Спроси свое сердце - Ванесса Фитч

Поэтому ею владело безумное искушение пройти в дом вслед за Мартином. Да и могло ли быть иначе – после жуткой недели, заполненной желанием, ночами, когда она просыпалась, мечтая о том, каково лежать обнаженной в его объятиях?

Но даже несмотря на сжигающую ее страсть, Джейн была поражена только что предъявленным ультиматумом. Он свидетельствовал о том, что у Мартина отсутствовала даже толика уважения к Джейн и ее моральным принципам. Он не поверил, когда она отрицала, что вчера сознательно пыталась соблазнить его. Фактически, он решил, что ею руководил корыстный умысел – как бы поуспешнее завершить сделку с домом. Думать так о ней, заключила Джейн, просто оскорбительно.

Но если отбросить все эти рассуждения, разве само предложение Мартина показалось ей ужасным? Оно как раз снимало проблему, о которой Джейн размышляла утром. Ей был нужен любовник. Не долгая связь. Тем более не брак. Просто мужчина в постели – от случая к случаю.

Сегодня утром она чуть не разрыдалась, когда подумала о том, что никогда Мартин не станет ее любовником; и испытала приступ отчаяния от одной мысли, что больше его не увидит. И вот он преподносит ей себя на блюдечке с голубой каемочкой.

В действительности никакого решения ей принимать не нужно. Следовало просто совершить то, что было предопределено.

Еще до того, как минутная стрелка завершила свой пятый круг, Джейн начала подниматься по ступенькам, делая каждый шаг в такт удару сердца.

9

Сидя на ступеньках лестницы в холле, Мартин вздрогнул, услышав приближение Джейн.

Все-таки пришла…

Он уронил голову на колени, закрыл глаза и заставил тело и разум успокоиться. Боже мой, а если бы женщина, которую он с таким нетерпением ждал, развернулась и уехала?

Джейн медленно поднималась по ступенькам на веранду. Одна… две…

Он вскочил, как только звук шагов прекратился. Мартину казалось, если она повернется и уйдет, он пулей вылетит, чтобы ее остановить.

Остановить – зачем? – возмутилась его совесть. Схватить, затащить в дом, заставить ее… Что, черт возьми, с тобой происходит, парень? Во что ты превратился?

– Не знаю, – прошептал он сам себе измученным голосом. – Не знаю…

Ему просто нужно было овладеть ею. Мысль об этом не давала спать всю последнюю ночь и буквально поглотила его. С того самого момента, когда ее пальцы коснулись его тела, а она улыбнулась ему в лицо и произнесла «дорогой», Мартин места себе не находил.

Все, на что он тогда оказался способен, это немедленно вылететь из комнаты, чтобы тут же не овладеть Джейн. Неудивительно, что Линда обо всем догадалась, когда Мартин на обратном пути сообщил ей, что между ним и Джейн все кончено. Слова – одно, а от тела его в тот момент, видимо, исходил настоящий жар желания.

Линда…

Возможно, он горевал бы больше или испытывал угрызения совести, если бы она сама вчера не открылась перед ним с далеко не лучшей стороны. Честно говоря, ее раболепство изрядно разочаровывало Мартина и раньше. Но когда она призналась, что догадалась о его связи с миссис Эйкерс, но предпочитает закрыть на это глаза, если он пообещает быть осторожным на людях, – вот тут Мартин решил, что с него хватит. Черт побери, значит, Линда могла хладнокровно наблюдать за тем, как мужчина, которого она, как утверждала, любит, занимается любовью с другой женщиной!.. Линда мгновенно поняла, что совершила ошибку, но было уже поздно.

Как поздно сейчас останавливать то, что должно было прийти к концу, неважно какому.

Мартин продолжал молча сидеть, ловя напряженным, как никогда, слухом малейший звук с веранды.

Когда Джейн наконец взошла на нее, волна облегчения заставила Мартина покачнуться. Он впился взглядом в дверной проем, томительно ожидая увидеть в нем знакомый силуэт.

Что же в ней такого, задавал он себе один и тот же вопрос – в сотый, тысячный раз, – что могло так околдовать его? Конечно, не только внешняя привлекательность. Да, Джейн прекрасна… но не более, чем сотни других женщин, с которыми ему приходилось встречаться. Одна Линда превосходила ее классическим совершенством черт.

Нет, было что-то еще, нечто… неуловимое. Может быть, уязвимость, ранимость?

Мысль почти рассмешила Мартина. Холодная и все знающая миссис Эйкерс – ранима? Такое можно было принять за шутку.

Она ведьма, волшебница, сосуд колдовских чар; она заполняла его тело волнами сексуальности, заставляя кипеть кровь. Бросала вызов его мужской сути обликом ледяного равнодушия. Взывала к его темной низменной половине образом невинности, которая только и ждет, когда ее соблазнят.

Увы, пока она только подтверждала характеристику, данную ей тем парнем в понедельник. Шлюха. Вертихвостка, желающая продать себя подороже. Она отступила, как только почувствовала, что он может купить дом где-то еще, но, стоило опасности миновать, как снова закинула наживку, не сомневаясь, что он обязательно клюнет.

А ее удивление сегодня утром в офисе было всего-навсего хорошо разыгранным спектаклем. Разумеется, она не сомневалась, что он вернется, – и приоделась соответственно, во все легкое, воздушное, доступное. От внимания Мартина не укрылся ни макияж, ни запах духов, напрочь отсутствовавший вчера, когда он был с Линдой.

О да, она знала, что он вернется, и подготовилась.

Когда Джейн наконец возникла в дверном проеме, у Мартина перехватило дыхание. Она была бледна и смотрела на него широко открытыми глазами, а груди ее вздымались под блузкой столь соблазнительно, что Мартину показалось: он не выдержит дольше пытки. Просто не досидит до конца бесконечного театрального представления, которое она ему устроила.

– Вы всегда заставляете своих любовников ждать и мучиться, миссис Эйкерс? – спросил он нарочито грубо. – Или вас дополнительно возбуждает подобный садизм?

– Мартин, не надо. – На глазах Джейн выступили слезы.

– Не надо чего? – поинтересовался он, с удивлением обнаружив, что ее наигранное горе действительно тронуло его.

– Не надо быть таким, какой вы сейчас, – ответила Джейн, переступив порог гостиной, но не отдаляясь от входной двери, словно оставляя себе шанс для побега. – В этом нет нужды. Я не та, за которую вы меня принимаете. Совсем не такая. Я лягу с вами в постель, независимо от того, купите вы дом или нет. Я тоже страстно желала вас, однако пыталась скрыть это – по многим причинам, объяснять которые сейчас слишком сложно. Но главная – та, что до сегодняшнего дня вы были обручены.

Каждое ее слово отдавалось в Мартине ударом кинжала. Голова его пошла кругом. Боже Милосердный, он действительно хотел верить во все, что она сказала. Но ничего не выходило. «По многим причинам», скажите на милость! Чепуха это все. А вчера, когда она положила руку ему на бедро, она тоже скрывала свои чувства от обрученного мужчины? Как он мог это забыть?