Моя крушить! Том 1, 2 - Максим Гаусс

— Юный орк, ты понятия не имеешь, каких дел ты натворил… Но я не виню тебя, ты ничего не знал. Странно, что ты вообще смог оказать на камни такое влияние. Ладно, слушай. Эти артефакты — кубы Вестника, — немного подумав над ответом, мрачно ответил старый шаман. — О них мало что известно, но раз уж ты оказался тем, из-за кого все это началось… Несколько тысяч лет назад, жил могущественный колдун, имен у него было много, но в легенды он попал под именем Вестника. Никто не знал, как он выглядел, но почему-то его образ связывали с большой белой совой.

— На Лианоре?

— Нет. Точнее, я не знаю.

— И что колдун сделал?

— Не перебивай. Согласно легенде, он выступил против темного Властелина, захватывающего миры. Его армия сметала все на своем пути и не ведала поражений. Этот Вестник создал сильнейший пространственный артефакт, а затем вызвал на бой и использовал сложный магический обряд, который неожиданно запер Властелина и его армию где-то в мертвом пространстве. В пустоте. Разрядившийся артефакт, рассыпался на три части, превратившись в простые камни и со временем, все они были растеряны. Потом, спустя сотни лет, их вновь собрали, но как они работали и осталась ли в них какая-то сила, никто не знал. Предполагали, что они будут накапливать энергию…

— Ого! А как они попали к вам?

— От моего учителя. А к нему от его учителя. Да это и не важно. Кубы лежали сотни лет и ни разу не подавали признака того, что в них еще осталась магия.

— Э-э… А куда делся сам Вестник?

— После того, как он победил в бою, колдун пропал и его не видели тысячи лет, но я уверен, он еще жив… К сожалению, он не оставил после себя ничего, никакой информации. Никаких объяснений. Все что осталось, это сделанное примерно в те же времена темное пророчество, которое гласило, что когда-нибудь изгнанный властелин и его армия вернутся и продолжат истребление всего живого. Жаль, что оно сохранилось не полностью.

— Хорошо, что это только легенда… — немного расслабился Рун. — Учитель, но тогда откуда взялся Барриса?

— Этого я не знаю! — покачал головой Тун-Бахар. — Но у меня есть твердые основания полагать, что это не легенда и тревожит меня другое. Та армия, что сейчас уничтожает земли уреев, возможно и есть армия темного Властелина… Считаю, что одновременно с появлением здесь Баррисы, где-то открылся пространственный портал. Лучше бы я ошибся, но все указывает на то, что он на Лианоре. Армия темного Властелина уже здесь. И какая связь между краснокожим орком и другими я пока не пойму. Одно я знаю точно, орда не справится с таким противником…

Рун-Малааг открыл рот от изумления.

Он только что понял, что собственноручно открыл на Лианоре врата ада…

* * *

— А-а! Бензобах, внизу вода! А-а!Я плавать не умею!

— Ну ты, блин… А чего сразу не сказал?

— Забыл.

— Что забыл, сказать или то, что плавать не умеешь?

— И то и другое. А-а. Бензобах, так че делать?

— Не сцы, не разбились, значит и не утонем! — голос Бензобаха был спокойным, несмотря на экстремальную обстановку. — Мы еще висим. Главное вылезти отсюда…

«Панцирь», лязгнув металлическими приводами и шарнирами, пролетел метров двенадцать и приземлился на обе ноги. Склон пологий, удержаться было очень сложно. Та лапа, которую Николай склепал кустарно — не выдержала и надломилась. Потеряв точку опоры, а заодно и равновесие, броня завалилась на бок, влетела в толстенную вековую сосну, кое-как росшую на склоне. Паровая машина, выполненная в виде огромного рюкзака, отломилась, покатилась по камням и после особо мощного удара, громко взорвалась.

— Трах-Бабах! Держи-ись!

БА-БАХ!

— Ма-ма моя гоблинша-а!

ХРЯСЬ!

— Ой… Бля… Да когда же это… А-а!

ДА-ДАХ!

— Кажется, я задницу слома-ал…

Далее, помятый и обезображенный «Панцирь» катился кубарем, отскакивая от попадающихся по пути камней и стволов росших деревьев. Емкость в одном из огнеметов неожиданно лопнула и топливо брызнуло во все стороны. Само собой тут же вспыхнуло.

Благодаря огнеупорному подкладу, оба гоблина от пламени не пострадали, но сама картина выглядела эпично. Пара сидящих на стволе дуба орлов, задумчиво проводили это горящее недоразумение взглядом, затем снова принялись дремать.

Удивительно, но броня держала и почему-то не разваливалась на части, а сами гоблины еще были способны не только вопить от страха, но и оставаться в сознании. Но все равно этот слишком стремительный спуск закончился не очень хорошо.

В конце падения, броня влетела в группу молодых дубов и застряла между переплетенных корней, росших как попало. Под ними была отвесная пропасть, метров под пятнадцать, а в самом низу бурлила горная река. Перспектива купаться, тем более в ледяной воде, никого не радовала, но лучше уж так — если бы броня грохнулась прямо в воду, мы бы из нее хрен вылезли под водой. Особенно учитывая тот факт, что почти все механизмы переклинило.

Вылезти из положения вниз головой, оказалось титаническим подвигом. Чтобы выбраться, пришлось откручивать верхнюю крышку прямо изнутри, так как ее жестко деформировало.

По итогу, это все-таки удалось.

Внизу гудела река, пенилась ледяная вода. Николай вспомнил, как однажды пробовал рафтинг — сплав на лодках по горной реке. Тогда все прошло не очень гладко, зато весело и экстремально. Жаль только кроссовок уплыл, а под стелькой были спрятанные пятьдесят баксов… Мда.

Бензобах выбил крышку плечом, осторожно высунулся наружу и попытался перелезть по корням на дерево, но тут опять подвел Трах-Бабах. Гоблин категорически отказывался вылезать наружу, считая, что им лучше оставаться внутри.

— Вылезай, кому говорю!

— Нет. Не буду, — упрямился гоблин.

— Останешься сидеть внутри?

— Да. Я боюсь.

— Вылезай и тут бойся.

— Нет.

— Ну и сиди, — разозлился Николай. — А я переберусь по корням и спущусь до берега.

— А я?

— А ты можешь и дальше бояться и размышлять о вреде алкоголя на молодой гоблинский организм.

Трах-Бабах и вправду задумался.

— Ладно, убедил. Только если я утону, передай моим детям, что я их любил.

— Разве у тебя есть дети?

— Нет, — с дрожью в голосе отозвался зеленый. — Но мне приятно думать, что обо мне будут помнить! В мечтах.

— Тьфу ты! — Николай смачно сплюнул и едва не попал на какую-то лохматую кракозябру, сидящую внизу