Как я нажил 500 000 000. Мемуары миллиардера - Джон Дэвисон Рокфеллер

Этот человек единолично, с помощью поразительной энергии и собственного капитала, открыл культуре колоссальную страну, так что и туземцы, и переселенцы получили новый рынок сбыта. Он доставлял работу тысячам людей и, чтобы достойно увенчать свое дело, начал и почти закончил нечто, что можно считать chef d’oeuvre’ом инженерного искусства: он провел линию от Кей-Флориды к Атлантическому океану у Кей-Вест, пункта, из которого за много лет перед тем вышли исследователи железной дороги с ним во главе.

Все это он совершил буквально после долгой жизни, которую большинство людей признало бы очень деятельной. Человек другой национальности, будь он так обеспечен, как Флаглер, я уверен, ушел бы на покой, чтобы наслаждаться плодами своих трудов. Я познакомился с Флаглером, в молодости продававшим свои продукты фирме Кларк и Рокфеллер. То был дельный и бойкий паренек, полный сил и энергии. Во время открытия нами нефтяного дела, Флаглер поселился в доме, где жил и Кларк, получивший в свои руки фирму Кларк и Рокфеллер и единолично продолжавший дело. Затем Флаглер купил дело Кларка и соединил его дело со своим.

Тут, понятно, нам приходилось чаще встречаться. Из деловой связи понемногу образовалась деловая дружба, так как люди, жившие в таком, сравнительно, небольшом городе, каким тогда был Кливленд, разумеется, встречались чаще, чем в Нью-Йорке. В дальшнейшим развитии нефтяного дела и с появлением у нас потребности в больших средствах, я немедленно вспомнил о Флаглере, как о возможном компаньоне, и предложил ему оставить свое комиссионное дело и вступить к нам участником. Он принял это предложение, и таким образом у нас завязалась на всю жизнь дружба, которую ничто никогда не омрачало. То была дружба на деловом основании, что, как Флаглер любил говорить, намного лучше дела на дружеских основаниях. Мой личный опыт убедил меня в справедливости мнения друга.

Много, много лет подряд я и этот верный соратник работали плечо к плечу, и даже наши рабочие столы стояли в одном и том же помещении. Оба мы жили в Авеню Эвклида, в нескольких шагах друг от друга. Мы встречались, идя в контору, вместе шли завтракать по домам и вечером вместе шли домой. Этой дорогой, вне стен конторы, мы спорили, рассуждали и замышляли новые планы. Флаглер лично составлял почти все наши контракты. Он великолепно умел ясно изложить все намерения и цели контракта, делая это в таком совершенстве и аккуратности, что никогда не зарождалось ни малейшего недоразумения. Его контракты соблюдали равно интересы обеих сторон. Я вспоминаю, как он часто говорил: «При заключении контракта, притязания и права обеих сторон необходимо измерять равной мерой». Генри М. Флаглер всегда так и поступал. Однажды ему предложили подписать один контракт и, к моему удивлению, он без малейшего вопроса или возражения его подписал. Мы решили купить участок земли, на котором стоял один из наших керосиновых заводов и который мы до тех пор арендовали у некоего Джона Ирвина, человека хорошо нам обоим знакомого. Последний написал этот контракт на оборотной стороне конверта, найденного где-нибудь у себя же в конторе. В таких рода бумагах обычно описывался участок вплоть до места «а оттуда на юг, до высокой веллингтонии» и т. д., и на полученной бумаге я увидел нечто, показавшееся мне образцом точности. Но Флаглер сказал мне: «All right, John, (все в порядке, Джон). Я подписал уже контракт. Когда он будет у нас в руках, ты увидишь, на месте веллингтонии будет столб, и весь документ будет в безукоризненном порядке и точности». Разумеется, вышло, как он и сказал. Смею утверждать, что многим ученым в области права не мешало бы посидеть у его ног и поучиться полезным приемам составления контрактов. Но наши адвокаты способны упрекнуть меня в пристрастии, и я умолкаю.

За что Флаглер заслуживает особой признательности, так это за признание необходимости строить новые керосиновые заводы иначе, чем они строились до него, а не в виде этих «злосчастных сараев», служивших ранее помещениями заводов. Все боялись, что наступит день нефтяного фиаско, и, стало быть, деньги, затраченные на более приличные постройки, придется занести в счет убытков, а потому все предпочитали строить худшие и более дешевые здания для заводов. Против этих-то взглядов Флаглер и восстал. Хотя он признавал, что запас нефти должен же когда-нибудь истощиться и с каждым днем такой риск становится все более возможным, он все-таки отстаивал мнение, что однажды занявшись нефтяным делом, можно его вести с невероятной точностью, можно его поставить на такой солидный фундамент, вести так современно, чтобы ни одна из мер не осталась невыполненной, и тогда от дела этого можно ждать хороших результатов. Эти принципы он применил к постройкам и начал их строить такими солидными, как будто на век, а его мужество действовать сообразно убеждениям положило не один камень грядущего здания успеха компании.

Еще живы немало людей, с восторгом вспоминающих молодого, бойкого и прямодушного Флаглера этой эпохи. В эпоху покупки нами некоторых керосино-очистительных заводов в Кливленде, он был особенно занят. Однажды он случайно встретил на улице старого приятеля немца – булочника, которому давно уже продавал муку, Этот приятель рассказал ему, что оставил булочное дело и вместо этого устроил небольшой нефтеочистительный завод.

Это поразило Флаглера и в то же время очень его огорчило: приятель вложил все свое маленькое состояние в маленькое дело, которое, по мнению Флаглера, не могло быть прибыльно. Но делать было нечего. История несколько дней не выходила у него из головы и, видно, очень его беспокоила. Наконец, он приходит ко мне и говорит:

– Этот парень понимает кое-что в пекарном деле, но ничего в очистке нефти. Откровенно сказать, мне хотелось бы предложить ему продать свое дело нам и принять участие в нашем деле, – его судьба у меня на совести.

Я, понятно, согласился, Флаглер поговорил с клиентом, откровенно сознавшимся, что он бы продал дело, если бы мы пришли для оценки его завода. Мы это и сделали; но тут оказалось совершенно неожиданное препятствие. Ценой, которую мы давали за завод, клиент удовлетворился, но потребовал совета от Флаглера, брать ли ее наличными деньгами, или паями Standard Oil Company al pari. Он при этом объяснил Флаглеру, что, получив плату наличными и уплатив ими все свои долги, он со спокойным духом будет спать и будет восхищен таким оборотом дел. Но раз Флаглер уверен, что наши паи принесут хороший дивиденд, он лучше возьмет уж акции и пристроится к такому «шикарному дельцу»… Решить этот вопрос Флаглеру было трудновато, и он сперва отказался давать булочнику совет. Но тот не отставал и никак не освобождал Флаглера от этой ответственности, с неба на него свалившейся. Наконец, Флаглер предложил экс-булочнику получить на половину суммы наличных, и тем самым погасить половину своих долгов, а на другую взять паев и ждать дальнейшего. Так булочник и поступил, с течением времени приобретая все больше и больше паев компании, и Флаглеру не пришлось раскаиваться в совете, данном бывшему клиенту.