Петр I - Василий Берг

лавок», торговавших непонятно какими «зельями». Вместо этих лавок в 1701 году в Москве открылись восемь аптек европейского образца, а в 1704 году первая казенная аптека появилась в Петербурге, на территории Петропавловской крепости. По распоряжению Петра в Москве, а затем в Петербурге разбили «аптекарские огороды» – ботанические сады с оранжереями, в которых выращивали лекарственные и разные экзотические растения. А в 1721 году на Аптекарском острове в Петербурге открылся первый завод «казенных врачебных заготовлений».

Якопо Амигони.

Петр I – император России. Дата неизв.

Глава пятая

И горд, и ясен и славы полон взор его

Николя де Лармессен.

Полтавская битва. 1725

Густав Седерстрём.

Карл XII и Иван Мазепа после Полтавской битвы 1709 года. 1880-е годы

«Великие намерения монарха о поправления государства были часто останавливаемы жестокими войнами, которые причинял Карл XII, король шведский. Царь после сражения 1708 года предлагал условия о мире, которые чрез польского дворянина и посланы были в шведскую армию; но Карл, привыкший налагать мир своим неприятелям только в столичном городе, отвечал, что “он будет договариваться о мире в Москве”. Когда Государю донесли такой гордой ответ, то сказал Петр Великий: “Мой брат Карл всегда воображает себя быть Александром; но я ласкаюсь, что он не найдет во мне Дария”».[88]

* * *

28 сентября 1708 года близи деревни Лесная (находившейся на территории современной Могилевской области) произошло сражение между корволантом,[89] иначе говоря – летучим корпусом, под командованием Петра и шведским корпусом генерала Адама Левенгаупта, по матери приходившегося дальним родственником Карлу XII. Шведов было больше (по наиболее достоверным оценкам – около 15 000 против 13 000 русских) – давайте запомним это важное обстоятельство.

Петр настиг Левенгаупта в тот момент, когда генерал собирался переправиться через реку Леснянку для того, чтобы идти на соединение с основными силами шведов. Завязался бой, который растянулся на шесть часов с небольшим перерывом, во время которого изнеможенные солдаты попадали на землю и некоторое время отдыхали. В конечном итоге Левенгаупт отступил (тайно, под покровом ночи), бросив артиллерию и добрую половину своего обоза. Петр отправил погоню, которая завершила разгром шведского войска и захватила другую половину обоза.[90] Левенгаупт сумел увести к своему королю менее шести с половиной тысяч солдат, остальные были убиты, попали в плен или попросту дезертировали.

На первый взгляд победа в небольшом локальном сражении не представляла собой ничего особенного, но дело было в том, что впервые за всю войну русские одержали убедительную (если не сказать сокрушительную) победу над бóльшим по численности шведским войском. Вдобавок к этому победа у Лесной отрезала армию Карла XII от ее тылов. Шведскому королю оставалось воевать с тем, что у него было, без возможности пополнения людских и материальных ресурсов. Примечательно, что Карл не подумал пробиваться обратно, а продолжил движение на юго-восток, чтобы кружным путем выйти к Москве.[91]

Впоследствии Петр напишет: «Сия у нас победа может первая назваться, понеже над регулярным войском никогда такой не бывало, к тому же еще гораздо меньшим числом будучи пред неприятелем, и поистине оная виною всех благополучных последований России, понеже тут первая проба солдатская была, и людей конечно ободрила, и мать Полтавской баталии как ободрением людей, так и временем, ибо по девятимесячном времени оное младенца щастие принесла, егда совершенного ради любопытства кто желает исчислять от двадцать восьмого сентября 1708 до двадцать седьмого июня 1709 года».

«Мать Полтавской баталии» – очень точное выражение. Русские уже привыкли одерживать победы над шведами, а теперь научились «воевать не числом, а умением». Прошло всего-навсего шесть лет, а непобедимость шведов стала мифом. Грозный сосед превратился в докуку, от которой хотелось избавиться как можно скорее.

В начале сентября шведы попытались было взять реванш на севере – генерал-лейтенант Георг Либекер с тринадцатью тысячами солдат напал на Петербург, но возглавлявший оборону столицы адмирал Апраксин дал врагу такой отпор, что шведы убрались восвояси морским путем, перебив шесть тысяч своих лошадей, которые не поместились на корабли. Рейд Либекера стал последним нападением шведов на петровский Парадиз, отныне петербуржцы могли жить спокойно.

В целом 1708 год вышел победительным, если не считать измену запорожского гетмана Мазепы.

Но чем Мазепа злей,

Чем сердце в нем хитрей и ложней,

Тем с виду он неосторожней

И в обхождении простей.

Как он умеет самовластно

Сердца привлечь и разгадать,

Умами править безопасно,

Чужие тайны разрешать![92]

История с Мазепой – пример большой ошибки Петра (да, были у великого царя и ошибки, ибо errare humanum est, [93] и иногда он был склонен доверять не свидетельствам окружающих, а личному впечатлению о человеке). Еще в 1707 году генеральный писарь[94] и генеральный судья Войска Запорожского Василий Леонтьевич Кочубей отправил в Москву к начальнику Преображенского приказа князю Федору Ромодановскому посланца с устным доносом – дескать «гетман Иван Степанович Мазепа хочет великому государю изменить, отложиться к ляхам и Московскому государству учинить пакость великую, пленить Украину, государевы города». Ромодановский не поверил доносу, а следом не поверил ему и царь. Дело в том, что у Мазепы на седьмом десятке лет случился роман с юной дочерью Кочубея Матреной, которая приходилась ему крестницей (!).[95] Дошло до того, что Мазепа попросил руки Матрены. Родители, разумеется, отказали, но Матрена выкинула финт, убежав из отчего дома к гетману (вспомните «Полтаву»). Разумеется, при наличии подобного конфликта могло показаться, что Кочубей попросту хочет свести счеты с престарелым соблазнителем своей дочери, к тому же к доносам на Мазепу в Москве давно уже привыкли. Гетман имел крутой нрав и правил железной рукой, что порождало много недовольства, а от недовольства до доноса, как известно, всего один шаг, тем более что Мазепа был мастак оправдываться. Да и вообще как-то не верилось, что запорожский гетман, связанный с Россией тысячею уз, может переметнуться к шведскому королю. То, что слова Кочубея подтвердил отставной полтавский полковник Иван Искра, значения не имело – Петр счел обоих заговорщиками, сообщил об их «измене» Мазепе и пригласил обоих на встречу в Витебск, якобы для выяснения обстоятельств. Под пытками Кочубей и Искра «признались» в том, что оговорили Мазепу по злобе, после чего обоим отрубили головы. Казнь состоялась