Пограничье - Надежда Храмушина

на землю. Ведьмы схватили её за руки, не давая упасть. Таня тоже закричала, и хотела кинуться к ней на помощь, но тут же почувствовала, как холодный металл туго сомкнулся у неё на шее. Тане стало тяжело дышать. Она упала на колени, и почувствовала, как Шифин поставил ей на плечо ногу и со всей силой прижал к земле. А дальше всё происходило, как в страшном сне. Она плакала, но на неё больше никто не обращал внимания. Ведьмы молча стояли вокруг Марфы. Шифин зачитал приговор:

— Ты нарушила нерушимый договор! Но этот договор, связавший нас в один круг, может разрушить только смерть. Призываю Тьму! Пусть мучения твои будут ценой обмана твоего!

Шифин щёлкнул пальцами, и Таня услышала, как забрякали затворы клеток. Её душил обруч, но эту боль заглушала ещё бо́льшая боль. Сердце её разрывалось оттого, что она уже поняла, какой будет смерть Марфы. Она увидела, как из-за дома Шифина выскочили два огромных волка и кинулись к Марфе. Она закрыла глаза, не в силах вынести то, что сейчас произойдёт. Но вдруг она почувствовала, как кто-то схватил её за волосы и, рывком посадив, сказал:

— Смотри!

Это была Рада. И Таня больше не могла закрыть глаза, как не силилась. Она видела, как расступились ведьмы, и Марфу начали разрывать на куски голодные волки. Сначала Марфа кричала, потом стонала, а потом совсем затихла. В тишине вечера раздавался только хруст костей и жадное чавканье. Наконец Рада отпустила Таню, и она упала лицом вниз. Обруч вокруг её шеи ослаб и исчез. Павлина и ещё одна ведьма подошли к ней и потащили в дом. Там они затолкали её в тёмный чулан и закрыли дверь.

Таня лежала на грязном деревянном полу и плакала. Слёзы катились по её лицу, капали на платье, на руки, и она никак не могла их унять. Она думала о Марфе, единственном человеке здесь, который отнёсся к ней с заботой, и за это поплатился своей жизнью. Как только она снова вспомнила страшную смерть Марфы, по её телу пробежала дрожь. Никогда в жизни уже она не забудет сегодняшнюю ночь. Она гнала от себя это кровавое зрелище, но память, как нарочно, держала перед её глазами именно эту страшную картину.

В чулане было сыро и холодно. На лавке лежали оставленные кем-то два платка. Она надела один платок на голову, другой набросила на плечи. Что теперь будет с ней? Её тоже накажут? Конечно, накажут. Этот Кощей со своей злобной Радой только счастливы будут, если ещё кто-то будет корчиться в муках. Таня опять вспомнила Марфу. Теперь её точно заклюют эти ведьмы, которые и так постоянно ей устраивали разные мелкие неприятности. Таня поняла, что Марфа пошла на какое-то преступление ради неё. Что она сделала такого, из-за чего получила смертельный приговор? Таня вспомнила этот коридор даров. Марфа, наверное, удерживала нож, пока Таня проходила под ним. А причём тогда ленты, которые Марфа вплела ей в волосы? Да, дело в лентах! Она их заколдовала, чтобы спасти её, Таню!

У Тани пересохло в горле, болело колено, которым она ударилась, когда её толкнул Кощей, болела кожа на голове от сильной хватки Рады, когда она подняла голову Тани за волосы, чтобы та смотрела на казнь. Таня поёжилась, снова вспомнив, как Рада, эта маленькая сухая старушка, одной рукой чуть не оторвала Тане голову. Ну и силища у неё! Она услышала снова вой зверей. Они опять словно взбесились. Таня закрыла глаза. Она попала в очень страшную сказку, совсем не детскую. Но из неё не выйти, просто захлопнув книгу. Таня решила сбежать, что бы это ей не стоило, даже если она пропадёт в болоте. Пусть лучше она найдёт свою смерть в болоте, чем в пасти этих чудовищ. Таня вспомнила маму с папой, и снова у неё покатились по щекам слёзы.

Сколько времени Таня провела запертой в чулане, она не знала, но она всё-таки смогла уснуть. Ночью сквозь сон она слышала опять вой животных. Разбудил её пинок в бок. Над ней стояла Рада. В открытую дверь Таня увидела, что уже утро, или день. У Рады одежда была в крови, и Таня поёжилась.

— Ну что, спишь спокойно? — Вопрос не предполагал ответа, поэтому Таня промолчала.

Рада перешагнула через Таню и села на лавку.

— Ты знаешь, почему Шифин наказал Марфу? — Спросила она, упёршись своими острыми колючими глазами в глаза Тани.

— Она не дала пасть ножу на меня в коридоре даров. — Тихо ответила Таня.

— Нет, не из-за этого. Она тайно пробралась ко мне в дом, украла у меня драгоценную смолу дерева дьявола, которая даже из такой тупой девчонки, как ты, сделала, пусть и ненадолго, настоящую ведьму. Она своровала у меня то, что я берегу пуще зеницы ока. Она пошла на это из-за тебя. А теперь скажи, стоила ли эта жертва того? Марфа много лет служила кругу. Никогда она не нарушила ни одного указа Шифина, никогда она не подводила нас. Она учила Соню, когда та много лет назад, ещё молодой и неопытной, появилась среди нас. А теперь Соня в клетке, и жить ей осталось только до вечера.

— А что она сделала? — Таня сжалась в комок.

— Она убила тех двух волков, которые растерзали Марфу. Сегодня под утро. И шла с факелом к дому Шифина, чтобы сжечь его. За одну ночь мы потеряли две ведьмы. Две лучшие наши ведьмы! И два зверя, на которые Шифин потратил десять лет своего труда.

Рада отвернулась от Тани и застыла, всматриваясь куда-то далеко, через открытую дверь чулана. Ни одного звука не доносилось со двора. Поселение словно вымерло. Таня тоже смотрела в светлый прямоугольник двери. Она поняла, что участь её тоже решена. Какое-то оцепенение на неё нашло. Ей было всё равно, что с ней будет. Как будто она сидела и смотрела кино, и как будто это не её жизнь повисла сейчас на волоске.

Рада повернулась к ней и снова заговорила:

— Ты знаешь, тебе и предъявить нечего. Ты не обманывала, ты не крала, ты даже не знала, что Марфа это сделала. Да?

Таня опять ничего не ответила. Рада усмехнулась.

— Он сам послал Марфу за тобой, хотя я сразу сказала ему, что ты ни на что не годишься, и мы потратим на тебя время впустую. И насчёт Феломены я его не раз предупреждала. Но он не слушал меня. Да, куда мне до него! Не будет же великий Шифин слушать