ЗОНД - Маргарет Бонано

Зулу знал, что доктор Бенар опубликовала немало трактатов по истории Эризианской Империи. Но ему на глаза попались лишь два, которые он не успел ни внимательно прочитать, ни, тем более, изучить. Однако Зулу давно был наслышан, что именно доктор Бенар является главным авторитетом по эризианской культуре и особенно по эри-зианскому музыковедению.

– Сегодня утром я решил просветить себя по истории Эризианской Империи, но так и не дошел до "чертогов исхода". Я только слышал, что они найдены на всех планетах, принадлежавших некогда Эризианской Империи. Так ли это?

– Это верно, мистер Зулу, – охотно вступил в разговор Дайян. – Мне самому так и не довелось увидеть ни одного "чертога", но я читал о замечательных открытиях доктора Бенар. По гипотезе, предложенной доктором Эризи, внутри "чертогов" могли сохраниться документы и предметы, которые указывают, куда именно бежали эризианцы. К сожалению, никому еще не удалось найти ни одного нетронутого временем свидетельства о странном исчезновении обитателей древней Империи.

– Что именно, согласно доктору Эризи, следует искать в "чертогах"?

– Прежде всего, фрагменты огромных звездных карт со сверкающими звездами. Очевидно, такая сферическая карта помещалась прямо под куполом "чертогов".

– Как в планетарии? – уточнил. Зулу.

– Только неподвижная, мистер Зулу, – ответила Бенар, счищая каким-то блестящим инструментом слой за слоем на стене. – Скорее, это была статичная мозаика. Тем не менее, если брать одни и те же этапы развития, то в своих астрономических и других познаниях эризианцы продвинулись намного дальше землян.

– Значит, если в "чертогах" эта звездная карта осталась нетронутой, вы можете точно указать место, куда бежали эризианцы?

– Возможно, – ответил Дайян, глядя на Одри. – Но не только по карте.

В своих работах доктор Бенар указывает, что сами по себе "чертоги" имеют не столько информационное значение, сколько культурное. Истинную информацию, например, координаты особенно гостеприимных звезд, эризианцы хранили в особых кристаллических приборах, обладавших памятью. Несколько таких приборов найдены в одном из "чертогов", но увы... так и не удалось выудить из них сколько-нибудь мало-мальски значимой информации. По внутреннему строению кристаллы представляют собой структуры, испещренные мириадами каналов и капилляров, в которых, видимо, как в нейронах мозга, хранилась информация. Эта информация размещалась с очень высокой плотностью. К сожалению, и капилляры, и пространственные узлы сильно разрушились или видоизменились, большая часть информации утрачена, а оставшуюся невозможно извлечь, не рискуя разрушить внутреннюю структуру окончательно.

Узнав, какая бездна неразгаданных тайн хранится за мрачноватыми стенами неказистого здания, Зулу тяжело вздохнул и прислушался к биению взволнованного сердца.

Сдерживая дыхание от затхлого воздуха и запрокинув голову, Зулу разглядывал высокие своды "чертога исхода".

Археологи были правы. В свете галогенной лампы доктора Бенар на потолке блестели тысячи маленьких точек, в точности повторяющие карту звездного неба, которое в ту эпоху могли наблюдать над своей головой эризианцы.

В закупоренном, словно консервная банка, здании не было ни одной пылинки, ни одного пятнышка. Пол, сделанный из материала, похожего на мрамор, оказался ровным и гладким, без единой щербинки, будто строители, наведя порядок, только вчера покинули свой объект. Почти вдоль всей округлой стены тянулась низкая скамейка, изготовленная из материала, который трикодер упорно отказывался идентифицировать. В центре на высоком, в человеческий рост, пьедестале покоилась уменьшенная копия свода с обозначенными на ней самыми яркими звездами. Внимательно осмотрев главный свод, Одри Бенар бросилась к уменьшенной копии, ни на секунду не выключая свой трикодер.

– Цел, – определила Одри. – Внутренняя структура не разрушена.

Магнитное поле слабое, но устойчивое.

Зулу бросило в дрожь от одной только мысли, что на его глазах вершится история.

– У нас мало времени, – произнесла Бенар. – Кер-Дайян, вы согласны, что приборы и инструменты с борта "Энтерпрайза" позволят извлечь больше информации, чем ваши? Какое-то мгновение ромуланец колебался с ответом.

– Это очевидно, – наконец согласился Дайян не без сожаления, глядя на свой прибор – жалкое подобие трикодера доктора Бенар.

– Значит, вы не станете возражать, если мы перенесем все это на "Энтерпрайз"?

– Не стану, – печально вздохнул Дайян. – Хотя если об этом узнают Тиам и другие, они вполне могут закатить скандал.

– Мы никому не расскажем до тех пор, пока не проведем все необходимые исследования.

Поймав на себе взгляд Одри Бенар, Зулу включил переговорное устройство и вызвал "Энтерпрайз".

Глава 9

Создателям Странника эта планета казалась зеленовато-голубым миром, сияющим цветами бескрайнего океана и растворенного в нем планктона. Для него же самого это было заурядное небесное тело, на девяносто процентов скрытое облаками и дымкой. Иногда сквозь редкие прорехи в белом покрывале, окутывающем планету, можно было увидеть немногочисленные базальтовые скалы, то там, то здесь возвышающиеся над поверхностью воды. Изредка, когда выглядывало солнце, на скалы, чтобы погреть свои бока, выползали примитивные существа, непохожие ни на существ с других планет, ни на своих предшественников, которые до Винновинга боялись даже высунуть свои носы из воды.

Но никто сейчас не грелся на скалах. Пустынные, они серыми острыми пиками торчали над океаном. Примитивные существа были согнаны со своих насиженных мест другими "крошками", которые понастроили странные осьминогообразные механизмы, окунувшие свои длинные щупальца в соленые воды океана.

Голоса изгнанных стали еще громче и явственнее.

– Спасите нас! – слышались тысячи различных голосов, каждый из которых Странник записывал и откладывал в память.

– "Малютки" агрессивны? – вопрошал он, и тысячи беспокойных голосов начинали наперебой жаловаться на судьбу и на "малюток".

– Но почему они это делают? – проникся сочувствием Странник.

Тысячи голосов разом замолчали, не зная, что сказать в ответ.

– Они так больше не будут поступать, – уверял Странник голосами своих конструкторов, внимательно всматриваясь в шаловливых "малюток" и их создания, липкими щупальцами обхватившие почти все скалы на странной зеленовато-голубой планете.

Оторвавшись от показаний приборов, Спок внимательно всмотрелся в кристалл, найденный в "чертоге исхода". Как раз в это время два тонких луча впились в грани кристалла, микрон за микроном изучая его пространственную решетку.

– Фантастика! – тихо воскликнул Спок. – Его структура будто бы специально придумана для того, чтобы хранить всю информацию, какую только можно собрать во всей галактике!

– Если эризианцы могли прятать так много информации в одном-единственном кристалле, – предположил Маккой, – то они могли и считывать ее, когда это было необходимо.

– Разумеется, доктор. Жаль, что мы не можем еще точно сказать, как все это происходило. Мы знаем лишь, что вся информация записана математическими символами, и при этом использовался почти весь математический аппарат, начиная с элементарного сложения и вычитания и заканчивая тройными интегралами и пространственной топологией. Внутренняя структура кристалла хорошо сохранилась. Постепенно, потянув за ниточку, мы распутаем весь клубок. Уже сейчас нам известно, что во всех пространственных астрономических измерениях опорными точками являлись сам Темариус и центр галактики.

Дайян, один из полудюжины ромуланских археологов, тихо радовался первым успехам землян.

– Скоро мы узнаем все. Мы, наконец-то, выясним, куда ушли эризиднцы и кем они стали: землянами, ромуланцами или... – Дайян вдруг замолчал, а затем воскликнул:

– Но координаты всех обозначенных звезд такие, какими они были сотню тысяч лет назад! За это время изменилась вся галактика! Все созвездия стали совершенно другими, не такими, какими их видели эризианцы!

– Все звездные координаты предусмотрительно снабжены векторами движения, то есть и по прошествии стольких тысячелетий мы можем точно указать звезду, которую имели в виду эризианцы, – объяснил Спок.

Внезапно в исследовательской лаборатории погас свет, и под потолком выросла голограмма с бесчисленными звездами, окружающими систему Темариуса.

– Такой была эта часть галактики сто тысяч лет назад, в пору расцвета Эризианской Империи, – как заправский сотрудник планетария, стал объяснять Спок. – Скоро, зная векторы пространственного движения звезд, мы получим сегодняшнюю картину их расположения.

В лаборатории воцарилась мертвая тишина. Прямо над головами присутствующих звезды начали свой долгий путь сквозь тысячелетия. Прошло немного времени, и голограмма приняла окончательный вид. То, для чего потребовалась сотня тысяч лет, произошло за считанные минуты. Из миллиардов неподвижных звезд замигали несколько объектов.