Свидетель - Тесс Герритсен

По громкой связи объявили посадку на автобус, следующий четырнадцатым маршрутом, до Пало-Альто.

Старик и женщина в плаще поднялись и медленно, с трудом волоча ноги, направились к выходу. В одной руке женщина несла небольшой чемоданчик, другой поддерживала за локоть и направляла старика. О'Хэнли взглянул на часы – на автобус эти двое успевали.

И тут на них налетел какой-то мальчишка.

Отъявленный сорванец лет шести. Маленькое чудовище, признать которого своим сыном не пожелала бы ни одна мать. Последние полчаса негодник шнырял по вокзалу, натыкался на чемоданы, хлопал дверцами камер хранения и переворачивал пепельницы. И вот теперь он нашел себе новую забаву – бегать задом наперед.

Все произошло у О'Хэнли на глазах. Старик и дочь неторопливо тянулись к выходу на платформу. Мальчишка несся пересекающимся курсом. Столкновение было неизбежно. Сорванец врезался женщине в колени, и она, выронив чемоданчик, навалилась на мужчину. Старик должен был упасть, но, к крайнему удивлению О'Хэнли, не только удержался на ногах сам, но и ловко подхватил спутницу и помог ей выпрямиться.

Доблестный патрульный уже спешил на выручку.

– Вы как, мисс? – осведомился он у пострадавшей. – Не ушиблись?

Женщина вздрогнула, словно от пощечины, и испуганно уставилась на него.

– Что? – спросила она дрожащим голосом.

– Вы в порядке? Мне показалось, этот негодник сильно вас ударил.

Она молча кивнула.

– А вы, дедушка?

Женщина с беспокойством посмотрела на старика. Посмотрела как-то странно, будто хотела что-то сказать, но ее смущало присутствие постороннего.

– У нас все хорошо, – торопливо проговорила она. – Идем, папа. Мы опаздываем на автобус.

– Вам помочь?

– Большое спасибо, но мы справимся сами. – Женщина мило улыбнулась, и парочка потащилась дальше. Глядя им вслед, О'Хэнли пытался понять, в чем дело. Что-то здесь было не так. И в улыбке женщины. И в самой этой паре. Но что?

Он повернулся и чуть не упал, споткнувшись о чемоданчик. Тот самый, что выронила женщина. Схватив чемоданчик, О'Хэнли побежал к автобусу и, конечно, опоздал – автобус номер четырнадцать, следующий до Пало-Альто, уже ушел, и все, что смог сделать патрульный, – это проводить взглядом исчезающие за поворотом огоньки.

Ничего не поделаешь.

Он отнес чемоданчик в бюро находок и вернулся на пост – к входу в автовокзал. Семь часов, а подозреваемый, Виктор Холланд, так и не появился.

О'Хэнли обреченно вздохнул. Стоять здесь – пустая трата полицейского времени.

Минут через пять после того, как автобус номер четырнадцать выехал из Сан-Франциско, старик повернулся к женщине в плаще:

– Эта борода меня убьет.

Кэти рассмеялась и, протянув руку, потянула за фальшивые бакенбарды.

– А ведь получилось, да?

– Получилось. Да еще как. Полиция, можно сказать, только что в автобус не посадила. – Виктор почесал под подбородком. – Черт, даже не представляю, как только артисты такое терпят. Зуд такой, что на стенку лезть хочется.

– Если хочешь, я сниму?

– Лучше не надо. Пока. Снимешь потом, в Пало-Альто.

Еще час, подумала Кэти и, откинувшись на спинку кресла, посмотрела в окно.

– И что дальше? – спросила она вполголоса.

– Попробую кое к кому постучаться. Может быть, удастся раскопать пару старых друзей. Давно там не был, но, надеюсь, кое-кто в городе еще остался.

– Ты жил там?

– Давно. Когда учился в колледже.

– О, так ты парень из Стэнфорда.

– Ты так это сказала, будто я совершил что-то бесчестное.

– Я сама начинала в Беркли и болела за «Медведей».

– Получается, я вступил в союз со своим злейшим врагом?

Она хихикнула и, прижавшись к нему, вдохнула знакомый, теплый запах.

– Мне кажется, это было давным-давно, в другой жизни. Беркли, джинсы…

– Футбол. Сумасшедшие вечеринки.

– Сумасшедшие вечеринки? – удивилась она. II I t,i в них участвовал?

– Ну, до меня только слухи доходили.

– Фрисби. Уроки на лужайке…

– Невинность…

Некоторое время оба молчали.

– Виктор? А если твоих друзей там больше нет? Или они откажутся принять нас?

– Давай не будем забегать вперед. Всему свое время. Проблемы лучше решать по мере их поступления – иначе, если они все разом навалятся…

– Уже навалились.

Он крепко ее обнял.

– Эй, все в порядке. Не паникуй. Мы выбрались из города. Можно сказать, проскользнули под носом у копа. Разве это не успех?

Вспомнив доброжелательного молодого патрульного, Кэти невольно улыбнулась:

– Вот бы все полицейские были такими любезными.

– Или слепыми, – хмыкнул Виктор. – Он назвал меня «дедулей». Невероятно!

– Когда я берусь изменить внешность, я делаю это на совесть.

– Да уж.

Она поцеловала его в колючую щеку.

– Тебе можно доверить небольшой секрет?

– Что за секрет?

– Я без ума от мужчин в возрасте.

Виктор ухмыльнулся, потом с сомнением покачал головой.

– Это как же тебя понимать? Что значит «в возрасте»?

Она поцеловала его еще раз, теперь уже в губы.

– Чем старше, тем лучше.

– Хм. А что, может быть, борода не такая уж плохая штука? – Он ответил на ее поцелуй, и теперь их губы соединились надолго.

– Молодец, дедуля! – одобрительно воскликнул кто-то сзади. – Давай дальше!

Виктор нехотя отстранился, и Кэти заметила, как озорно блеснули в полутьме его глаза, а по губам скользнула усмешка.

Она тоже улыбнулась и тихонько прошептала:

– Молодец, дедуля.

Постерами с фотографией Виктора Холланда был оклеен едва ли не весь автовокзал.

Увидев на стене очередную афишу с изображением человека, в виновности которого он сомневался все больше, Половски недовольно хмыкнул. Охота на ведьм – вот во что, черт возьми, все это вылилось. Теперь-то Холланд уж точно постарается зарыться как можно глубже, но при этом спрячется от тех, кто хочет ему помочь. Оставалось только надеяться, что беглецу удастся ускользнуть и от других, тех, чьи намерения не столь благородны.

Соваться туда, где с каждого постера под мрачным заголовком «РАЗЫСКИВАЕТСЯ» на тебя смотрит твое собственное лицо, было бы, конечно, глупостью, а считать Холланда глупцом у Половски не было ровным счетом никаких оснований. Но чутье подсказывало другое. В отчаянных обстоятельствах люди нередко и ведут себя отчаянно. Половски попытался поставить себя на место биохимика. Он знает, что по пятам за ним, оставляя кровавый след, идет убийца. К тому же ему надо думать о спутнице. Что бы он сделал? Конечно, в первую очередь убрался ко всем чертям подальше из Сан-Франциско. Но как? Самолетом? Маловероятно. По словам Джека Цуккермана, денег у Холланда совсем мало. Кредиткой он пользоваться не решится. А раз так, то и автомобиль напрокат не возьмет. Что остается? Либо попытаться сесть на попутку, либо уехать автобусом.

Половски делал ставку на автобус.

Последняя полученная им информация подтверждала такое предположение. Служба прослушки зафиксировала звонок на телефон Цуккермана. Звонила Кэти Уивер. Женщина попросила привезти ей что-то на место, идентифицировать которое Половски удалось не сразу. Целый час он метался по офису, пытаясь найти кого-нибудь, кто не только видел бы «шедевр» Цуккермана под названием «Кретиноид», но и смог бы указать, где снималась последняя сцена фильма. В конце концов какой-то фанат ужастиков из регистрационного отдела назвал Мишн-стрит. Ну конечно! Монстр вылез из своего убежища как раз на углу Пятой и даже успел слопать парочку бродяг, прежде чем герой раскроил ему черепушку ящиком из-под пианино. Дослушивать чокнутого регистратора Половски не стал – он уже мчался к машине.

Но было поздно. Холланд исчез вместе со своей спутницей, Цуккерман тоже смылся. Кружа по району с запертыми дверцами и поднятыми стеклами, агент посматривал по сторонам, не в первый раз задаваясь вопросом, когда же местная полиция займется делом и расчистит, наконец, эти улицы.

И вот теперь, стоя посреди здания вокзала и глядя на ожидающих рейса усталых, равнодушных пассажиров, Половски уже начал подумывать, что чутье, похоже, подвело и он зря тратит здесь время. Со всех стен на него смотрело бесстрастное лицо разыскиваемого преступника, а у автомата с кофе еще и стоял патрульный, то и дело украдкой подносивший ко рту пластмассовый стаканчик.

Половски направился к нему.

– ФБР. – Он показал жетон.

Полицейский – совсем еще мальчишка – моментально вытянулся по стойке «смирно».

– Патрульный О'Хэнли, сэр.

– Заметили что-нибудь необычное?

– Э… вы имеете в виду сегодня?

– Да, сегодня. Здесь.

– Нет, сэр, – разочарованно вздохнул О'Хэнли. – Ничего особенного. Все как обычно. Лучше бы на улицу отправили. А здесь и делать-то нечего. Ходи туда-сюда да на людей пялься.