Операция «Венера» ( Торговцы космосом) - Фредерик Пол

И хотя за свою работу Херера получал неплохое вознаграждение, он не обзавелся семьей или квартиркой на одном из верхних ярусов. Время от времени он куда-то исчезал, и это служило постоянной темой для соленых шуток, но при нем об этих отлучках упоминали с неизменной осторожностью и почтительностью. Херера всегда держал при себе меч и изредка небрежно проводил точильным камнем по лезвию. С этим человеком я решил во что бы то ни стало познакомиться поближе. У Хереры, несомненно, водились деньги - не мог же он ничего не скопить за десять лет работы. А мне чертовски нужны были деньги.

Что представлял собой контракт по форме Б, выяснилось очень скоро: я не вылезал из долгов. Продажа в кредит была неотъемлемой частью самой системы, как и обстоятельства, вынуждавшие людей залезать в долги. Если брать в долг по десять долларов в неделю, к концу контракта я буду должен «Хлорелле» тысячу сто долларов, и мне придется работать у нее до тех пор, пока не погашу долг. А работая, я, разумеется, снова залезу в долги.

Мне нужны были деньги Хереры, чтобы вырваться в Нью-Йорк, к Кэти и к моей работе над проектом «Венера». Мне не нравилось, как Мэтт Ренстед распоряжался проектом. И один Бог знает, как распоряжалась собой Кэти, считая себя вдовой. Я упорно старался не думать о Кэти и Джеке О'Ши. Малютка Джек был полон решимости расквитаться с женщинами за их прежнее пренебрежение к нему. До двадцати пяти лет он был предметом всеобщих насмешек, а в двадцать шесть стал мировой знаменитостью, первым человеком, посадившим на Венере космический корабль. Едва достигнув зрелости, он уже стал бессмертным.

Теперь ему многое надо было наверстать, особенно в любви. Поговаривали, что в этой части он поистине ставил рекорды, совершая свои лекционные турне по стране. Это-то меня и беспокоило. Мне не нравилось, что он симпатизирует Кэти, а Кэти - ему.

Прошел еще один день - чуть свет подъем, завтрак, рабочий комбинезон, защитные очки, грузовая клеть, черпаешь, сбрасываешь в желоба, час за часом, час за часом, под палящим солнцем, затем обед, а вечером отдых и, если повезет, разговор с Херерой.

- Здорово же ты отточил этот меч, Гэс. Люди делятся на тех, кто бережет свой инструмент и кто не бережет его.

Подозрительный взгляд из-под ацтекских бровей.

- Прямой смысл делать все как положено. Ты, видно, из новичков?

- Да. Первый раз в этих краях. Как считаешь, стоит здесь задерживаться?

Он сделал вид, что не понял.

- Придется, раз контракт. - Херера отошел к полке с журналами.

Следующий день.

- Здорово, Гэс. Устал?

- Здорово, Жоржи. Есть немного. Десять часов размахивать ножом поди не шутка. Руки отваливаются.

- Представляю. Работать черпальщиком куда проще, да и смекалка не нужна.

- Что ж, может, и тебя когда-нибудь повысят. Посижу, пожалуй, перед гнпнотелевизором.

Еще день.

- Эй, Жоржи! Как дела?

- Не жалуюсь, Гэс. По крайней мере загорел.

- Да, это верно. Скоро станешь таким же чернокожим, как я. Ха-ха! Что, не хочешь?

- Porque no, amigo? ‹Почему бы нет, дружище?›

- Эй, tu hablas espanol! Cuando aprendiste la lengua? ‹Эй, ты говоришь по-испански! Когда ты изучил язык? (исп.)›

- Ну-ну, не так быстро, Гэс. Всего несколько слов. Жаль, что не знаю больше. Как-нибудь соберу деньжат и пойду в город к девочкам.

- Ну, они все болтают по-английски. Вот если заведешь постоянную милашку, тогда неплохо поболтать с ней по-испански. Это ей понравится. А попрошайничать они все умеют по-английски: «Дай доллар, дай доллар», да еще знают стишок насчет того, что можно получить за доллар. Ха-ха!

Еще день - самый удивительный. Выдали получку, и мой долг компании вырос еще на восемь долларов. Я мучительно пытался припомнить, куда ушли деньги, но все и без того было ясно.

После смены, как и предусматривалось администрацией, я был выжат словно лимон и помирал от жажды. У фонтанчика с напитком «Попси» я набрал свою комбинацию цифр и моя получка уменьшилась еще на двадцать пять центов. Стаканчика «Попси» мне было мало, и я выпил еще один - долой уже пятьдесят центов. На обед каждый день давали одно и то же - я с трудом проглатывал кусок-другой Малой Наседки, но вскоре меня снова начинал мучить голод. Тогда к моим услугам была лавчонка, где легко можно было получить в кредит пачку галет. Сухие галеты застревали в горле и камнем ложились на дно желудка, если не запить их стаканчиком «Попси». А «Попси» бунтовал и рвался обратно, если я тут же не выкуривал сигарету «Старр». Она в свою очередь снова вызывала острое чувство голода. Как знать, не предусмотрел ли все это Фаулер Шокен, создавая свой первый глобальный трест «Старзелиус»? От «Попси» к галетам, от галет к сигаретам, от сигарет к «Попси» и так до бесконечности…

За право пользоваться кредитом с меня и взимали шесть процентов. Так продолжаться не может. Если я не выберусь отсюда сейчас, мне уже не выбраться никогда. Я чувствовал, как с каждой минутой, проведенной здесь, глохнет моя инициатива - лучшее, что есть во мне. Небольшие дозы алкалоидов в пище незаметно подтачивали волю. Но самым страшным было сознание полной безнадежности, тупика, мысль, что ничего изменить нельзя и в сущности все не так уж плохо, - всегда можно впасть в транс перед гипнотелевизором, выпить стаканчик «Попси» или на худой конец проглотить одну из тех зеленоватых таблеток, которые продавались здесь из-под полы и стоимость которых колебалась в зависимости от спроса. Те, кто продавал их, охотно соглашались подождать, когда у тебя появятся деньги.

Нет, медлить было нельзя.

- Como 'sta, Gustavo? ‹Как дела, Густаво? (исп.)›

Он сел и улыбнулся мне своей ацтекской улыбкой.

- Como 'sta, amigo Jorge? Se fuma? ‹Как дела, друг Жоржи? Куришь? (исп.)›

Херера протянул мне пачку сигарет. Он курил «Гринтипз», и я автоматически ответил:

- Спасибо, курю только «Старр». Они ароматней.

И тут же машинально полез в карман за сигаретами. Медленно, но верно я становился тем идеальным типом потребителя, которого мы с Фаулером так ценили: хочешь покурить - вспоминаешь о сигаретах «Старр», закуриваешь, тут же тебя тянет на «Попси» - выпиваешь стаканчик, немедленно вспоминаешь о галетах - покупаешь пачку, а съев галету, опять закуриваешь, а закурив… Назойливая реклама фирмы «Шокен» лезет в уши, мозолит глаза, впитывается каждой порой твоего тела. Тебе вдолбили в башку: «Я курю „Старр“ - они ароматны. Я пью „Попси“ - он освежает. Я ем галеты - они на вкус приятны. Я курю…»

- Не похоже, чтобы тебе было весело, Жоржи, - заметил Херера.

- Да так оно и есть, приятель. - Я говорил правду. - В странную историю я влип.

Интересно, что он ответит.

- Сам вижу - здесь что-то неладно. Такой смекалистый бывалый парень, как ты… Может, нужна помощь?