Убийственная любовь - Галина Павлова

– Я рассказала ему все о наших происшествиях. Он уверен, что мама не имеет к убийствам никакого отношения.

Имея такую болтливую дочь, Татьяна Васильевна просто не имела право ни на какие преступления.

– А если все-таки имеет? – я посмотрела в упор на Шмелева. – Что тогда?

Он посмотрел на Светика, еще больше порозовел, но ответил спокойно и твердо.

– Татьяна Васильевна – моя клиентка. Если официальным следствием ее причастность к этим убийствам будет установлена, я буду ее защищать.

– А если вы сами найдете что-то против нее, а следствие – нет?

– Обвинение в мои обязанности не входит, – он дерзко посмотрел мне в лицо. И этот взгляд говорил, что он сделает все, чтобы понравиться Светику. Кажется, в этот раз она сделала более удачный выбор. – Света мне рассказала о найденной вами заметке в «Криминальной Хронике» о дорожном происшествии.

– Я была в редакции, – пожаловалась Светик – они мне дали координаты следственной группы. Но это было единственное мое достижение. В милиции не захотели со мной разговаривать. И Толик пообещал об этом позаботиться.

– Я некоторое время работал в органах. Сразу после окончания универа. У меня кое-где остались связи. Я постараюсь завтра что-нибудь разузнать.

Светик сначала победно посмотрела на меня, потом нежно на Толика, которого явно смущало такое количество эмоций сразу.

– Желаю удачи, – улыбнулась я им, имея в виду не только расследование.

– А ты, что-нибудь узнала по поводу Нины? – продолжила демонстрировать свою осведомленность Светик. Из чего следовало, что Толик был посвящен и в эту часть нашего расследования. Я на некоторое время задумалась, сообщать ли им о предупреждении, которое мы с Максимом получили от Марковского, но судьба снова сделала выбор за меня. Мобильный телефон Светика вдруг ожил и торжественно проиграл марш Мендельсона. Светик застенчиво вышла из кухни и ответила на вызов.

– Да… – услышали мы из коридора потрясенный голос Светика, потом сдавленный шепот – Что?!!

После короткого разговора в кухню вошла не Светка, а ее тень. На белом лице натуральной блондинки была видна только черная подводка глаз.

– Мне звонили из больницы. Макса избили. Он в травматологии. Без сознания…

– А почему звонили тебе, – глупо спросила я.

– Я же его… жена, – потрясенно ответила моя подруга – по паспорту…

Я совсем забыла об их браке по недоразумению.

– Ты поедешь?

– Мы все поедем, – вдруг решительно сообщил Толик. Мы впервые почувствовали, что в нашей компании появился настоящий мужчина.

Глава VIII

– Ну, у тебя и видок! – присвистнул Костик, как только я в понедельник переступила порог нашего офиса.

– И тебе доброе утро! – устало плюхнулась я на свое кресло и закрыла глаза. Усталость обнимала мое тело тяжелыми мягкими лапами, склеивала веки, кружила голову. Все воскресенье я пробыла у Максима в больнице. Он был сильно избит, два его ребра сломаны плюс сотрясение мозга средней тяжести. Бедняга смотрел на меня с нежным упреком отвергнутого любовника и непослушными губами коротко сообщил о происшедшем.

Его поджидали около моего подъезда. И пока я знакомилась с новой пассией Светика, моего друга методично избивали три негодяя. Избивали, приговаривая, что любопытство – не порок, но большая головная боль. И если он не сделает выводов, то с его девушкой, то есть со мной, будет то же самое.

Я ушла домой только поздно вечером, переполненная чувством вины по самую макушку, а последующую ночь почти не спала. Как только мне удавалось задремать, перед глазами появлялось забинтованное лицо Макса. Его заплывшие кровью глаза смотрели на меня с упреком. «Ты сам предложил мне поехать к Марковскому!» – пыталась во сне доказать свою невиновность я и тут же просыпалась в холодном поту. Потом долго клялась себе, что больше никогда, ни за что не буду вмешиваться ни в какие расследования, и пыталась утихомирить свое сердцебиение, отогнать надоедливые мысли, которые кололи мой мозг маленькими иголочками, и от этого голова болела, начиная с висков, кончая затылком.

В результате, утром я проснулась утомленная и злая. Тяжелый день понедельник обещал быть особо отвратительным, потому что забыть о моем расследовании мне никто не позволит, а никаких конструктивных мыслей по поводу проекта в этих условиях у меня появиться просто не могло. И, в довершение всего, на улице шел снег вперемешку с дождем, а сильный порывистый ветер громко бил в окна. В общем, более отвратительные дни в жизни практически не встречаются. Поэтому основной задачей, которую я поставила перед собой на этот день, – не взорваться. А учитывая присутствие Кости, задача была не из легких.

– Снова всю ночь занимались со Светкой сексом? – завел свою обычную песню мой основной раздражитель – А где она? Что, не смогла встать с постели?

– Слушай, может, вместо того, чтобы фантазировать о нашей со Светиком сексуальной жизни, ты займешься устройством своей? – я почувствовала, что ослабленная бессонницей и стрессом нервная система, начинает подводить меня. – Или, на худой конец, займешься проектом?

– Я, по крайней мере, на рабочем месте нахожусь. В отличие от некоторых, – нахально кивнул на пустой стол Светика наш неугомонный критик. – Или для того, чтобы ты оценила сотрудника, ему нужно с тобой переспать?

Костя был неизлечим.

– Помечтай, помечтай, только в нерабочее время. Кстати, Светлана отправилась встречать Татьяну Викторовну. Ее сегодня отпускают. Ты удовлетворен?

– Нет. Не удовлетворен. Но что это меняет? – противно хмыкнул Костя.

– Тогда, может, поработаешь? – холодно настолько, насколько позволял мне мой усталый голос, поинтересовалась я и постаралась сама углубиться в изображение на экране своего компьютера.

Костя хотел сказать еще что-то колкое, но дверь отворилась и в комнату вплыла тетя Шура. Костя хмуро посмотрел на нее и тоже уткнулся взглядом в монитор.

Под убаюкивающий шорох половой тряпки мои глаза слипались, а в голове возникали образы совершенно не связанные с работой: перебинтованное лицо, запухшие глаза, разбитые губы – преследовали меня, на этот раз, в полуяви. Однако лицо было непохожим на лицо Максима. Чье же это лицо?… Неужели это Денис? Денис… Лицо, морщась от боли, шевелило губами, и я понимала, что это предупреждение…

– Что ты говоришь? – пыталась переспросить я, но голос меня не слушался.

– Что ты там бормочешь? – привел меня в чувство удивленный голос Кости. Он заинтересованно заглядывал мне через плечо. – Чьи это ты фотки заговариваешь?

Я впервые осознала, что сижу, уставившись на иконки двух файлов, которые мы переписали на мой компьютер с флэшки Максима.

– Почему ты решил, что это фотки? – удивилась я, добавляя в свой тон чуть-чуть язвительности. Мне не хотелось показывать моему настырному сотруднику, что я не знаю истинного содержания загадочных файлов.

– Ну, тогда видео, – равнодушно поправился он – По величине файла видно. А если ты считаешь, что классно их зашифровала…

Он пожал плечами и изменил расширение одного из файлов, а затем открыл его как видео. И…это, действительно, оказался коротенький немой фильм. Его качество было плохим, съемки велись, скорее всего, с помощью мобильного телефона, да еще и в сумерках. Однако содержание!

… На обочине шоссе лежала девушка. Рядом стоял автомобиль с включенными фарами. Из автомобиля сначала выбрался мужчина, почти сразу за ним появилась женщина. Мужчина принялся рассматривать помятый бампер. Женщина осмотрелась вокруг, поднесла руку ко рту и, по всей вероятности закричала. Мужчина бросился к ней. Потом наклонился к девушке, пощупал пульс на ее шее, что-то крикнул женщине. Они в панике бросили лежащую девушку на шоссе, быстро сели в автомобиль и уехали. Лиц мужчины и женщины в сумраке различить было невозможно. Однако по их комплекциям и манере поведения можно было безошибочно узнать родителей Светика…

Что-то с шумом упало на пол. Я резко обернулась на звук. За моей спиной с раскрытыми ртами стояли Костик и побледневшая тетя Шура. Это ее упавшая на пол швабра произвела привлекший меня звук.

– Ничего себе видео! – присвистнул Костик. – Это уже срок. А что там еще?

И быстро изменил расширение второго файла. Со второй попытки мы поняли, что это фотография – увеличенный кадр из фильма, где хорошо видны номера автомобиля, стоящего около жертвы аварии.

– Да, не отвертишься, – продолжил комментировать Костя.

– Кто не отвертится? – в комнату вошла Светик и с тревогой посмотрела на нашего сотрудника.

– Посмотри сама, – криво усмехнулся он и кивнул в сторону моего компьютера.

Светик торопливо подошла ко мне, и я молча продемонстрировала ей наши находки. Мне было искренне ее жаль. Номера автомобиля не оставляли сомнений. Родители Светика сбили девушку и удрали, не оказав ей помощи.