Тюмень без секретов, или Как пройти на улицу Павлика Морозова - Александр Антонович Петрушин

Тюменцы, побывавшие недавно в Харбине, подтвердят: в этом городе на реке Сунгари не осталось ничего русского – снесены православные храмы, стерты национальные кладбища, изменился облик городских кварталов.

Зато теперь в Тюмени никто уже не удивляется обилию желтых лиц. Политики и экономисты обсуждают: нужно ли предоставить Китаю строительство железной дороги по восточному склону Уральских гор (в рамках мегапроекта «Урал промышленный – Урал полярный»), лесоразработки в Тюменской области, пустующие сельхозугодья в Зауралье?

Но сумеет ли нынешняя Россия в условиях экономического кризиса, при неудержимом сокращении собственного населения впитать и ассимилировать крупные китайские анклавы? И как поведут себя эти анклавы в случае возникновения социальных и межэтнических конфликтов, от которых не застрахована ни одна страна мира? Прецедент нашего недавнего революционного прошлого заставляет серьезно задуматься о последствиях таких переселений народов.

Интернационалисты в ЧК

Кроме китайцев, наиболее организованными и боеспособными интернациональными вкраплениями в Красной армии оказались венгры. Но наиболее охотно их почему-то брали в чекисты.

В 1918 году резидент британской разведки в России Хикс сообщал в Лондон, что из большой массы пленных бывшей Российской империи именно венгры сотнями записываются в красные части и ЧК. Здесь и будущий премьер-министр социалистической Венгрии Имре Надь, по не подтвержденным документами данным причастный к расстрелу царской семьи в Екатеринбурге (сорок лет спустя Надь сам станет жертвой советского КГБ, на службу которому пошел когда-то молодым революционным венгром). Среди причастных к расправе над Романовыми чекистов мелькают и другие, явно мадьярские фамилии: Хорват, Фексти, Вергази.

В чекистском Северном экспедиционном отряде Лепехина, очистившем в 1919–1920 годах от колчаковцев Югру и Ямал, один взвод целиком состоял из мадьяр.

Пошедший за большевиками офицер австро-венгерской армии Карай Лигети, проигравший 12 июня 1918 года под Тобольском сражение белому отряду штабс-капитана Казагранди, также успел побывать в ЧК, позднее его забросили в тыл колчаковцам, где он был арестован и расстрелян в 1919 году в Омске.

Уже в Испании в 1937 году под именем генерала Лукача в должности командира 12-й интербригады погиб в бою другой известный венгр-чекист Мате Залка, возглавлявший в 20-х годах в Москве Театр революции.

И среди других интернационалистов в ЧК встречались люди, осевшие после Гражданской войны в советской спецслужбе. Как австриец Карл Паукер, прошедший путь от рядового улана австро-венгерской армии и пленного в России до начальника оперативного отдела НКВД и личной охраны Сталина. Фантастическая карьера бывшего львовского парикмахера, брившего главу Советского государства, окончилась в 1938 году расстрелом в подвале родной Лубянки. Его соотечественник и тоже бывший пленный австриец в ЧК Морис Мандельбаум известен как один из самых жестоких организаторов «красного террора» в Коми и Березовском уезде Тобольской губернии, что, впрочем, не помешало назвать его именем улицы в Сыктывкаре и Печоре.

Еще один интернационалист Яков Бухбанд – начальник Управления НКВД по Крымской АССР, по совместительству возглавлявший местное отделение... Союза советских писателей. Никаких задатков к писательскому труду у Бухбанда не наблюдалось. Русским языком он владел плохо, так как родился и вырос в Австро-Венгрии, а в Россию попал в 1915 году как военнопленный. Образования, кроме первого класса гимназии, никакого. Характеризовался: «Хороший следственник, но плохо знает русский язык, занимаемой должности соответствует при непременном условии: иметь хорошего, развитого секретаря, знающего русский язык». Тем не менее, в 1928 году, будучи начальником Таганрогского окружного отдела ОГПУ, Бухбанд сочинил две пьесы чекистской тематики – «Расправа» и «Полковник Лавров». Позднее опубликовал еще две повести о чекистах – «Перебежчики» и «Путь солдата», которые удостоились хвалебных отзывов самого... Горького. В Крыму дом чекиста–писателя частенько посещали именитые собратья по перу – Маршак, Авдеенко, Павленко... Бухбанд собирался создать эпохальный роман «Перековка» о «рождении в сибирской тайге нового города Остяко-Вогульска, построенного для туземцев перековавшимися кулаками». Закончить это произведение он не успел – в 1937 году его расстреляли, а пьесы запретили.

В руководстве Тюменской ЧК были бывший офицер австро-венгерской армии Денис Коуделко (по одним данным австриец, по другим – словак, по третьим – чех), поляк Иосиф Бойко и целая плеяда латышей: Падерня, Зернин, Добилас, Сирмайс, Ратнек... Уездную ЧК в Сургуте возглавлял немец Роберт Валенто.

Был среди первых чекистов и швед Вольдемар Ульмер, ставший к 1937 году личным секретарем 1-го заместителя наркома НКВД Фриновского и отправленный после расстрела своего шефа в красноярские лагеря. Самыми экзотичными сотрудниками ЧК из иностранцев являлись потомок старого дворянского рода Франции поэт Делафар (расстрелян белыми в 1919-м) и негр Джонсон из Одесской ЧК.

По архивной справке ВЧК за 1921 год о национальном составе комиссии явное большинство (77 %) составляли русские, на втором месте евреи – больше 9 %, заметна польская и латышская составляющая – представителей маленькой Латвии в ВЧК 3,5 %, больше, чем выходцев из значительно более населенной Украины (украинцев только 3,1 %). А затем, после белорусов, армян, грузин и объединенных по тогдашней моде в одной графе всех «мусульман», уже идут иностранцы – финны, немцы, венгры, чехи, сербы, хорваты, китайцы... Замыкается этот чекистский национальный список одним французом, тремя шведами и двумя англичанами.

В большинстве своем всех чекистов–иностранцев и других зарубежных волонтеров готовили к близящейся мировой революции и в качестве партийных и чекистских кадров будущих советских социалистических государств.

«Даешь Варшаву! Даешь Берлин!»

Коминтерном был разработай план подрыва государственных устоев западных стран путем организации волнений, заговоров и террора. Создавалась агентурная сеть для внедрения своих людей в структуры власти европейских государств, в первую очередь Польши, Германии, Венгрии, Италии, Румынии, где, как казалось коминтерновцам, шансов захвата власти было больше.

С первых дней своего существования ИККИ стал снабжать деньгами многочисленные компартии и коммунистические группы. В решении вопросов об их финансировании участвовал и лично Ленин. 28 августа 1919 года Я. Берзин писал председателю Бюро ИККИ Зиновьеву, что он говорил с Лениным о материальной поддержке компартий, и тот считает, что 5 млн франков – это мало, что для коммунистических групп в Западной Европе нужно выделить сумму до 20 млн франков (примерно 1 млн фунтов стерлингов). Половину сохранить как резервный фонд, а остальное «немедленно распределить между