Было ли счастье? - Дениза Алистер

— Гай! — вскрикнула она еще раз и начала трясти его за плечо.

Но он уже сладко спал. Она просто не верила своим глазам. Только он был способен так спокойно уснуть в подобной ситуации! Она сердито вздохнула, сильно стукнула его по плечу и снова упала на подушку. Ей больше ничего не оставалось: спал он или нет, он крепко обнимал ее, и она не могла вырваться из объятий.

Если ты так нагло притворяешься, Гай Фрабоса, я тебя убью! — пробормотала она, пытаясь понять по его расслабленным чертам лица, спит он или слушает ее.

Он дышал легко и ровно, рот слегка приоткрылся. У него был такой уютный вид. Глаза закрыты, длинные темные ресницы лежат ровным полукругом, бросая тень на высокие скулы. В течение нескольких минут она с подозрением наблюдала за ним. Его лицо было совсем рядом. Она боялась, что, если поверит ему и расслабится, он снова начнет свои атаки. Он лежал абсолютно спокойно под теплым покрывалом. Проходили минуты, и ее тело, помимо воли, снова блаженствовало в его объятиях, их ноги переплелись. Ей было так удобно в руках, которые прижимали ее к себе. Когда Марни дышала, ее груди касались его груди. Она грустно подумала, что только один мужчина может обнимать ее так. Ги. Человек, которого она любила, чтобы ненавидеть, и ненавидела, чтобы любить.

— Почему, почему ты до сих пор так действуешь на меня? — прошептала она в его спящее лицо. — Почему мне так хорошо с тобой?

Марни тихонько вздохнула. Ей вновь вспомнилось пережитое, но теперь почему-то это было самое хорошее из того, что они пережили. Она приблизилась к нему и нежно поцеловала в губы. Он никак не реагировал. Он так крепко спал, что, наверно, ничего не почувствовал.

Она опять вздохнула и поудобнее устроилась на подушке.

Его лицо было таким открытым и спокойным. Она наблюдала, как он спит, и его покой переливался в нее, пока она сама не начала засыпать. Тело отяжелело, она крепко прижалась к нему и уснула. Утром, проснувшись, обнаружила себя по-прежнему в его объятиях, и ей было это приятно. Его карие глаза спокойно и нежно смотрели на нее.

— Как прекрасно.

У Гая не было никаких комплексов, когда он вслух выразил то, о чем она думала, чувствуя себя виноватой.

— Я хотел разбудить Спящую Красавицу поцелуем, — начал он дразнить ее, — но боялся, что мне может попасть за это.

Она отвела от него глаза, но тут же пожалела об этом. Ее взгляд упал на руку, которая ласково обвивалась вокруг его теплого плеча. Она осторожно подняла ее, рука немного повисела в воздухе. Марни не знала, куда ее деть, — все остальные места, куда ее можно было пристроить, были теплым телом мужчины, лежащим рядом с нею.

— Сюда.

Гай взял ее руку, легко коснулся ее губами и потом положил ее под покрывало в узкий промежуток между их телами.

— Ты знаешь, как тихо и мирно ты спала? спросил он ее. — Ты почти не двигалась и тихо-тихо дышала. Я лежал и все время смотрел на тебя. Знаешь, — признался он, — я завидовал, что ты так мирно спишь.

— Ты слишком активен, чтобы спокойно спать, — сухо ответила ему Марни.

Она все же смягчила свою резкость улыбкой, несмотря на то, что начала себя чувствовать не слишком удобно.

— Да, я понимаю, что ты хорошо помнишь, что у меня существуют некоторые части тела, которые даже слишком активны, — поддразнил он ее.

Марни покраснела и быстро сменила тему разговора.

— У тебя стало их больше, — сказала она, освобождая руку, и пальцем потрогала серебряные волосы у него на висках.

— Когда отцу исполнилось пятьдесят лет, он уже был совершенно седым, — ответил ей Гай.

Марни посмотрела в его строгие глаза.

— Я это совсем не в укор, — мягко ответила она ему.

Она понимала, почему его так волнует эта тема.

— Мне нравится седина и всегда нравилась. Ты с ней такой благородный. Мне очень нравятся и волосы Роберто, — быстро добавила она, чтобы он не посчитал, что она уже все забыла и просто старается сделать ему комплимент. — Он очень импозантен с седыми волосами.

Гай улыбался и смотрел на ее великолепные золотые с рыжинкой волосы. Они разметались по подушке. Гай нагнулся к ней, поднял шелковистую прядку и поднес ее к своему лицу. Глаза его прикрылись от блаженства, как будто он вдохнул аромат розы. Он сделал это так, что у нее заколотилось сердце. Гай всегда отличался тем, что мог самым обычным жестам придать необычайную сексуальность.

Внезапно он открыл глаза и увидел что-то нехорошее в ее лице.

— Я…

Марни не смогла продолжить. Она просто не знала, что ему сказать.

Она не знала, что сказать, чтобы остановить то, что снова начинало возникать между ними.

Глаза его стали еще темнее, рука протянулась к ее плечу. Гай медленно, как бы пытаясь дать достаточно времени осознать, что он собирается делать, перевернул ее на спину и навис над нею.

— Если ты хочешь, ты можешь сказать нет! — низким голосом прошептал он и впился губами в ее губы.

8

Щетина на лице Гая царапала нежную кожу Марни. Их горячие тела все теснее прижимались друг к другу, будто стараясь слиться воедино. Она расслабилась, чтобы ему было удобнее. Гай лег на нее, и она задрожала от удовольствия.

Он целовал ее, но это не были те жгучие поцелуи, которые заставляли тело подчиняться. Он не дразнил ее языком. Не было никакого прилива бешеной страсти, чтобы заставить ее безвольно следовать за ним, в море его страстей, самой погружаться в это море и метаться в волнах их совместных желаний.

Казалось, что им обоим было достаточно этих теплых, нежных поцелуев, которыми они обменивались. Эти поцелуи несли память того прекрасного, что было в их прошлом, бережно охраняли их от огня сексуальности, не приближали, а отдаляли момент окончательного удовлетворения.

Марни обвила руками его шею и поцеловала ниже, в самую ямочку. Пальцы перебирали густую массу его волос на затылке.

Гай глубоко вздохнул и в ответ стал нежно гладить ее волосы. Он подложил руку ей под голову и привлек ее ближе к себе. Его тело начало слегка двигаться. Марни сразу почувствовала этот намек на сексуальный ритм. У нее перехватило дыхание, и что-то как будто оборвалось внутри.

Она не была уверена, чьи губы раскрылись первыми и чей язык бросил первый зов, но вдруг губы стали все нежнее и длительнее касаться друг друга, поцелуи становились все более долгими. Дыхание стало прерывистым, и они начали сильнее прижиматься друг к другу и двигаться в одном ритме. Марни задохнулась и выгнула спину, а он крепче сжал ее напряженное тело.

— Гай, — жарко выдохнула Марни.

— Тихо, — ответил он, провел влажными губами по щеке и начал посасывать мочку ее уха.