Детективное агентство Дирка Джентли (сборник) - Дуглас Адамс

Майкл продолжал постукивать костяшками по стеклу.

Туки-та-тук-та…

Он вспоминал тот жуткий, черный день, когда отец, ремонтируя розетку, получил удар током. После его смерти руководить компанией стала мать. И не просто руководить, а решительно и с неожиданным размахом. Она аккуратно и придирчиво проверила, как ведутся все издательские дела, и в конце концов добралась до бухгалтерии журнала.

Тук-тук-тук…

Майкл понимал в коммерции ровно столько, чтобы знать, как должны выглядеть в отчетах цифры. Отца он просто заверял, что так они и выглядят.

— Нельзя, чтобы эта работа была для тебя синекурой, дружище. Предприятие должно приносить доход, иначе какой в нем толк? — разглагольствовал отец, и Майкл старательно кивал головой, прикидывая, что за цифры показать в следующем отчете, когда удастся выпустить еще один номер.

Мать же не проявляла столько снисхождения и терпимости. Отнюдь.

Майкл мысленно сравнивал мать со старинным боевым топором искусной работы, этакой секирой с изящной рукояткой, украшенной тонкой гравировкой, что оканчивается возле сверкающего, наточенного лезвия. Один взмах таким оружием — и вы даже не почувствуете боли, лишь взглянув на часы, заметите, что руки как не бывало.

Ничем не выдавая нетерпения, она ждала своего часа, была преданной женой, любящей, хоть и строгой матерью, пока кто-то — вернемся ненадолго к нашей метафоре — не вынул ее из ножен. И всем осталось только задать стрекача.

В том числе и Майклу.

По ее твердому убеждению, ее обожаемого сына Майкла слишком избаловали, и она поставила себе цель — положить этому конец.

Она с ходу поняла, что цифры в его ежемесячных отчетах — липовые и что из-за Майклова журнала компания несет значительные убытки, оплачивая огромные счета за рестораны, такси и обслуживание, которые он играючи выдавал за налоги и которые просто терялись в гигантском потоке бухгалтерской документации издательского дома «Магна».

Леди Магна вызвала Майкла к себе.

Тук-тук-та-тук-та…

— Как ты предпочитаешь, чтобы я с тобой говорила: как с сыном или как с редактором одного из моих журналов? Выбирай.

— Твоих журналов? Вообще-то я твой сын, но не понимаю…

— Отлично. Майкл, взгляни, пожалуйста, на эти цифры. — Она протянула ему распечатку. — Слева указаны фактические поступления и расходы «Гипотезы», а справа — данные, которые предоставил ты. Тебя ничего не удивляет?

— Мама, я могу все объяснить…

— Хорошо, — ласково перебила его леди Магна. — Очень рада это слышать.

Она забрала у него листок.

— Поговорим вот о чем. У тебя есть какие-нибудь соображения насчет ближайшего будущего журнала?

— Конечно, есть. И весьма определенные. Я…

— Хорошо. — Леди Магна обворожительно улыбнулась. — Тогда все в порядке.

— Постой, разве ты не хочешь дослушать…

— Нет, дорогой. Достаточно, что ты можешь прояснить ситуацию и выразить свое мнение. Уверена, что новый владелец «Гипотезы» будет рад его услышать.

— Что?! — остолбенел Майкл. — Ты хочешь сказать, что продаешь «Гипотезу»?

— Нет, не продаю, а уже продала. К сожалению, недорого. За фунт и обещание, что ты останешься редактором трех следующих выпусков. А после — на усмотрение нового владельца.

Майкл вытаращил глаза.

— Пойми, так больше продолжаться не может, — рассудительно сказала мать. — Ты всегда соглашался с отцом, что работа не должна быть синекурой. Поскольку мне одинаково трудно и верить, и не верить всему, что ты говоришь, я решила перепоручить решение этой проблемы чужому человеку, который будет относится к тебе более объективно. А теперь мне пора, у меня назначена встреча.

— Но… кому ты продала журнал? — пролепетал Майкл.

— Гордону Вэю.

— Гордону Вэю… С ума сойти! Он же…

— Ему очень хочется, чтобы все видели, как он опекает журнал. И мне кажется, он искренен в своем желании. Уверена, вы с ним поладите, дорогой. А теперь, если ты не возражаешь…

Майкл не сдавался.

— Это неслыханно! Я…

— Знаешь, что ответил мистер Вэй, когда я показала ему эти твои цифры и потребовала, чтобы тебя оставили редактором следующих трех выпусков?

Майкл обиженно фыркнул, покраснел, погрозил пальцем, однако подходящего ответа не придумал. Спросил только:

— А что ты сказала бы мне как редактору журнала, а не как сыну?

— Дорогой, — леди Магна расплылась в улыбке, — конечно, я назвала бы тебя мистером Вентоном-Уиксом. И сейчас не попросила бы тебя поправить галстук, — добавила она, тронув ладонью шею.

Тук-тук-та-тук-тук-та…

— Дом номер семнадцать, да, шеф?

— Э-э-э… что? — Майкл тряхнул головой.

— По-моему, вы называли семнадцатый дом, верно? — переспросил водитель. — Приехали.

— Ах да. Спасибо, — сказал Майкл, выбрался из такси и стал искать в карманах деньги.

— Тук-тук-та, да?

— Простите? — не понял Майкл.

— Тук-тук-тук, — повторил шофер. — Вы всю дорогу стучали. Задумали что-то, а, приятель?

— Не лезьте не в свое дело! — огрызнулся Майкл.

— Как скажете! Просто мне показалось, с вами не все в порядке, — бросил шофер и уехал.

Майкл отпер входную дверь, прошел через холодную прихожую в столовую и плеснул из графина бренди. Снял пальто, уронил его на большой обеденный стол красного дерева, подвинул стул к окну, сел и принялся топить в напитке свои печали, продолжая стучать пальцами по стеклу.

Тук-тук-тук.

Как и было условлено, он отсидел три безотрадных месяца в редакторском кресле, а потом его без лишних церемоний уволили. Новый редактор, некий Э. К. Росс, молодой, энергичный и амбициозный, быстро привел журнал к ошеломляющему успеху. Майкл же чувствовал себя потерянным и беззащитным. У него отняли все.

Он еще раз постучал по оконному стеклу и посмотрел на маленькую настольную лампу на подоконнике. Это была самая обычная неприглядная лампа. Единственное, что регулярно привлекало к ней внимание Майкла, — факт, что именно она ударила отца током, когда тот вот так же, как сейчас Майкл, сидел у окна.

Старик совсем не дружил с техникой. Майкл до сих пор отчетливо видел картинку: отец, посасывая усы, сосредоточенно разглядывает разобранный штепсель. Похоже, в таком виде он вставил его в розетку и попытался заменить предохранитель на месте. Электрический удар остановил и без того слабое сердце.

Оплошность, глупая ошибка, совершить которую мог кто угодно, думал Майкл, привела к катастрофическим последствиям. Поистине катастрофическим. Смерть отца, его собственная потеря, бешеный успех ненавистного Росса и его журнала и…

Тук-тук-тук.

Он посмотрел в окно на свое отражение, на темные очертания кустов во дворе. Вновь перевел взгляд на лампу. Тот же самый предмет, то же самое место. Такая пустяковая ошибка. Легко совершить и так же легко предотвратить.