Личный секретарь младшего принца - Вера Чиркова

Из обстановки в спальне был только золотистый ковер с шоколадными виньетками и кленовая кровать под сиреневым балдахином с серебряными кистями.

Эту кровать привез на закате мажордом и объявил, что увезет назад или поставит в другой комнате, если она Иллире не понравится. Но ей кровать понравилась, и они тут же договорились с краснодеревщиком, что он изготовит ей в комплект одежный шкаф, трюмо и небольшой столик с двумя стульями, больше ничего ставить в спальне девушка не хотела.

Проснувшись и осмотрев комнату еще раз, Иллира призналась сама себе, что ей тут нравится… очень. Это ее первая комната, куда не притащили ни мешающий в столовой старый стул, ни вытертый ковер из тетушкиной комнаты, ни штопаные простыни. Но зато сюда сами просочились неразрешимые проблемы, тяжесть тайн и горький запах интриг.

— Сеньорита Иллира, — деликатно отводя взгляд, сообщил девушке вечером мажордом, рассчитавшись со столяром, — вы можете получить у меня еще деньги, если вам нужно на личные вещи. Ее величество выписала вам премию.

— А разве ее величество распоряжается дворцовой казной? — сразу заинтересовалась девушка. — Я думала — его высочество.

— У его высочества много дел. Когда он пять лет назад принял эту область под правление, тут процветал разбой, на восточном тракте, ведущем в сторону пресветлого леса, хозяйничали грабители, собиравшие дань с обозников и купцов. Его высочество неделями не слезал с коня, приезжал на денек искупаться и переодеться и снова уезжал. Вот и пришлось королеве нанять финансиста, который приезжает раз в месяц, проверяет наши расчеты и забирает положенную часть налогов. Ваша премия будет учтена при этих расчетах.

— И сколько она мне отвалила? — чувствуя в словах сеньора Дортилли недосказанность, подозрительно уставилась на него Иллира.

— Десять тысяч золотых.

— Дортилли… вы шутите? Я не могу столько взять, я это просто не заработала! Пресветлый дух, да сколько же тогда у меня жалованье в год?!

— Две тысячи, — жалобно выдавил мажордом.

— То есть… если я сейчас уволюсь… то вполне смогу купить парфюмерный магазинчик и спокойно пить чай?!

— Не могу знать, сеньорита Иллира, что вы сделаете с этими деньгами, — мажордом явно давал понять, что ни обсуждать эту тему, ни давать советов не имеет никакого права.

И вот теперь, проснувшись в новой постели и спокойно, даже немного отстраненно обдумав эту мысль, Иллира твердо решила, что никуда с этой должности не уйдет, пока не поймет, что другого выхода нет. Если ей удастся отработать еще пять лет, она сможет купить в родных краях приличное поместье, с домом, плодоносящим садом и виноградником и припеваючи жить с продажи фруктов. А если повезет и на голову упадет еще премия, то и быстрее. И это стоит того, чтоб быть осторожнее и бдительнее и дружить с очень предусмотрительным капитаном, сообразившим, что можно стоять за принца, а делать вид, что служишь королеве.

Девушка решительно встала с постели и направилась в ванную, дверь в которую открывалась из спальни. Неважно, что на улице едва рассветает, выспалась она просто отлично и теперь горела желанием поработать. Да и обойщики обещали прийти пораньше, закончить ремонт гостиной. Для нее Иллира выбрала точно такой же шелк, как в спальне, только фон бледно-бежевый, а листья у тюльпанов золотые.

После умывания девушка прошла к окну спальни, где за неимением шкафов хранила свой уэллин, бережно завернутый в шарфик. Провела пальчиком по упругой пока кожице, уловила легкий аромат и огорченно вздохнула, жаль, что такое чудо вскоре умрет. Капелька воды упала с намокшей во время умывания прядки волос, покатилась по поверхности уэллина и… пропала, словно ее и не было. Робкая надежда шевельнулась в сознании, и в следующий миг девушка уже лихорадочно натягивала туфли и застегивала пуговки блузки.

Через пару минут, спрятав подальше уэллин, Илли заперла на ключ спальню и торопливо помчалась на кухню, выпросить серебряную мисочку.

— И куда сеньорита Иллира спешит в такую рань? — Голос капитана Гарстена догнал секретаря возле выходной двери, ведущей в парк.

— Гулять.

— Вы позволите мне присоединиться?

Иллира бдительно рассмотрела его руки, потом заглянула в светящиеся лукавством глаза и пробурчала:

— Позволю, если вы мне расскажете некоторые подробности местного быта.

— Просто обожаю заключать с вами сделки, — откровенно веселился он, выводя девушку на невысокое крыльцо, — вы не поверите, но я как раз и сам собирался вас предупредить о некоторых мелочах, о которых баронет ле Каслит если и в курсе, то никогда не догадается сообщить.

— Так вы просто находка, Гарстен!

— Так именно это я вам и пытаюсь доказать уже второй день!

— Так что я должна знать, чтоб не вляпаться в неприятности?

— А вы взамен скажете, что собираетесь делать с этой миской, не могу же я, вернувшись, не продать хоть одного вашего секрета?! Я, между прочим, человек небогатый, пятый сын…

— Знаю, мне сказали. Я сама нищая, и вообще сирота.

— Вот и отлично, значит, понимаете, что я просто собираюсь подзаработать на нашем знакомстве. Так зачем вам миска?

— Для росы. Кстати, вы не знаете, случайно, в этом парке какой-нибудь низинки, где всегда бывает роса?

— Случайно знаю. А зачем роса?

— Вы хотите разбогатеть в один день?! Давайте, я расскажу вам это завтра.

— Как заманчиво. Похоже на назначение свидания.

— Только похоже, не обольщайтесь. Так, где роса?

— А вот, мы уже пришли. Вам помочь?!

— А как вы думаете, зачем я вас с собой сюда взяла?!

Кандирд поднялся по привычке рано, вышел на широкий балкон, соединяющий его гостиную с гостиной баронета, довольно потянулся и заметил Ингирда, явно прячущегося в тени колонны. Принц постоял пару минут, с живым любопытством наблюдая, как друг, соблюдая все правила конспирации, следит за парком в маленький театральный бинокль, и решительно хлопнул того по плечу.

— Ну и чем ты тут занимаешься спозаранку в такой замечательный день? В парке завелись зайцы или кто-то из служанок лакомится земляникой?!

— Полюбуйся сам, — саркастически хмыкнул баронет, — зайцев не обещаю, а козел есть, крупный такой, матерый. Только в тень встань, чтоб стекла не отсвечивали.

— А куда смотреть-то?! — не понял принц, проведя вооруженным взором по ближайшим дорожкам. — Я ничего не вижу.

— Левее, между прудом и сиренью, видишь? — нетерпеливо пояснял Ингирд.

— Нет, садовника вижу, пруд… а где сирень… дьявол! Это что, она?! И кто козел?! Неужели Гарстен?! — Благодушный голос принца мгновенно превратился в рык: — Надо же, в такую рань!