Комната Наверху и другие истории - Терри Биссон

— Я не могу представить, как такое возможно, мистер Президент.

— Ну ладно. Может, они еще дадут о себе знать. Вы подготовите свою программу. Почему бы им и правда не подать голос?

— Не вижу, почему бы и нет, мистер Президент.

— Что? Алло!

— Я говорю, почему бы и нет, мистер Президент.

ПЛЕЙЕР

Пояс — спокойное место. Солнце так далеко, что его пения не слышно. Рев миллиона миллионов звезд, пожирающих друг друга, превращается здесь в абсолютную тишину. Но молчание было прервано звуком: бип-бип-бип.

Афени Бен Кэрол услышала этот писк. Стала искать источник искателем, определила место определителем. То, что она обнаружила, было размером с автомобиль. Она затянула его сетью в трюм.

Афени Бен Кэрол назвали в честь ее матери и отца, а тех назвали в честь их родителей из предыдущего поколения. Она была из рода называющих, который пережил появление (вот они мы!) уже сотни поколений, что выпадает каждому называющему роду, а выживает лишь один из тысячи. И тогда обустраивается во Вселенной, где каждый вид, разумный или нет, проживает жизнь длиной в один оборот галактики.

Меньше, чем мне показалось, думала она. Не на английском, но на языке, в котором все еще звучали отголоски этой древней, летящей, скрипучей, ароматной смеси. Язык, как Дугласова ель, живет около пятисот лет.

Афени Бен Кэрол частенько разговаривала сама с собой. Она была хорошим слушателем. Она уже почти год барражировала вдоль Пояса, выискивая тяжелые металлы. То, что она нашла, оказалось серебристой сферой размером с автомобиль. Она втащила его в трюм сетью.

Не корабль, сказала себе А. Б. Кэрол. Это стало понятно сразу. Нет двигателя, нет систем притягивания и ориентации. В самой глубине юного сердца мелькнула тень древней, как мир, мечты: а вдруг это дым чужого костра? Ибо то была вещь, сделанная руками, а она и сама была из рода делающих.

Она прервала полет и вернулась с добычей домой. Ибо она была из рода домашних и собирающих, тех, что собирали ветви чужих планет и плели из них колыбели своим младенцам. Она несла добычу к древней, промытой водой и высушенной ветрами Заре, или Земле, или Золе, или Воле, или Соли, или Доле.

Группа Кью пригласила ее присутствовать (ведь она сетью втянула это в трюм). В Группу Кью входили: ТРан де Маркус, горько-сладкий Биттер Свит, Орсон Фарр и Гроон Элизабет плюс два комплекта близнецов для симметрии. Все они были из этого рода — любопытного, вопрошающего, сующего нос во все.

Группа Кью собралась на совет, а вокруг тихо кружили дубовые листья, мягко, как снег, укрывая землю. Прекрасные слушатели, они молча слушали песню небес: бииип-би-иип-бииип.

Каждый бииип состоял из меньших биипов, а в них, в свою очередь, слышались еще более краткие «бип». Математика. С математикой разобрался Биггер Свит. «Найди меня», — говорил пришелец.

Уже сделано, сказала себе Афени Бен Кэрол.

Они нашли маленькую панель размером с дверь. Внутри обнаружилась меньшая сфера, которая вращалась в луче неизменного света. Вращалась и пела: бииип-бииип-бииип.

ТРан де Маркус расшифровал музыку. «Поправь меня», — пела музыка. Так они и сделали, ибо были из поправляющего, налаживающего рода. Легкое покачивание, осмотр, простой тест рукой. Звезды натянулись на своих серебряных струнах. «Бииип» свернулось в «бум-м-м», долгое, плоское и высокое.

Потом прекратилось. Тишина была красноречива. «Отошли меня дальше», — шептала она. Группа Кью кивнула в унисон, ощущая себя покинутой. Их работа окончена.

Афени Бен Кэрол доставила его обратно в Пояс. Ее сопровождал Орсон Фарр. Мимо, кружась струящимся водоворотом, проносились планеты.

Афени Бен Кэрол думала о тех, кто находил и налаживал пришельца до нее, и о тех, кто до них и кто еще раньше. Космический путешественник стар. Интересно, кто найдет и наладит его потом, когда она снова отправит его в дорогу? А если никто не найдет, что тогда? Ей было страшно отпускать его от себя.

Его нужно находить и налаживать примерно каждый миллион миллионов лет. Иначе он замедлится, говорила она. Начнет раскачиваться. Появится фальшь в мелодии. А потом вообще перестанет играть. Страшно отпускать его от себя.

Давай оставим его здесь, предложил Орсон Фарр. Мы ведь можем прожить миллион миллионов лет. Но скорее всего нет.

Наверное, нет, сказала Афени Бен Кэрол, которая втянула путешественника в трюм сетью. Она натерла его, и он стал сиять, как зеркало. Заглянув внутрь, А. Б. Кэрол увидела миллион колец из кружащихся угольных искр, которые когда-нибудь, вероятно, смогут, которые когда-нибудь наверняка сумеют соткать еще один ищущий, находящий и налаживающий род.

Что он играет? — спросил Орсон Фарр.

А. Б. Кэрол направила его к звездам. Вселенную, ответила она, слегка крутанула его рукой и отправила дальше.

СЛУЖЕБНЫЙ РОМАН

В первый раз Кен-678 увидел Мэри-97, когда был в очереди в муниципальном комитете по недвижимости, дожидаясь последних сообщений. Она стояла за два пробела от него: синяя юбка, оранжевый галстук, белая блузка слегка топорщится — в общем, обычная женская иконка. Он не знал, что она — Мэри, не мог видеть ее лица. Но она держала свою папку в обеих руках, как часто делали «старослужащие», и, когда очередь подтянулась вперед, он увидел ее ногти.

Красные.

Потом очередь мигнула, еще раз подтянулась, и она пропала. Кен был заинтригован, но быстро об этом забыл. Как раз шел очень напряженный период года, и он как оглашенный носился от Вызовов к Задачам. На той же неделе он снова ее увидел. Она задержалась у открытого Окна в узком Коридоре между «Копировать» и «Отправить». Проходя мимо, он замедлил движение, слегка повернув папку — трюк, которому он недавно выучился. Опять эти красные ногти! Любопытно…

Ногтей не было в открытом меню.

Красного цвета в меню тоже не было.

Кен воспользовался уик-эндом, чтобы навестить Дома Мать. Был ее день рождения или юбилей? В общем, что-то в этом духе. Уик-энды Кен ненавидел. Он привык к лицу Кена и без него чувствовал себя не в своей тарелке. И он ненавидел свое старое имя, а Мать непременно желала называть его по-старому. Он ненавидел все мрачное и пугающее, что таилось снаружи. Чтобы не впадать в панику, он прикрыл глаза и замычал (снаружи он все это мог), пытаясь сымитировать умиротворяющий гул офиса.

Однако настоящее ничем не заменишь, и Кен так и не смог расслабиться, пока не началась рабочая неделя и он снова не оказался внутри. Он любил мягкое электронное гудение поисковых машин, деловой поток икон, приглушенное маслянистое свечение Коридоров, мерцающие Окна с их расслабляющими картинами периферии. Ему нравилась его жизнь и его работа.

И на этой неделе он встретил Мэри, точнее, она его встретила.

Кен-678 только что удалил папку с документами из Поиска и передавал ее на Печать. Впереди он видел туманную толпу иконок и понял, что у автобуса, развозящего рекламные сообщения, будет очередь, а потому остановился в Коридоре — в зонах с напряженным движением режим ожидания весьма поощрялся.

Положив папку на подоконник, Кен открыл Окно. Разумеется, воздуха там не было, зато был прекрасный вид. Во всех Окнах Microserf Office 6.9 была одна и та же заставка: мостовая, маленькие кафе, цветущие каштаны. Апрель в Париже.

Кен услышал голос:

<Чудесно, правда?>

<Что?> — спросил он, смутившись. Две иконки не могут открыть одно и то же окно, тем не менее вот она, рядом с ним. Красные ногти и все остальное.

<Апрель в Париже> — проговорила она.

<Я знаю. Но как…>

<Маленький трюк, которому я научилась> — Она указала на свою папку, лежащую на его собственной и светящуюся с правой стороны.

<…вы это сделали?> — закончил он предложение, потому что оно было в его буфере. У нее было лицо Мэри, как раз такое, как ему нравилось. И разумеется, красные ногти.

<Когда они светятся справа, Окно читает их обе как одну> — объяснила она.

<Вероятно, читает только правый край, — предположил Кен. — Ловко>

<Я — Мэри, — сказала она. — Мэри-97>

<Кен-678>

<Вы замедлили движение, когда проходили мимо меня на прошлой неделе, Кен. Тоже неплохой трюк. Я считаю, вы почти достойны представления. Большинство трудоголиков здесь, в Сити-холле, довольно некоммуникабельны>

Кен показал ей свой трюк с папкой, хотя, похоже, она его уже знала.

<Сколько вы уже здесь, в Сити?> — спросил он.

<Слишком долго>

<Почему я вас раньше не видел?>

<Может, и видели, но не обращали внимания, — ответила она и подняла руку с красным лаком на ногтях. — У меня их раньше не было>