Западня для ракетчика - Константин Козлов

— …Только личные вещи, джентльмены, только те, по которым нельзя установить вашу принадлежность к корпусу. Ни оружия, ни снаряжения, — категорично заявил Лоу.

— Вообще-то мы собираемся погружаться, сэр, — наконец-то прорвало Барлоу, — без снаряжения у нас это получается значительно хуже. Под водой мало атмосферного воздуха, а Пентагон пока не придумал, как пересадить морякам жабры.

— На борту есть все необходимое — от автоматического оружия для стрельбы под водой до аквалангов.

— Мы не привыкли работать на чужом оборудовании, — солидно вставил мастер-сержант Шелли, — неплохо было бы все это предварительно опробовать, или хотя бы осмотреть.

— В свое время. А пока приступайте к сборам и грузитесь, времени у нас осталось мало, на все про все вам отводится полчаса, и мы выходим в море.

После погрузки группы Барлоу и отхода «Урсулы» Терренс ушел в свою каюту, повернул ключ в замке на два оборота и достал из чемодана плоскую серебряную фляжку. Потом тяжело рухнул в кресло и с минуту разглядывал опостылевшую репродукцию на стене. На картине американский минитмен времен войны за независимость, одетый в зеленую куртку, индейские мокасины и треуголку с кремневым мушкетом в руке, крался по следам английского отряда. На грубоватой физиономии колониста читалась смесь осторожности и отваги. Художник тщательно прорисовал все детали. Майор внимательно изучил бахрому на замшевой обувке следопыта, вышивку на камзоле, а потом решительно свинтил колпачок. От ощущения чего-то неизбежного ему очень хотелось выпить. И не просто выпить, а надраться до поросячьего визга.

ГЛАВА 16.

ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ ЛЕТУЧКА МЕСТНОЙ МАФИИ.

«Алиса» шла под одним дизелем, второй был исправен, но босс желал, чтобы катер подольше оставался в море, и исполнительный рулевой убрал ход до минимума. Белый форштевень лениво резал отсвечивающую медью воду. Катер уже битый час болтался между мысом Китень и мысом Казантип на малом ходу, вызывая у пляжников чувство праведной классовой ненависти к жирующим «хозяевам жизни». Узнай об этом находящиеся на борту — их удивлению не было бы предела. Все это время на катере шла самая напряженная работа, выражаясь языком ушедшей в историю партийной номенклатуры, — на борту шло заслушивание актива и планерка на следующую неделю. Ну просто ни минуты отдыха. «Хозяин заводов, домов, пароходов» и по совместительству мэр города Щелкино Семен Олегович Завгородний был вынужден терпеть «трудности» морского путешествия по одной простой причине: собрать подчиненных ему «представителей трудовых коллективов» на берегу он просто не мог себе позволить из опасения засветиться. Конкуренты не дремлют, а раскрывать механизм машины власти, все ее шестеренки и винтики совсем не обязательно. Меньше всего Семен Олегович опасался представителей силовых ведомств, в его официальной бухгалтерии все чисто. Все движимое и недвижимое куплено на свои кровные. Владелец рыболовной фирмы (маленькая, но своя), магазинов, пекарни, ресторана и нескольких баров может себе позволить катер (не самый, кстати, дорогой). А что он к тому же еще и мэр, так это, пожалуйста, вам кто не дает? У нас демократия, ищите себе «свой электорат» и выдвигайте кандидатуру хоть в Верховную Раду. А если кто на прошлое намекнет, так «звшяйтэ хлопци», статья сугубо экономическая, по тем временам это называлось «расхищает» собственности любимого государства, а сейчас — вполне законное предпринимательство. А вот с конкурентами все сложнее, им лапшу на уши не навешаешь и конституцией не отгородишься, им на эту самую конституцию начхать. Им интересно, как ты свои денежки заработал? А еще интереснее, как отмыл? А уж за наводку на местечко, где можно поживиться, за твой, понятное дело, счет, они родного брата удавят. Убедившись, что рулевой указания понимает правильно и выдерживает верный курс, Завгородний спустился в каюту. Сквозь распахнутый иллюминатор врывался легкий ветерок. Вокруг стола, уставленного «чем Бог послал», в креслах застыл «актив». Картинка — ни дать ни взять иллюстрация к учебнику истории «Оргия патрициев времен упадка Римской империи». Семен Осипович приблизился к дивану, занятому девицей в достаточно откровенном бикини, и бесцеремонно шлепнул ее заскорузлой от ручек электропилы «Дружба» ладонью по мягкому месту. Место оказалось вопреки ожиданиям больше упругим, чем мягким.

— Брысь отсюда! И подружек своих прихватила, быстро!

— Ой, ну и пажалста. Секретничайте, пока уши не опухнут.

Девица лениво встала, прихватила со стола бутылку и игриво покачивая бедрами направилась к лестнице наверх. Две ее приятельницы похватали кто что со стола и двинулись следом. Оставшиеся у стола представители сильного пола проводили подружек долгими взглядами. Один — довольным взором хозяина породистых лошадей на бегах. Второй — обиженным взглядом ребенка, у которого только что отобрали любимую игрушку. У третьего на лице отразилось откровенное сожаление. Целый вечер обхаживал, только дело на лад пошло и тут такой облом. Только на физиономии мэра и еще двоих, сидящих поодаль, после ухода девушек не отразилось никаких эмоций. Тяжело посмотрев в лицо одному из сидящих, мэр процедил:

— Я тебе, Александер, что говорил? Какого лешего ты этих телок за собой таскаешь? Все рисуешься? Смотри, светанешься с ними где не надо, нарисуют столько — мало не покажется.

— Шеф, да что такого? Как работать, так первые, а как отдыхать, так и оттянуться нельзя.

— Тебя сюда не отдыхать позвали. Рассказывай, что нового?

— Ну, есть две тачки. Одна нулевая, одна так себе.

— Не нукай, не взнуздал. Что за тачки?

— Красная «бомба», новяк, и «аудюха». Но она уже бэ-у. Много не срубишь.

— Искать не будут?

— Не должны.

— На «бомбе» не попалишься? Потом разборок не будет?

— Не, все чисто.

— Хорошо, отгонишь в мастерню в Кирово.

— Что, обе?

— Ясное дело обе. И еще. Если тебя Макс еще хоть раз увидит, что ты весь из себя такой красивый и на паленых тачках по местным кабакам рассекаешь, я тебя так глубоко спрячу, что ни один археолог не найдет. Даже через сто лет. Усек?

— Да брехня это все! Ты че, Макс, гонишь? Где ты меня видел-то?

Сидевший до того спокойно, Макс подобрался и в его глазах появился нехороший огонек.

— Не понял, — он приподнялся в кресле.

— Стоп, — прервал обоих хозяин, — распетушились. Присели оба! Кому сказал?

— Да мы… это, ничего, — миролюбиво закончил командир женского отделения.

— Ну а теперь ты, Володя. Поведай нам о своем сегодняшнем геройстве.

— Да че, и так все ясно.

— А ну, убери-ка свою тряпку, яви нам свой богоподобный лик.

Володя убрал тряпку, и на всеобщее обозрение предстал внушительный «фонарь», налившийся всеми красками картины Айвазовского «Чесменский бой». Мэр приблизился к пострадавшему, взял за подбородок и повернул его лицо так, чтобы было видно всем присутствующим.

— И кто ж тебя так отделал? — поинтересовался Семен Осипович, наливая в коньячную рюмку «Метаксу».

— Да татарва в конец оборзела. Им положено башлять за место, а они не хотят.

— Никто не хочет, для того ты туда и поставлен.

— Так, я это…

— Что?

— Ну, я им говорю, вы че, чурбаны, нюх потеряли? Не знаете кто рынок держит? А они мне — мы теперь держим! Да за такой базар я, блин… ва-аще… Ну и, типа, не подрассчитал, значит.

— Что ты не подрассчитал, дятел?

— Ну это, того, значит.

— Да ни хрена это не значит. Тебе что велено делать с теми кто не отстегивает?

— Ну, типа, опускать.

— Как опускать?

— Врача санитарного на них напускать.

— И что?

— Так они его послали.

— И что ты должен тогда делать?

— Ну это, ментам сдать.

— И чего же ты не сдал? Может их там не было?

— Были, — рассказчик болезненно потер спину, — суки. С дубинками и браслетами.

— Так что ж ты им не пожаловался?

— Да че я в натуре, с татарвой не разберусь? Они ж по жизни лохи…

— Разобрался? Это тебя лохи так уделали?

— Ну, типа, ничья. Есть у них там бригада. Они сначала в фургоне сидели, откуда дыни продавали, а потом, когда мы с Лехой их кассира прижали, выскочили. Сначала мы им, а потом менты подоспели. Так что счет один-один.

— Ничья-я-я? Я кого из каталажки вытаскивал? Ты что, щенок, думаешь, мне по кайфу перед Хмарой прогибаться? Ах, отпустите бедного мальчика, он исправится. Этот ментяра спит и видит, как меня ловчее за задницу ухватить. А ты и рад стараться. Ты кто?

— Ну, типа, смотрящий.

— Ты мне не по фене, которой все одно не знаешь, а нормальным человеческим языком отвечай. Кто ты такой?

— Это-о а… Помощник, типа, директора рынка.

— Так какого рожна ты лезешь колотушками махать? Все в супермены метишь, видика насмотрелся, Сталлоне хренов!

— А че? Пацанам, типа, можно, а мне нет?

— У них своя работа, у тебя своя. Что хоть за татары, с Семисотки?