Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ) - Алекс Кун

Но небольшую партию выпустить разрешил — хозяйкам понравится.

Сдерживать приходилось практически все цеха, на меня даже обижались — тогда предложил им самим сесть и расписать, где они материалов возьмут, и куда сбывать будут. А потом таких обиженных со списками свел друг с другом — пусть они теперь промеж собой бороды дергают, а то, почитать их списки — все запасы завода на один цех уходить будут. Управляющему велел председательствовать на этом мордобое, так как у него был обратный пунктик — никому ничего не давать. С чувством удовлетворения от очередной гадости пошел к оружейникам.

Управляющий и туда пару раз прибегал, с требованиями рассудить и разобраться — на что логично ему намекал, кто у нас тут управляет заводом. Второй раз управляющий прибегал с наливающимся фингалом под глазом, значит, совещание проходит плодотворно.

А вот Штука огорчала. Маловата убойная сила и останавливающее действие, получились. В итоге, первые Штуки так и остались музейными экспонатами, а к производству приняли модернизированный вариант, калибром 14 мм, подобранный испытаниями, и со ствольной коробкой, закрывающей барабан. Ствольная коробка не только отсекала от стрелка дым, незначительно прорывающийся из барабана и истекающий из отстрелянных камор — на нее еще завязали механизм высвобождения барабана, для замены теперь, нужно было сдвинуть ствольную коробку от себя.

Целик прицела и мушку приподняли на несколько сантиметров, а паз для целика унифицировали под разные прицелы, которые у меня были в проекте. Мастера ворчали, но думаю, когда увидят Штуку с оптикой — ворчать перестанут.

Обновленная Штука лягалась уже вполне по взрослому, лишний раз поздравил себя за предусмотрительность — хорошая передача отдачи не уводила ствол от цели, и можно было делать несколько выстрелов вслепую сквозь облако дыма, в сторону цели, вслед за первым прицельным. Теперь Штуку осталось только отполировать испытаниями.

Озадачил оружейников заказом Петра для Тулы. Сотню стволов в день Тула не вытянет никакими силами — только если мы поможем. Значит, с нас станки и несколько бригадиров к ним. Кроме того, штуцер для армии надо сделать предельно простым — кремневые замки и прочие вычурности выкидываем, оставляем голый ствол на ложе, и в открытую казенную часть будем вставлять камору с ручкой. Тут, признаться, вспомнил мосинку и пригрел принцип.

Камора имела на торце рычаг, отливаемый с ней единым целым, держась за этот рычаг, камору вставляем в ствол, пока конусная часть не упрется в конус казенной части ствола, после чего поворачиваем рычаг на 90 градусов — уши на донце каморы входят в зацепление с покатыми крюками казенной части, и ствол запирается. Можно нажимать курок и палить. Ударник бьет по гвоздику, происходил выстрел.

Далее обратными движениями, вытаскиваем камору из ствола. При этом взводится ударник. Хотя, его можно и пальцем взвести. Стрелянную, горячую и дымящуюся камору, держа за рукоять, вставляем в патронташ на поясе и достаем из него новую, снаряженную.

Для снаряжения камор, как Штуки, так и штуцера — придется делать несколько заводских линий по производству и упаковке капсул, объединяющих пулю и порох в одном тонкостенном, слегка конусным, чтоб легко входил в каморы, бумажном стакане. Бумагу пропитаем олифой, для некоторой водостойкости и селитрой, чтоб стакан сгорел без остатка. Но даже если стакан не сгорит во время выстрела — ничего страшного — все ошметки останутся в каморах и будут вычищены при перезарядке.

Прелесть еще и в том, что каморы можно заряжать и обычными, привычными для солдат способами ручной набивки, если капсулы зарядов закончатся. Можно будет даже машинки для перезарядки солдатам сделать. «Забил пулю я в камору туго…». Мдя. Было бы интересно взглянуть на творчество поэтов более поздних времен.

В результате, штуцер выходил из четырех крупных деталей — деревянного приклада с ложем, служащим опорой всей конструкции. Ствола, унифицированного калибром со Штукой. Казенной коробки из гнутой «П» образной детали, в которой монтировался ударник и курок. А также нескольких съемных камор.

Прицел для штуцера заложили открытый, по мотивам прицела автомата Калашникова — прицел, как родной, лег на верхнюю грань казенной коробки.

Еще к штуцеру шел штык — тут мастера уперлись, и штык на бедре носить будет уже нельзя — слишком длинный, только если как саблю. А вот насаживать его на ствол острием к себе, вдоль ствола — можно, так компактнее штуцер в транспортировке получится.

Отдал доработку штуцера целиком на откуп мастерам. Только напомнил, что надо будет по сотне в день делать — так что, увлекаться штуцером не рекомендую — главный упор на создание станочного парка для Тулы. Перепад воды там приличный, энергии станкам должно хватить — но на всякий случай, с обозом отправим коловратную машину. Со специалистами, куда уж без этого.

А специалисты обучались во всю. Ломать уже научились — теперь пытались научиться чинить, а мне, в очередной раз приходилось проводить лекции о соизмерении нагрузки.

Большой коловратник запустили, и … сломали — подключив его к общему, заводскому, силовому, валу от водяных колес. Колеса, при этом отключить не посчитали необходимым. Это было бы не страшно, если эти олухи сподобились хотя бы согласовать обороты коловратника и водяных колес — каюсь, проглядел этот момент. Так что большой коловратник весело пытался загнать мельничный ручей обратно за плотину, и надорвался. Стихийное испытание на силовую перегрузку коловратника можно считать пройденным.

Напомню, это все не портило триумфального настроения. Даже разносы делал любя. Над заводом витал дух праздника, и сильный, уксусный, дух конденсатного топлива.

С топливом нужно было срочно что-то делать. Приказал рыть котлован под топливные танки, после чего устроил банный день машинистам и литейщикам — машинистам перемывал кости за затянувшийся ремонт коловратников, а литейщикам, что прокатный стан еще не запущен. И плевать, что коловратники не работают — хоть сами крутите! Даже нарисовал им эскиз беличьего колеса, с огуречками внутри, изображающими мастеров. Обещал, что если жести не будет в ближайшее время — опробуем на них эту методику.

В самый разгар праздника в цех прибежал Кузьма, отвлекая меня от монументальной картины непродуктивного использования мастеров.

Размахивая руками, Кузьма, в несвойственной ему итальянской манере, сообщил, что в деревне царские посланники народ собирают. Государево слово речь будут.

Так и пошли с мастерами в деревню, недоуменно переговариваясь и пытаясь оттереть смазочный жир с рук. Нефтяного масла было мало, и его использовал только если было никак иначе. В основном — в коловратниках.

Царевы голоса собрали аншлаг. Новости, в эти времена, были товаром ажиотажного спроса. Новостной радиоканал будет для этого времени чудом и гласом свыше. Так его и назову — «Глас». Но пусть пока прокашляется и наберет побольше воздуху — прямо сейчас, не до него.

Из-за спин народа, наблюдал выступление посланников. Только минут через пять понял, что это прибыла часть фискалов, отправленных зимой строить фактории, и которым досталось поморье. Вот, и до Вавчуга добрались. Стал слушать внимательнее — очень интересно, как мои идеи будут доносить народу.

Доносили отвратительно. Мало того, что переврали, хоть и не сильно — так еще и отсебятину несли. Кто их сюда посадниками назначал? И что значит и новое тягло платить и старое? Они что? На корню идею убивать собрались? Черт с ними, бургомистрами какими-то, которых Петр вводит — но откуда они такой ахинеи по моим вопросам набрались?

Руки зачесались. Но решил достоять до конца этого лицедейства, так как получал представление, что звучало в деревнях, по пути следования фискалов и закладки факторий.

После речи, гордые своей значимостью «посадники», подозвали к себе старосту, да еще наорали на него, отчего он шапку не ломает. Мрак. Вытащил из пистолетов патроны.

Далее был еще больший кошмар. Старосте выдали эскиз фактории, и велели ему нанимать людей и строить. И чтоб к зиме была построена! И на деньги деревни.

Сел на наваленные вдоль забора хлысты будущих дров. В душе все клокотало, даже в ушах звенело. Ведь на этих засранцев ушла значительная часть моей казны — а они теперь требуют от старост, строить фактории за счет деревень. И какое отношение у деревень будет к таким факториям? И куда они дели значительные средства, выделенные им именно для оплаты строительства?

Стройное здание принципа факторий рушилось на глазах. Пусть и не все фискалы так сподличали — но ложка дегтя испортит что угодно, а слухи разбегутся быстро.

Так и сидел с опущенными руками. Подошел староста, молча уселся рядом. Народ толпился кучками, обсуждая новости, и тон обсуждений был явно завышен. «Посадники» потребовали их кормить и снарядить для похода в Холмогоры. За счет деревни, само собой. И транспорт им предоставить побыстрее, они люди государевы — им ждать невместно.