Герой Эсмерельдена (СИ) - Горбов

белоснежные зубы, она медленно двинулась навстречу отряду, перед этим как следует ткнув своего подручного локтем в бок. — Собирай всех. Сейчас же.

— Есть, моя госпожа! — нелепо поклонившись, коротышка с тихим хихиканьем устремился вдоль улицы.

Стараясь идти более уверенно, Теннара то и дело замедляла свой шаг — пусть они видят, что она тут хозяйка. Пусть ждут, как и подобает незваным гостям. Улыбка застыла на её лице. Добродушная, даже красивая и очень доброжелательная. Она всегда работает отменно.

— Приветствую в Лиггсбри! — подойдя достаточно близко для разговора, ведьма остановилась шагах в десяти от старшего инквизитора. — Что привело вас в эти места? Жажда, или может быть, голод? Если так — мы проявим гостеприимство.

— Да как смеешь ты предлагать нам свои помои? — грозно прорычал кто-то в строю, но тут же осёкся, ощутив на себе взгляд командира. — Прошу прощения, викарий Линн, я просто…

— Отрежьте ему язык, — тут же приказала девушка в серебряной мантии, взглянув на приговорённого так же, как смотрят на сломанный карандаш. Без малейшего интереса и сожаления.

Услышав приказ, ближайшие к наглецу инквизиторы тут же схватили его за руки и поставили на колени. Тот, к слову, не сопротивлялся от слова вообще, опустив белоснежную ткань своих одежд прямо в грязь. Над ним склонился третий инквизитор. Он закатал балахон провинившегося товарища до уровня носа и сжал пальцами послушно высунутый язык, занеся над ним лезвие своего клинка.

— Не сейчас, — остановила их Линн, всё это время наблюдавшая за процессом. — Когда мы вернёмся в обитель.

Все три палача разом кивнули и отпустили жертву, вернувшись в строй. Как и сам инквизитор, едва не лишившийся языка — он поправил свой балахон, и застыл на месте. В общем, в строю служителей епископа стало одним грязным инквизитором больше.

— Это она? — не оборачиваясь к кому-то определённому, спросила Линн.

— Да. Она, — хромая на обе ноги, из-за спин инквизиторов вышел тот самый стражник, которому Сайбер в своё время нехило подправил лицо. И оно, надо сказать, теперь выглядело не лучше — к сломанному, расплющенному носу, прибавились ещё и ссадины, синяки, и парочка свежих шрамов, визуально удлиняющих тому рот.

— Хорошо, — кивнула Линн, неспешно изучая стоящую перед ней, владычицу Лиггсбри. — Где девчонка?

— Какая ещ…

— Дочка магистра Аластора, — нетерпеливо прервала её командир инквизиторов. — Не трать моё время и выдай её. Сейчас же.

— И чем же она заинтересовала епископа?

— Её отец предал империю, опустившись до запретных ритуалов, — с готовностью ответила викарий святого воинства. Инквизиторы были единственными, кто называл все королевства людей одним лишь словом — «Империя», хоть по сути своей, она никогда не существовала. И уже тем более, император. С другой стороны, многие опасались, что это, в конечном счёте, и было целью их существования. Ведь если у них и правда получится стереть нежить с лица земли, то и выступить против захвата власти над всеми странами — уже не решится никто. Опять же, другие называли это просто бредом, ведь власть и без того уже долгие годы была в их руках. — Он будет предан огню. Как и его дочь.

— Вот как? — удивление на лице Теннары не было поддельным. Не в этот раз. Её взгляд медленно проплыл по окнам подкосившихся домов, и переулкам, где уже начинали скапливаться бывшие авантюристы, пришедшие на её зов. Выбора-то у них всё равно не было. — Отлично! Думаю, мы сумеем догов…

— Никаких договоров не будет. Как и награды, — вновь грубо прервав ведьму, отрезала Линн. — Выдайте нам её прямо сейчас. Или вы все будете признаны соучастниками. Сделайте это. И мы просто уйдём, позволив вам и дальше порочить мир своим присутствием на этой земле.

Улыбка спала с лица управительницы гильдии авантюристов, а взгляд её приобрёл оттенок закипающей злобы. Вон они, её люди, и ей стоит лишь отдать им приказ! Но связываться с инквизицией? Нет. На это пойдёт лишь круглый дурак, вроде того, который прямо сейчас сидел в ближайшем к воротам, переулку, и тихо хохотал, наблюдая за тенью своей же макушки.

— Постойте! — выкрикнул озадаченный авантюрист, который и привёл инквизиторов к городу. Он был последним из тех, кто отправился к поместью Аластора. Остальных убили на месте в то же мгновение, как они упомянули о дочери мага. — Мы ведь договорились, разве нет?

— О чём это ты? — уже собравшись было отдать распоряжение, чтобы Анику привели и отдали Викарию, Теннара остановилась.

— Как это уйдёте? Вы ведь обещали мне, что если я приведу вас к городу, то вы расправитесь с этой ведьмой!

Линн промолчала, даже не обратив внимания на выходки проводника.

— Что всё это значит? — задала свой вопрос хозяйка авантюристов.

— Да, я с ними заодно. Не ожидала? Да, вот именно! — роняя слюни, продолжил выкрикивать искатель приключений со внешностью столь же приятной, как спелая слива, истоптанная сапогами. — Они обещали мне всё золото Аластора! Но я рассказал им всё, что ты сделала с нами, потребовав ещё и твоей головы! И вот — я здесь! А значит и голове твоей незачем дальше утруждать плечи! — авантюрист рассмеялся, увидев гнев в глазах своей госпожи, и махнул рукой в сторону шпиля башни. — Выходите, братья! Они излечат нас! Вам нужна девчонка? Она там, в башне! А теперь — убейте эту злобную сучку!

Это было последним, что произнёс авантюрист в этой жизни. Сталь клинка викария блеснула в солнечном свете и в один момент впилась прямо в череп предателя, с лёгкостью разрубив тот наполовину, застряв в стыке костей. Вместо слов и звуков изо рта искателя приключений хлынула кровь.

— Святая инквизиция никогда не будет заодно с грязью, — легко и непринуждённо произнесла девушка в серебристой мантии, выпустив рукоять меча — тот, застряв в рассечённой голове, поспешил упасть вместе с телом поверженного. — Не смей позорить святых воинов подобными заявлениями.

Вместе с магом в серой мантии, в страхе невольно подпрыгнула и Теннара. Но она, в свою очередь — невысоко, да и не подавая виду. — Глупец, — прошипела она себе под нос. Ему пообещали золото, исцеление, и её голову. Одновременно. Кто вообще способен поверить в подобное? Да и исцелить их уже не сможет даже она! Яд слишком сильно проник в ткани их тел. Он уже давно стал их частью, и единственное исцеление, на которое они могут рассчитывать — смерть.

— Значит, она в башне, — жутковато склонив голову набок, девушка на мгновение отключилась, витая в собственных мыслях. Затем столь же резко и неестественно, она вернулась в изначальное положение. — Конечно, было бы удобнее, приведи она девчонку прямо сюда. Но