Мой кавказский отчим - Нина Северова

У меня уже текут слюни. И от еды и от Софии. Её забота, даже вот такая мелочная, вынуждает меня падать на лопатки.

Малышка смотрит в окно, как будто игнорирует меня. Пальцы нервно заламывает. Что такое?

— София, в чем дело? — кладу руку ей на колено.

Молчит пару минут, будто с мыслями собирается.

— Я сегодня виделась с Мариной. Случайно получилось. И… разговор был неприятный, — опускает голову.

Почему Дауд не сказал, что они виделись? Что эта женщина наговорила опять. Плохое предчувствие у меня.

— Расскажи, — переплетаю наши пальцы. У Софии прохладная ладонь, неужели так нервничает.

Вздыхает. Проводит большим пальцем по моим костяшкам. Теряю терпение, но молча жду.

— Она сказала, что меня ждёт та же участь, что и твою первую жену. Что она пропала без вести и… Мужчина тоже.

Сжимаю зубы с такой силой, что сводит челюсть. Марина-Марина, я ведь могу отрезать твой длинный язык.

— Если я буду смотреть на других мужчин, — добавляет уже тише.

— Вот, значит, как, — медленно выдыхаю. Рано или поздно София бы все равно узнала. И мне бы пришлось объяснить. Но… Одно дело узнать это от меня, а другое — от этой шлюхи. В глазах Софии я выгляжу убийцей женщины.

— Ты боишься меня? — спрашиваю то, что сейчас волнует в первую очередь. До озера осталось минут семь, а разговор затянется надолго. Опять испорченный вечер.

— Нет. Но хотелось бы знать правду, — смотрит на меня своими колдовскими глазами и я плыву.

— У нас был договорной брак. Отцу в тот период надо было укрепить бизнес и семья Зумрут подходила по всем параметрам. Я не хотел свадьбы, но выбора не было. Поначалу всё шло нормально. Тихая, спокойная жена. Я начал привыкать быть мужем и мне даже это нравилось. Халид родился в первый год. Я взял его на руки и не мог поверить, что у меня есть ребёнок. Плакал даже от радости. Не любил жену, но очень уважал. Старался соответствовать. Зумрут купалась в золоте, куча шмоток, машины, телефоны. Мне было не жалко, а она радовалась. Потом я стал замечать на ней мужской одеколон, не мой. Пару раз она сказала, что была в парфюмерном и оттуда запах прицепился. Ну я же не дурак. Стал искать, копать. И нашел подтверждения, что моя жена трахается с другим почти три года.

Сжимаю руль. Старая рана кровит, больно. За столько лет не стало легче.

— Она была с ним даже когда носила моего сына. Тварь. Плакала, говорила, что любит этого ублюдка. Он был её охранником. Молодой, совсем пацан и я в упор не видел, что между ними что-то есть. Доверял ему. Если бы она сказала мне честно, что любит его, до того как ноги раздвинула, я бы отпустил. Плевать на мнения семей. Это бы не было предательством, потому что мы поженились по принуждению. Да и я не зверь. Но она замарала не только свою честь, но и мою.

Открываю окно, душно. Ненавижу это вспоминать, аж трясет всего.

— Отец настаивал, чтобы я убил её, вместе с этим парнем. Но я не смог. Я не святой, София, но разбираться с женщинами как с мужиками — это слишком даже для меня. Парня действительно убили. А она уехала в забытый аул, к дальним родственникам. От нее отказалась семья и поэтому её сослали. Зумрут не выдержала и сбросилась с горы.

В горле ком. Когда я узнал об измене, думал, умру. Ревность сжирала. Я был отравлен словно ядом. Рвал и метал. Не любил Зумрут, но это не значит, что мне было плевать.

Молчу. Чувствую себя слабаком. У неё всё было. Абсолютно всё. Но этого было недостаточно.

Мы приехали на озеро, дождь ещё не закончился. Мерзкая погода. Как и эти воспоминания. Паркуюсь.

София тянет меня за шею к себе, поддаюсь. Хочу чувствовать её и быть уверенным, что я единственный. Только я и никого больше. Никогда.

Такой сильный и такой слабый, Аслан. Позор.

София осторожно касается губами, ласкает мой язык своим. Отдаю ей полную власть над собой и она смелеет. Запускает руки в волосы, проводит пальцами по шее. Меня размазывает настолько, что я готов спустить в штаны от этого поцелуя.

— Спасибо, что рассказал правду. И, извини, что я засомневалась сначала. Не хотелось верить чужим словам, поэтому и спросила, — трётся носом об мой подбородок.

— Думала, что я животное? — хмыкаю.

— Я думаю, что ты такой, из семейства кошачьих, — улыбается. — Аслан — это же лев.

Смотрит так, что мне хочется и мурлыкать и тереться об её ноги. Ты — моя, София. Даже не представляешь насколько.

Глава 20

Аслан

Мы разговаривали обо всём и ни о чем. Наверное, я впервые был в роли слушателя с открытым ртом. Мне интересно знать о ней всё. А когда малышка накормила тем, что сама приготовила, я совсем стал сахарным.

Чем больше София рассказывала о своей семье, тем сильнее я уважал её отца, с которым ещё не знаком. И с которым предстоит важный разговор. Когда она делится детскими воспоминаниями, я даже на секунду сомневаюсь, а можно вот так любить родителей? Говорить о них с таким блеском в глазах?

Что я помню из своего детства? Грубого отца, который всегда держал нас в узде. Мать, которая всю жизнь страдала от побоев мужа и его бесконечных похождений на стороне. Она рано ушла, мне было шестнадцать. Очень любила меня и Шахида, но отец своим отношением довёл ее до сердечного приступа.

— О чём задумался? — София гладит меня по бороде.

Разложил задние сиденья и мы легли обнявшись. Периодически ловлю себя на мысли, что свидание в машине где-то на отшибе — это самое приятное, что может сейчас быть. Но и смешно, потому что я такого не делал даже лет в двадцать. То ли старею, то ли превращаюсь в человека.

— В субботу у моего партнёра юбилей, хочу, чтобы ты пошла со мной.

— Зачем? — поднимает голову выше, взгляд сразу напряжённый.

— Ты моя невеста и я хочу, чтобы ты меня сопровождала, где это надо.

— Аслан, я не твоя невеста, — фыркает.

Начинается.

— Помечтай, София. Всё уже решено. Если бы ты не хотела быть моей,