Любовь зла или Как полюбить козла (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна

- Ну что, всё поняла или ещё понятнее объяснить? – раздалось у меня над ухом торжествующее козлиное блеяние.

Я подняла голову, растерянно глядя на довольного, чуть ли не приплясывающего на месте от непонятного мне восторга Огнецвета:

- Это же не благоцвет…

- А я о чём, - козёл торжествующе фыркнул, вздёрнув увенчанную острыми рогами голову, - эта тётка не поскупилась, купила у заезжего мага мощную иллюзию, набросила её на самые обычные, сорняк сорняком, цветы и стала чуть ли не лопатой грести деньги. Ловко придумано, правда? Я её уже несколько месяцев за руку поймать не мог, уж больно иллюзия сильная, не чета твоим жалким заклинаниям.

Нет, ну вот как так у него получается, а? Не успею я порадоваться тому, что Огнецвет в общем-то не такой уж поганый, как он моментально козлиную сущность напоказ выставляет, словно не хочет, чтобы к нему нормально относились!

- Как ты вообще об обмане узнал, если иллюзия такая мощная?

- Жалобы стали поступать, причём не откуда-нибудь, а прямиком из королевского дворца, такие мимо ушей пропускать смерти подобно. Ну, я по городку нашему славному походил, с людьми потолковал, да и понял, кто на обман такой способен.

Я решительно поднялась, отбросила лепесток в сторону, отряхнула колени. Хозяйка порушенной клумбы, войдя в раж и позабыв обо всём на свете, продолжала голосить на всю округу, жалуясь на тупость козла и нерадивость его непутёвой хозяйки. Честно говоря, мне было её даже жаль немного, страшно представить, что с ней сделают королевские гвардейцы. Это не наши стражники, от них так просто не откупишься, они и кожу вместе с одеждой снять могут.

- Эй, почтеннейшая, - я похлопала завывающую тревожным колоколом даму по плечу, - давайте с вами наедине парой слов перемолвимся.

Женщина проворно повернулась ко мне, воинственно смахнула волосы, прилипшие к вспотевшему от беспрерывного крика лбу, и уткнула кулаки в бока:

- А мне честных людей, милостивых соседей стыдиться нечего, это не моя зверюга тупая урон нанесла, в убытки неоткупные ввела!

Ах, вот ты как! Что за народ пошёл, прямо в глаза ведьме лгут, никакого, понимаешь, трепета перед магическим высшим образованием! Я сверкнула глазами, пуская короткие колючие молнии, заставившие тётку испуганно отшатнуться и наконец-то замолчать, цепко ухватила скандалистку за плечо и угрожающе прошипела в ухо:

- Вот про убытки неоткупные мы с тобой и потолкуем. А ещё про цветы дивные, которые ты даже в королевский дворец поставляла, гвардейцы давно-о-о ими интересуются. Даже награду за имя цветочницы обещали.

Про награду я сочинила на ходу для красного словца, чтобы не выдавать Огнецвета. А то мало ли, найдутся не в меру любознательные, начнут допытываться, что, мол, да откуда узнала, да кто поведал. А так всё сразу встало на свои места, к ведьмам гвардейцы частенько за помощью обращаются, особенно когда с чародействами сталкиваются. Королевская гвардия, уж не знаю, почему, придворных магов не жалует.

Услышав про гвардейцев, тётка побелела как изысканный воздушный крем и стиснула зубы так, что ей любой охотничий пёс, поймавший добычу, обзавидовался бы. Отлично, меня услышали и поняли. Ведьма-прародительница, как же я люблю разговаривать с позиции силы, невольно начинаешь верить в собственное обаяние! Однако расслабляться пока рано, даже издыхающая крыса, загнанная в угол, начинает отбиваться, а эта дама на издыхающую отнюдь не похожа.

- Мы с тобой у всех на виду шептаться станем или в дом пройдём?

Тётка с трудом сглотнула, облизала пересохшие губы:

- В дом пройдёмте, господарыня ведьма, в дом.

- Не ходи! – рявкнул Огнецвет, бросаясь ко мне, но мясник Вальдер ловким привычным движением перехватил его за рог. – Не ходи, дура, ты с ней не справишься!

Хо-хо, ты меня плохо знаешь! Я гордо расправила плечи, улыбнулась и величественно кивнула мяснику:

- Присмотри за моим питомцем, у него сегодня игривое настроение.

- Идёмте, господарыня, - хозяйка порушенной клумбы склонилась в земном поклоне, гостеприимно распахивая передо мной дверь, - прошу.

Меня острой иголочкой кольнуло предчувствие беды. Честно говоря, практикумы по предвидению мне никогда не удавались, ни одна из предсказанных мной катастроф, слава всем богам света и тьмы, так и не сбылась, но я всё равно старалась прислушиваться к ведьмовской чуйке.

- Ну, чего же вы, - нетерпеливо поторопила меня женщина, медведицей переминаясь у входа в дом, - сами же не хотели, чтобы толки промеж соседей пошли.

Что верно, то верно, ни ей, ни мне сплетни и пересуды не нужны. Я тряхнула головой, приветливо улыбнулась и решительно вошла в дом.

- Взвару брусничного не желаете ли? Али, может, сливочек с ягодками?

Я честно попыталась отказаться, в доме врага, как известно, горек хлеб, только как можно противиться, если тебе сливки предлагают? Да ещё и с сочными наливными ягодками, от кисловатой сладости которых приятно пощипывает язык, а рот наполняется слюной! Я сглотнула, собираясь с духом, чтобы отказаться от угощения.

- Вот, отведайте-ка, - дама, мрак, как же её зовут, всё время забываю, со стуком поставила на стол две глубокие миски, одну до краёв полную густых желтовато-кремовых сливок, а другую с крупными тёмно-красными ягодами клубники. – Уж не побрезгуйте, сделайте милость.

Меня опять кольнула иголочка тревоги. Хозяйка, словно почувствовав мои сомнения, подхватила из миски ягоду, до черенка окунула его в сливки и отправила прямиком в рот, смачно причмокнув. А-а-а, была не была, на меня, как на ведьму, яды всё равно не действуют. Я цапнула клубничину, прицельно выбрав самую крупную и сладкую, густо обмазала её сливками и сама не заметила, как проглотила. Кажется, даже вместе с зелёным хвостиком, который, вообще-то, следовало выплюнуть.

- Вот и славно, - улыбнулась хозяйка, усаживаясь напротив меня и по-бабьи подпирая щёку кулаком, - кушайте, господарыня ведьма, благостного вам аппетиту.

За первой клубничиной последовала вторая, потом другая, потом ещё одна, а потом я и сама не заметила, как забыла о своих подозрениях по отношению к этой радушной и приветливой хозяйке. Я позабыла обо всём: и о толпящихся на улице людях, и о сожжённом доме, даже об Огнецвете, который сейчас казался мне милым и весёлым парнем. Да что там, я была готова подарить ему поцелуй любви, чтобы он снова стал человеком и повёл меня в танце! Я блаженно улыбнулась, ничуть не удивляясь тому, как оказалась на выпускном балу, том самом, на котором меня обозвали, назвав некрасивой… Или не назвали? Точно, никто меня не обзывал, я самая прекрасная и обворожительная, все мужчины в зале, включая преподавателей и даже давно и благополучно женатого ректора готовы упасть к моим ногам и жизнь отдать за один мой взгляд! Я звонко рассмеялась, подарила россыпь золотистых воздушных поцелуев всем, кто был в зале, и двинулась вперёд, навстречу кружащей голову музыке.

- Радуга, - меня крепко ухватили за руку, не пуская вперёд, туда, где кружились пары и в воздухе витали блестящие разноцветные искорки.

Что такое?! Я резко повернулась, отчего голова неприятно закружилась, а во рту появился тошнотворный травяной привкус. Меня повело в сторону и чтобы не упасть, я припала к широкой груди, затянутой в белоснежную шёлковую рубашку. Боги, какой приятный запах! Я вжалась в грудь, жадно вдыхая пьянящий аромат, от которого подгибались колени, а в жилах начинала закипать кровь.

- Радуга, - меня тряхнули за плечи.

Я подняла голову, впившись взглядом в самые волшебные губы на свете. Праматерь-природа, давшая жизнь всему живому, я и не знала, что есть на свете такое совершенство! Чудесные губы шевельнулись, но слов я не слышала, их заглушал грохот сердца и щемящая мелодия вальса. Поцелуй, мне нужен поцелуй!

- Если не поцелуешь, умру, - выдохнула я и, наплевав на все правила приличия, первой коснулась этих дивных губ.

Поцелуй выжег у меня весь воздух из груди, я позабыла обо всём, пылая в огне страсти, какой никогда прежде не знала. Платье мешало мне, вызывая почти физическую боль, я нетерпеливо застонала, пытаясь сорвать постылые тряпки, но проклятая шнуровка уворачивалась от пальцев, словно была живой. В отчаянии я рванула одежду, раздался треск, и моей пылающей кожи коснулся прохладный воздух, на краткий миг подарив облегчение.