Варька - Ольга Митрофанова

Глава 27

Припарковаться вечером поближе к калитке детского сада было нереально, все народ жалуется, что мы плохо живем, думал про себя Артём. Кое как приткнулся между двумя машинами за два дома от детского сада. Решение самому забрать Варвару из детского сада он принял в тот же день, как узнал, что его ребёнок, оказывается, посещает дошкольное учреждение. Кстати, очень интересно, как это Лене удалось оформить ребёнка без его ведома. В нашей стране обычно действует правило: «без бумажки ты какашка», тем удивительнее как это его няня, не являясь законным представителем смогла все провернуть.

Артём, выплеснув своё первое негодование, постарался мыслить конструктивно. Дочь его за время посещения детского сада поведение своё не изменила, следов побоев на ней он тоже не заметил, да и Лена навряд ли продолжала водить Варвару в детский сад, если бы над ней там издевались.

Тем не менее убедиться в том, что ребёнку в саду хорошо он был обязан. Лена ехать с ним отказалась, вечером поговорить им не удалось, с утра он ускакал на работу, думал поехать с ней вместе в сад, и обсудить все без посторонних, но Лена холодно ответила, что он в состоянии забрать ребёнка сам, авось не заблудится, приступов топографического кретинизма за ним она не наблюдала.

В детском саду перед Артемом расшаркиваться не стали. Воспитательница окинула его безразличным взглядом, отметила, что Варвара отца признала, быстро заковыляв в его сторону и расправив руки для объятий. Педагогиня коротко сообщила, что ребёнок поел, погулял, в обед поспал. Творческую работу, которую сегодня делали можно посмотреть на стенде в приемной. На этом их ликбез закончился, и она отвернулась дальше к детям.

Артёму за себя даже как-то обидно стало, он вроде не такой старый, одет прилично, не армани конечно, но и не ширпотреб с рынка, могла бы хоть для приличия улыбнуться красивому мужчине.

– А вы что же, Ирина Юрьевна, – обратился к воспитательнице по имени-отчеству, которое вычитал все на том же стенде в приемной, – даже не поинтересуетесь, кто я ребёнку такой? Вдруг я посторонний, что ж вы готовы дитя первому встречному отдать, к которому она на руки пошла?

Ирина Юрьевна окинула его взглядом, который говорил красноречивее всяких слов: «Ты дебил?». Высказала она однако другое:

– Артём Николаевич, копия вашего паспорта хранится в личном деле Варвары, кроме того там хранятся данные вашего брата, снохи и домработницы, это все те люди, которые могут забирать Варвару из детского сада. Никому другому мы ваше чадо не отдадим, не волнуйтесь.

Артём от такой отповеди опешил, это по идее он на них должен досье собирать, а не они на него. Тем не менее стоять памятником самому себе было бессмысленно, поэтому Артём улыбнулся самой своей обаятельной улыбкой и произнёс:

– Благодарю, вас, Ирина Юрьевна за бдительность, не сомневался, что Варвара в надежных руках.

Воспитательница, хвала Всевышнему слегка улыбнулась в ответ, кивнула головой и дальше занялась детьми. Хоть что-то, а то Артём уже начал сомневаться в своей мужественности. Вот что Безрукова своей холодностью натворила, разве можно сначала заняться с мужиком сексом, а потом так отморозиться, он же реально сомневаться стал в себе. Для всех особей мужского пола знание, что можешь доставить понравившейся женщине удовольствие в постели – это фундамент адекватной самооценки.

– Не все потеряно, – улыбнулся сам себе, затем подхватил дочь на руки, – Варюха, пойдём что ли в парк уточни кормить

–Уточек, уточек, – захлопала в ладоши от восторга дочь.

Артём улыбнулся и отправился с ребёнком на выход.

– Вы, Артём Николаевич сходите к доктору, а то у вас наблюдаются нарушения в ориентировке в пространстве, комнатой ошиблись, – произнесла Лена, вернувшись после душа и обнаружив в своей комнате Артёма.

Артём в очередной раз призвал себя к терпению, ему это приходится делать регулярно, потому как эта женщина всего парой фраз умеет вывести его из равновесия. Она вышла из душа, стоит перед ним в халате и полотенце, замотанном на голове, его появление в комнате для неё неожиданность, и казалась бы, она должна быть в уязвимом положении сейчас, но нет же, вместо томного хлопанья глазками и недоуменных слов: «Что вы здесь делаете?», несёт какую-то язвительную хрень.

– Я по радару шёл, поэтому с курса сбиться не мог, – выразительно подергал ладонями в карманах брюк, показывая, где у него радар.

– Вы ему неверные координаты задали, откройте ещё раз свой основной документ с красненькой обложкой, там на четырнадцатой страницы должны быть верные координаты.

– Я живу не по бумажкам, а в соответствии со своими чувствами и желаниями. То недоразумение, что Марина числится моей женой, я со временем устраню. Нас с ней никакие отношения, кроме деловых не связывают. Я плачу ей содержание, она не вмешивается в жизнь дочери и мою. На этом все.

– Сама – то она в курсе такой расстановки?

– Лен, – устало выдохнул Артём, – у меня с ней ничего нет, да и чувств уже никаких не осталось, сначала переливал ее уход, больно было, думал вернуть, потом злился страшно, отомстить хотел, запретить с Варварой видится, – усмехнулся Артём, – хотя оно ей итак оказалось не надо. А потом наступило безразличие. Вот такое тотальное безразличие. Она мать моей дочери и этот факт моей биографии я стереть не могу, жизнь не сказка, не сотрёшь и заново не перепишешь, тебе ли не знать.

Лена смотрела на Артема и видела его, с легкой проседью на висках, уставшего, с тенями под глазами. В груди защемило, так тонко, как смычком по натянутой струне кто провёл. Ей бы уйти сейчас, или его выгнать, нельзя рядом с ним, особенно когда вот это вот чувство проснулось, прижать, приласкать, пожалеть.

Такие чувства к чужим людям не испытывают, она их и к Владу не испытывала, там была бесконечная эйфория и радость обладания. А тут…

Лена подошла сама, впервые сама, оставив за бортом все эти правильно – неправильно, можно -нельзя. Просто подошла, разворошила его темные с легкой проседью волосы и погладила по колючим от дневной щетины щекам.

Большего Артёму было не нужно. Он мужчина и в таких