, почему так остро прореагировала на последнее проявление потрясающего самообладания Оливера. В глубине души она хотела быть единственным человеком на свете, который бы заставил его потерять это самообладание.

— Энни?

— Ммм? — Она устроилась поудобнее в руках Оливера, кожей спины чувствуя жесткие и немного грубые волосы на его груди.

Оливер нежно покусывал ей мочку уха. Он засунул ей руку под рубашку и гладил по животу.

— О чем вы с Сибил разговаривали за ленчем?

Вздрогнув от неожиданности, как от вспышки молнии, Энни замерла. Через мгновение ледяная волна ярости охватила ее.

— Ты сукин сын. Ублюдок. Как ты смеешь? — Женщина ухватилась за его руки, пытаясь освободиться.

Оливер сразу же выпустил ее.

— Энни? Что, черт возьми, с тобой происходит?

— Что со мной происходит? Со мной? — Она развернулась и быстро отступила назад, чтобы он не мог достать до нее. — Ты что себе воображаешь? Что это еще за трусливый, низкий, подлый трюк?

Оливер сузил глаза.

— Успокойся.

— Нет, я не успокоюсь. — Энни повернулась и гневно зашагала около окна. Она схватила незастегнутые полы рубашки и плотно запахнула их. — Это было отвратительно. Бессовестно.

— Я задал тебе простой вопрос.

— Да, конечно. Простой вопрос, как бы не так. Это был не простой вопрос. Ты пытался меня одурачить и заставить ответить. Ты пытался меня соблазнить, чтобы я передалахтебе мой разговор с Сибил. Тебе должно быть стыдно за себя.

— Я думал, что мы договорились, — очень тихо сказал Оливер. — Ты обещала не лгать мне.

Она бросила на него язвительный взгляд. Он стоял, слегка расставив ноги и положив руки на бедра. Казалось, его совсем не беспокоил тот факт, что он был абсолютно голым. «Конечно, с таким телом почему он должен беспокоиться», — с ненавистью подумала Энни.

— Я дала тебе слово, — гордо заявила она. — И я никогда не буду тебе лгать.

Он слегка улыбнулся.

— Тогда скажи мне, что произошло между тобой и Сибил вчера днем.

— То, что произошло между мной и Сибил, — мрачно повторила Энни, — тебя нисколько не касается.

— Все, что происходит в моей семье, касается меня, Энни.

— Не обязательно. И именно этот вопрос я не намерена обсуждать с тобой. Во всяком случае, не сейчас.

— А как насчет твоего обещания?

— Я тебя не обманываю, — в ярости сказала она. — Я просто отказываюсь передавать тебе свою частную беседу, которая была у меня вчера днем.

— Это то же самое.

— Нет, не то же самое, — возразила Энни. — Во всяком случае, я так или иначе дала Сибил понять, что не буду передавать тебе наш разговор. Она верит, что я уважительно отнесусь к ее просьбе. Я бы сделала то же самое для тебя. Я не собираюсь передавать ей наши с тобой личные разговоры.

— Если ты когда-нибудь сделаешь это, тебе придется чертовски дорого заплатить.

Энни в отчаянии уставилась на него.

— Скажи мне одну вещь, Оливер. Почему ты с такой враждебностью относишься к Сибил? Неужели после стольких лет ты все еще обижен за то, что она заняла место твоей матери?

Оливер поднял брови.

— Нет, не за это.

— Возможно, она была слишком молода для твоего отца. — И тут же сделала протестующий жест. — Нет, это тебя не касалось.

— Это объяснение, которое она тебе дала? — спросил Оливер.

Энни бросила на него встревоженный взгляд. В горле у нее пересохло от пришедшей в голову мысли.

— Оливер, может быть, в то время ты сам был влюблен в нее?

— Нет. — В его голосе прозвучало отвращение. — Энни, пожалуйста, перестань подвергать анализу мои отношения с Сибил. Это не имеет никакого отношения к тому, о чем мы говорим.

— А я думаю, имеет. — От облегчения, что он не испытывал к Сибил юношеской влюбленности, ярость Энни немного улеглась. — Мне кажется, это имеет самое непосредственное отношение к тому, о чем мы говорим. Скажи мне все-таки, За что ты ненавидишь ее.

Лицо Оливера оставалось непроницаемым.

— Я не ненавижу Сибил. Но я ей абсолютно не доверяю.

— Почему?

— Однажды, войдя в дом своего отца, я нашел Сибил в постели с одним из ее старых приятелей, — процедил Оливер сквозь зубы. — Я не доверяю ей, потому что убедился, что она способна на предательство. Ты получила ответ на свой вопрос?

Энни озадаченно моргнула глазами — странный гнев Оливера почти прорывался наружу. Она никогда не должна забывать, что в глубоком омуте его холодного самообладания скрываются очень беспокойные воды.