Приятные вещи - Дмитрий Петюк

— Я вас прекрасно понимаю. Если вас немного утешит, очень страшно и мне самому.

— Почему? Мы знакомы совсем недавно, да и потом виделись нечасто. Я вам безразлична.

— Это не так. Вы важны Кенире, а для меня её счастье — самая главная вещь в этом безумном мире. Ради вашего спасения мы все приложили немало усилий. К тому же я не могу не восхищаться вашей стойкостью и силой духа.

— Извините, Ульрих, — с горечью сказала она. — Вы столько много для меня сделали, через столько прошли, а я… С моей стороны это полная неблагодарность. Ульрих, я видела, чего вам стоил этот ритуал. Прекрасно понимаю, что он мог сделать мою дочь вдовой ещё до замужества. Поэтому знайте, каким бы в итоге ни вышел результат — я бесконечно вам благодарна. Ни один человек в мире не делал для меня и моей дочери столько, сколько сделали вы.

— Вы ошибаетесь, Мирена, — засмеялся я. — Сегодняшний ритуал — это ваша и только ваша заслуга. Ваша магия, ваши действия, ваша решимость. Таковой была воля Мирувала, а кто мы такие, чтобы идти против Рассветного Доктора?

Мирена издала ответный смешок.

— Сейчас, наверное, как раз наступил рассвет, — сказал она. — Я готова, Улириш, пойдёмте.

И мы истаяли облачками тумана, чтобы прийти в себя там, в реальном мире.

Сменив Склаве и очутившись в собственном теле, я почувствовал, как этот самый мир покачнулся. Попытавшись удержаться на ногах, я с ужасом почувствовал, что ничего не выходит, что сейчас я просто-напросто рухну на землю. Сбоку мелькнула размытая тень — ко мне подскочила Кенира, сжала меня в объятиях, удерживая на месте, и наполняя своей тёплой целительной элир, точно такой же, как элир её мамы. Я обнял её в ответ. Кенира откуда-то достала платок и вытерла мне лицо. Когда она его убрала, я увидел, что белая ткань покрыта пятнами крови.

— Я в порядке, — сказал я.

Ведь действительно, стоит только убедиться, что всё получилось, что Мирена снова здорова, стоит, наконец, отпустить из памяти всеобъемлющий комплект инструкций по созданию человеческого тела, как я действительно стану в порядке. Стоит только немного полежать, вновь поспать, отдохнув от предыдущего сна. Недолго. Сутки. Двое. Лучше всего неделю.

— Ритуал отработал своё и теперь завершился, — сказал я остальным. — Вы уже ничего не нарушите. Тааг уберёт комнату чуть позже.

Придерживаемый Кенирой под локоть, я направился к алмазной ванной. К сожалению, как бы тщательно и регулярно не происходила очистка, жидкость до сих пор оставалась мутной, так что увидеть получившийся результат я не смог. Она была столь насыщена магией, что не помогало даже магическое зрение. Ничуть не выручали ни тепловой, ни инфракрасный, ни ультрафиолетовый диапазоны. Ванная теперь являлась чёрным ящиком, готовым в любой момент явить сюрприз, сокрытый в её глубинах.

Мы с Кенирой остановились возле хрустального гроба этой спящей красавицы, не решаясь сделать последний шаг. Рядом с нами остановились Ксандаш с Лексной, Хартан и Диршада.

— Я хочу сказать тебе, Улириш, что это были очень впечатляющие чары, — сказала Высшая Целительница. — Так что позволь высказать своё восхищение. Если когда-либо тебе понадобится новая консультация или просто захочется поболтать, заскакивай ко мне в гости.

Я не мог поверить своим ушам. В совокупности с предыдущей просьбой обращаться на «ты», Диршада Мульчарн, одна из двоих Высших Целителей Нирвины, предлагала мне, человеку, появившемуся тут всего полгода назад, свою близкую дружбу — именно так этикет трактовал «заходить в гости без приглашения». И, конечно же, отказываться от подобного предложения я не собирался.

— Если что-то понадобится, совет или артефакт, или ещё что-то, тоже забегай, — ответил я.

— Он увидит вас очень скоро, — лукаво усмехнулась Кенира.

Через реликвию я ощущал её эмоции, понимал, что через бурный поток страхов и волнений, снедавших её во время ритуала, теперь проникает яркий свет надежды. И теперь Кенира, увидев перед собой очень красивую женщину, намекнула на то, что ждёт меня ночью. Я был счастлив, что моя любимая возвращается, но не был уверен, что в ближайшее время буду хоть на что-то способен. Диршада истолковала слова Кениры превратно.

— Отлично, — обрадовалась она. — Буду рада встрече.

— Мы тоже будем очень рады, — снова усмехнулась Кенира. Я незаметно толкнул её в бок.

— А это нормально, что бабуля до сих пор там? — спросил Хартан.

На этот раз Кенира не стала на него сердиться или поправлять.

— Мама ещё не до конца проснулась. Улириш погрузил её в очень глубокий сон, и чтобы выйти из него, требуется время. Я чувствую песнь госпожи, с мамой всё в порядке.

Словно услышав её слова, жидкость всколыхнулась. Из неё высунулись две руки, ухватились за края ванной. Раздался громкий плеск — Мирена вынырнула из ванной, разливая жидкость на пол, опёрлась на край и поднялась во весь рост, который теперь, когда её позвоночник пришёл в порядок, ничуть не уступал росту Кениры. Она тяжело закашлялась, выплёскивая из лёгких накопившуюся там жидкость, а когда приступ закончился, вытерла рот тыльной стороной ладони.

Я понял, что у меня медленно и неотвратимо отвисает челюсть. Все мои опасения и страхи, все мои сомнения, даже та заготовленная заранее речь, которую я припас для них с Кенирой, чтобы объяснить, куда девалась былая красота, мгновенно исчезли, испарившись, как туман под лучами полуденного солнца.

Её прекрасное лицо с тонкими чертами, пухлыми алыми губами и красивыми серо-зелёными глазами завораживало. Изящная шея переходила в красиво очерченные ключицы, под шелковистой покрытой стекающими каплями кожей играли рельефные мускулы. Подтянутый живот украшала аккуратная выемка пупка, тонкая талия перетекала в широкие бёдра, идеально круглые ягодицы и длинные стройные ноги. Но главной деталью облика, притягивающей наши взгляды, оказалась её грудь.

Сказать, что грудь Мирены была большой являлось бы преступным преуменьшением. Она имела такой объём, что, если бы речь зашла о земной женщине, я бы испытал сочувствие и беспокойство о её здоровье и состоянии позвоночника, вынужденного каждый день носить такую тяжесть. Но так как Мирене давно перевалило за сотню лет, а неистовая магия уничтожала любую болезнь задолго до того, как появлялись первые намёки на её появление, волноваться было бы глупо. Два тяжёлых полушария со сравнительно небольшими ареолами и задорными сосками ничуть не выглядели кошмарными вместилищами силиконовых имплантатов, встречавшимися у нас на Земле, наоборот, смотрелись очень