Формула успеха - Фредерик Филипс

Холст начал с попытки установить, что происходит внутри обыкновенной электрической лампочки. Его статьи по этому вопросу были изданы Королевской академией наук Нидерландов, и, кроме того, он опубликовал буклет, в котором с научной точностью суммировал все, что на тот момент было известно об электролампах. Любопытно, но и сейчас все еще ведутся исследования с тем, чтобы установить, что в точности происходит, когда вольфрамовая нить распыляется и испарение оставляет осадок внутри стеклянной колбы. Практическая цель этого — выявить, каких температур достигает спираль на разных этапах накаливания и как эти температуры распределить равномерно по всей поверхности нити.

Холст заложил основы исследований такого рода в Голландии, разработав методы, которые позволяли и решать технологические проблемы, и занимать пытливые ученые умы. Он объединил вокруг себя группу первоклассных специалистов и пользовался высокой репутацией среди ученых-прикладников и за границами Голландии, и в академической среде. В 1930 году ему присвоили ученое звание профессора Лейденского университета.

Подобно многим людям большого дарования, Холст был на редкость скромен, что не мешало ему бороться за свои убеждения. Однако замечательные ученые, работавшие на нас, не всегда были единодушны в своих мнениях. Весьма часто они оценивали новые идеи диаметрально противоположным образом. К примеру, доктор ван дер Пол, известный элегантными математическими решениями прикладных проблем, задолго до 1940 года провел демонстрацию радиовещания с использованием частотной модуляции. Эксперимент прошел блестяще. Прием оказался значительно лучше, чем при обычной амплитудной модуляции. Но Холст не признал будущего за этой идеей, решил, что овчинка выделки не стоит. Сегодня, разумеется, частотная модуляция — обычное дело.

Холст поощрял своих сотрудников искать неизведанные пути и интересные решения и порой пользовался для этого собственной оригинальной методой. Однажды он взял на работу молодого физика, выпускника Лейденского университета, чья докторская диссертация о природе света получила на редкость высокие отзывы. Новоиспеченный доктор наук явился к нам в лабораторию, полный сознания собственного достоинства, с намерением «просветить» нас. Однако Холст заявил: «Здесь вы будете работать в области акустики», — потому что считал, что в малознакомой области ученый проявит больше оригинальности и инициативы, чем если продолжит курс, избранный во время учебы.

Регулярное пополнение ассортимента продукции играло основополагающую роль в экспансии «Филипса» и до, и после войны. В самом деле, половина нашего оборота обычно состояла из изделий, которых еще десять лет назад мы не только не производили, но даже и не собирались производить. Поэтому в интенсивных исследованиях наша компания нуждалась, как в воздухе. Год за годом мы тратили на исследования и проектно-конструкторские разработки в среднем семь процентов от оборота.

В двадцатые годы особое внимание на «Филипсе» было обращено на проблему электрического разряда в разреженногазовой среде, натриевых и ртутных парах. Позже Холст и его команда пришли к убеждению, что следует заниматься физикой твердого тела. В результате этого мы «вгрызлись» в магнетизм и освоили выпуск новых магнитных материалов, необходимых, к примеру, для компонентов громкоговорителей. Среди них был тиконал, в то время наиболее мощный из магнитных материалов. Одним из следствий этого открытия явился новый металломатериал, из которого мы стали делать пупиновские катушки чрезвычайно высокого качества. Позже эта же линия проектно-конструкторских работ привела к созданию керамических материалов с магнитными свойствами.

Мы экспериментировали с телевидением, начиная уже с 1935 года, хотя общественность Голландии познакомилась с ним только в 1950 году. Также довольно рано мы заинтересовались исследованиями в области ядерной физики и даже приобрели патенты у итальянского физика профессора Ферми. Знаменитая интуиция Холста подсказывала ему, что открытия профессора Ферми когда-нибудь пригодятся. Когда, много лет спустя, американцы, разрабатывая ядерное оружие, вступили в поле действия этих патентов, «Филипс» потребовал свою долю. После длительных разбирательств наше право было поддержано судом, однако сумма, которую мы получили, была пустячной по сравнению с той, которую принесло последующее использование патентов. Наши ученые достигли значительных успехов в ядерной физике, когда разрабатывали высоковольтные генераторы, циклотрон и специальное измерительное оборудование.

Другие исследования, более близкие к повседневной жизни концерна, были связаны со сварочными технологиями. Здесь научная деятельность касалась тех новых изделий, производство которых я курировал, так что ими я интересовался по-настоящему глубоко. Прежде всего ученые хотели установить, что именно происходит во время процесса сварки. С помощью так называемой высокоскоростной кинокамеры, которая в то время могла делать три тысячи кадров в секунду, производилась киносъемка сварки и фотосъемка плавления и фонтанирования металлических брызг. В результате было сделано большое количество интереснейших открытий и найдена возможность повысить качество производимых нами сварочных прутков. Позже эта работа привела к качественно новому подходу к процессу сварки, так что «Филипс» теперь не только выпускает большую часть производимых в мире сварочных прутков, но и занимает значительное место на рынке профессионального сварочного оборудования.

Одним настоящим филипсовским изобретением, к которому я приложил руку, была электрическая бритва — «Филишейв». Изделие разрабатывалось в основном в нашей радиолаборатории. Отец в бритву верил, хотя с трудом смог подстричь себе бороду первой, примитивной моделью. Впрочем, не думаю, что кто-то из тех, кто экспериментировал с этой игрушкой, мог представить себе, какой повсеместный успех ее ожидает. Для меня это было любимое дитя, потому что механические проблемы меня всегда занимали. Наша бритва вышла в свет в 1938 году и была оснащена только одной головкой. Желая повысить ее действенность и лучше приспособить к руке, во время войны мы разработали бритву с двумя головками. Я был полон энтузиазма, но наши специалисты не торопились запускать ее в производство, опасаясь, что выйдет дороговато. Я настаивал. По моим подсчетам, разница в затратах должна была составить от силы два с половиной гульдена. В конце концов мы все-таки сделали бритву с двумя головками в корпусе новой, более удобной формы. Когда немцы посадили меня в тюрьму, я захватил с собой экспериментальную модель и потому был всегда гладко выбрит. После освобождения мы запустили эти бритвы в продажу, и тут выяснилось, что стоимость производства по сравнению с первой моделью увеличилась даже меньше, чем на два с половиной гульдена!