Хранители равновесия - Дария Дмитраш

— Однако, — пораженно сказала Камомила. — Оказывается, в молчании есть своя прелесть. Успеваешь все подметить и обдумать.

— Это для вас я молчун, — не согласился Бэлл, перебирая вещи в сумке. — А так я постоянно с кем-то, да говорю. Просто у меня собеседников всегда несколько больше.

— А…

— Иди спать, я подежурю, — прервал подругу Бэлл.

— Но…

— Иди, — настойчиво повторил он. — Мне ещё сумки переупаковывать. Уж слишком много еды я добыл. Да и наших болезных стоит немного разгрузить.

Камомила бы ещё поспорила, но уж слишком она устала за эту бессонную ночь. Ведь даже если удавалось поспать хоть чуть-чуть, из-за переживаний сон не приносил нужного облегчения. Решив так, фея подхватила сотканное из пуха покрывало и устроилась возле облюбованного ею ещё вчера старого пня.

А Бэлл всё думал. Откуда у него такое чувство, что что-то изменилось? Может быть, просто вчера была слишком странная ночь? Ведь и лес вокруг казался каким-то мистическим, и ветер был каким-то странным. Камомила открылась ему с совершенно неожиданной стороны, из волевой и язвительной особы, превратившись в заботливую, но в то же время хрупкую личность. Точно так же его поразил и Ирис. Самоуверенный, порой даже самовлюбленный, всегда искренний и импульсивный. Никто никогда не смог бы предположить, что болезнь Ди его настолько страшно заденет.

Он и сам еле сдерживался, чтобы не удариться в панику. И лишь только труд мог отвлечь его от тяжелых мыслей. За вчерашний день он насобирал столько еды, что пришлось от половины её избавляться.

Шло время. Бэлл перепаковал свои сумки и вёл неспешную беседу с деревьями и травами, пытаясь выяснить, что происходит в радужном пределе. Но ничего путного он выведать не смог. Всё внимание растений сейчас было направлено на северо-восток.

Потухшие угли внезапно покрылись лёгкими искрами, которые тихо потрескивая стали медленно превращаться в огонь. Бэлл раньше видел такое, поэтому не сильно удивившись, подсел поближе к костру. Когда же в языках магического пламени появился провидец Дурман, он с серьёзным видом посмотрел ему в глаза и приложил палец к губам.

— Что у вас произошло? — прошептал провидец, оглядывая полянку, на которой, где придётся, вповалку спали друзья.

— Диази ранил переродок. Всё обошлось, но мы страшно устали, — зашептал в ответ фей.

— Переродок? Ранил? — слишком громко изумился Дурман. Бэлл сердито наморщился, ведь их разговор таки разбудил Камомилу, сон которой был менее крепким, чем у всех остальных.

Фея недоуменно за озиралась, спросонок не сразу определившись, что вокруг происходит. Но потом тихо поднялась и присоединилась к их разговору.

— Бэлл, как это произошло? Её точно ранил именно переродок? — тихо осведомился провидец.

— Не знаю, там было слишком темно, — растерялся фей.

— А кто же ещё может быть в Сумеречном лесу? — удивилась Камомила.

— В чём дело? — напрягся Бэлл.

— Понимаете, такие ранения, сколь бы они ни были незначительны, умеют лечить только целители. Ну, или Райнды.

— А вы? — внезапно заинтересовалась Кама.

— И я, — согласно кивнул провидец. — Только я использую более специфический метод.

— Кто ещё мог находиться в Сумеречном лесу помимо переродков? — почесал затылок Бэлл.

— Лучше расскажите, что там в радужном пределе, — прервала его Камомила.

— Только что закончился последний поединок. Получилось запечатать всех слуг Хаоса, кроме двух. Они сбежали и, судя по всему, стремятся догнать вас.

— Через Сумеречный лес они пойдут? — напряженно спросила Кама.

— Вряд ли, — качнул головой провидец Дурман. — Но вам не стоит здесь надолго задерживаться.

— Сегодня мы не сможем идти, — твёрдо сказал Бэлл.

— Хм, оно и понятно. Признаться, — голос провидца внезапно дрогнул. — Я страшно боялся за вас. Глупенькие, и почему вы отказались от сопровождения? Всё могло быть иначе.

Бэлл пристыжено отвёл глаза. Он чувствовал себя страшно виноватым.

— Не будем о прошлом, — правильно истолковал реакцию Бэлла Дурман. — Я сам виноват в произошедшем.

— Бэлл, — внезапно донесся хриплый зов со стороны Ириса. — Горгов врун. Помоги подняться, иначе я тебя прибью.

Злобно шипел Ирис, пытаясь выпутаться из связавшего его по рукам и ногам одеяла. После сна у него явно прибавилось сил. Друзья подбежали к другу и общими усилиями подняли его на ноги. Ирис пошатнулся, но утвердившись на ногах, молча направился к всё ещё спящей Диази. А когда его взгляд упал на её порозовевшее лицо. Когда слух оценил глубину её спокойного дыхания, по телу его огненной лавой распространилось облегчение. Он сдавленно всхлипнул и присел возле Ди, не в состоянии отвести взгляда от её лица.

— Не может быть, — внезапно услышали они позади сдавленный возглас Дурмана. Бэлл и Кама обернулись, ведь за всеми этими треволнениями они совсем забыли о его присутствии.

Старый фей застыл, нервно хватаясь за края одежды. Лицо его было бледным, глаза горели лихорадочным блеском.

— Двести лет я искал. Я уже не верил, — дрожащим голосом говорил он.

— Что случилось? — удивлённо спросила Кама.

— Ирис… он… он провидец.

Глава 9

Очнулся он следующим утром, с рассветом. Голова гудела, каждая мышца в теле ныла в немом протесте. Пережитое потрясение не укладывалось в голове. Насколько же он был глуп, когда столь беспечно решил рискнуть своей жизнью. Если бы не таинственный спаситель, страшно представить, что могло бы произойти. Поблагодарить бы его, но он уже уплыл куда-то. Теперь Каракал навсегда в его сознании останется несмышлёным ребёнком, который только и делает, что втравливает себя в неприятности. Почему-то от этой мысли Каракалу становилось до ужаса тоскливо.

Побродив немного по пляжу, он всё же решил углубиться в местный лес. Рыба надоела до ужаса, хотелось более внушительной добычи. К тому же стоило разузнать, куда ему стоит следовать дальше. Но Каракал ещё даже не подозревал, что находиться уже не на материке, а на хоть и большом, но всё-таки острове.

Лес здесь был густым. В отличие от того, в который он угодил сразу после выхода из подземного мира, он изобиловал молодыми деревьями и невысоким кустарником. Звериных троп здесь не было, как и зверей крупнее крысы. Зато стоило вступить в его пределы, слух взрывался от многоголосого гомона птиц. В ветвях то и дело мелькали их пёстрые, небольшие тела. Был слышен шорох крыльев.

— О нет! О нет!

— Какой огромный!

— Скорей!

— Страшный!

— Надо бежать!

Твердила стая воробьёв, перелетая повыше, на соседние ветки. Чтобы страшный котяра их не дай Создатель не достал. Каракал наморщился. Сам не зная почему, он страшно недолюбливал птиц. Считал их слишком суетливыми и глупыми. И если зверей он ещё хоть как-то воспринимал, то птицы были для него вообще вне всяких категорий.