Время выбора (СИ) - Босин Владимир

Но постепенно до них дошло, что придётся делиться и со мною лучше дружить. Так нам удалось договориться о совместных действиях. Но при этом всем ясно и понятно, что когда Морозов свалится, все договорённости быстро забудутся. Тогда настанет горячая пора печь пирожки.

А вот список, который я подготовил для царя, заставил его задуматься. Я просто перечислил штаты, положенные мне по уложению как наследнику престола. Это 20 стольников, 6 преподавателей, 18 музыкантов. А также телохранители, акробаты и шуты. Всего около сотни человек. Я даже не беру прислугу. На досуге я прикинул затраты на их годовое содержание и мои предложения по сокращению численности штатов. Сэкономленные для казны деньги я просил перекинуть на иные нужды. Там речь шла о сумме в несколько тысяч рублей в год.

Но неожиданно брат неадекватно меня отчитал:

— Не ты это прописал, не тебе и менять. Ты как мой наследник должен в глазах всего мира им и выглядеть. Что скажут о нашей державе послы и торговые гости, когда ты сам будешь себе дверь открывать?

Хм, да, я ожидал более продуктивного разговора. Предложить начать с себя, а потом перейти на братца. На содержание только соколиных дворов уходило в год 75 тысяч целковых. Выезды на царскую охоту собирали зевак со всего города. Целое представление. Это надо было видеть.

Вначале выезжают 300 стольников по три в ряд, да на лошадях одинаковой масти. Затем появляются 300 конных стрельцов по пять в ряд, в кафтанах клюквенного цвета. Далее следуют 500 тяжеловооруженных рейтаров. Потом 40 выводных лошадей с драгоценной упряжью и наконец огромная царская карета английского производства. В ней кроме главного лица следуют Морозов и моя светлость. Поджимают процессию многочисленные придворные, ближники и их сопровождение. Ну и под занавес сокольничие со своим хозяйством.

Я читал переводы переписки европейских послов своим патронам. Если честно, то стало стыдно за державу. Столица напоминает большую деревню, кроме Кремля и нескольких улиц полная помойка. Зато царский выезд самый роскошный в Европе. Народ в большинстве своём безграмотен и закрепощён, зато у брата одних только ловчих птиц более 300 штук.

Но, моя попытка не прошла. Алексей мягкосердечен и добродушен, но иногда упирался или даже впадал в гнев, тогда лучше оказаться от него подальше.

Предложение посетить с ним Саввино-Сторожевский монастырь, да ещё без тягостного присутствия заболевшего Морозова мне понравилось. Только мы вдвоём и несколько свитских. А также эскадрон рейтар. Выезд получился скромный, чай не развлекаться едем, а на богомолье. Это более 60 вёрст, и мы на ночёвку остановились в небольшом селе, чтобы к обеду добраться до монастыря. Вся поездка заняла около шести дней и всё это время мы общались на самые разные темы. Ну, разумеется, кроме времени молитвы и общения с монастырской братией. Алексей покровительствовал этому монастырю, и мы привезли ларец с деньгами, которые предназначались на его расширение. С удивлением узнал, что первым делом, как только Алексей взошёл на трон, он наделил этот монастырь первой ступенью, лаврой. Киево-Печерская и Троице-Сергиева получили его несколько позже.

— Эх, Ванька, это же здорово получится, — государь, которому только недавно исполнилось семнадцать, с силой хлопнул себя по коленям. Я в подробностях рассказал ему о своих планах по изданию новой газеты. Мы и название уже придумали — «Московские новости». Форма и концепция подачи материала была необычна и выгодно отличалась от европейских СМИ.

Это была не единственная тема, которую мы обсуждали наедине. Я не забыл о четырёх стратегических ошибках моего братца. И если с приближением появления Никона я пока ничего не мог сделать. Он прозябал в далёком Кожеозёрском монастыре игуменом. То вот мои идеи по поводу создания марионеточного государства на Днепре в качестве заслона между Русью и юго-западом Европы нашли у него одобрение. Если мне удастся склонить царя к этой идее, то не будет двух войн между нами и Польшей, а потом и Швецией. А там и бесконечное бодание с османской Портой за южные земли, которое унесёт десятки тысяч жизней наших людей и неисчислимые ресурсы на войну. А главное — вечно бурлящая казацкая вольница направит свой нездоровый интерес не на нас, а на турок и поляков. Намного проще платить свои денежки казачьим гетманам, как это всегда любили делать бриты, чем воевать за чужие интересы с теми же османами.

Другую стратегическую ошибки русских царей, торгующих с иностранцами в ущерб себе, я уже потихоньку исправляю. Благо в этом меня в своё время активно поддержал Борис Иванович Морозов. Вот только устремления у нас разные. Царедворец просто нашёл лишний способ переправить денежные потоки в свой карман. О размерах подношений ему от иностранных торговцев я знаю не понаслышке. Нашлись добрые люди, просветили.

Ну а последний и наиболее важный прокол брата — это новое Соборное Уложение, которое окончательно закрепостит крестьян и к ним приравненных. Что откинет страну на века назад.

До кучи можно упомянуть и весьма неудачную денежную реформу, но до неё ещё далеко.

— Брат, дозволь с тобой посещать такие места. После вчерашнего я чувствую необычное состояние. Будто приник к святому источнику, — так фамильярно кроме меня дозволялось обращаться к государю только нашей малолетней сестрёнки Татьяне.

Вместо ответа Алексей внимательно посмотрел мне в глаза, а потом порывисто прижал к своей груди. Мне даже показалось, что у него слёзы выступили на глазах.

Я и раньше замечал, что после утренней молитвы, во время которой я впадал в некое медиативное состояние, я чувствовал себя как заново родившийся. Прилив физических сил на пару часов и необычная чёткость мышления. Мне удавалось вспоминать мелочи, которые я мельком видел или слышал ещё в молодости. Но то, что произошло вчера не похоже на это. Как обычно меня позвали к заутрене. Брат с игуменом уже находились в церкви. На этот раз всё пошло по-другому. Я привычно скользнул в транс и неожиданно оказался совсем в другом месте. Оглянувшись понял, что нахожусь если не в раю, то где-то рядом. Изумрудная трава покрывает небольшую полянку. У меня за спиной тихо шелестит дубрава. А в двух метрах от моих ног небольшое озерко, образованное водопадом, падающим с высоты десятка метров. Брызги под солнечными лучами образовали радугу, я чувствую, как на лицо попадают капельки воды. Приятная свежесть наполнило тело силой. Захотелось окунуться в спокойную гладь, от нетерпения даже кожа зачесалась. Быстро скидываю одежду и пробую ногой воду. Она прохладная, но я решительно делаю первый шаг. А потом ещё один и вот я погрузился по грудь в воду. Лёг на спину, раскинув руки и закрыл глаза. Господи, как хорошо. Эту идиллию нарушили брызги, это меня отнесло к падающему потоку воду.

А это интересно, справа виднеется грот пещеры и будто специально вырубленные ступеньки в камне. Внутри сумрачно, пещера небольшая, размером со среднюю комнату. На удивление в ней чисто, у входа лежит циновка, сплетённая из соломы. Повернувшись ко входу, я сел на неё.

От красоты картинки даже закружилась голова. Через поток воды я увидел, как к озеру вышли мать олениха с оленёнком. Пришли на водопой, меня похоже не замечают за завесой воды.

Шум воды действует успокаивающе. Я положил кисти рук на колени, повернув их ладонями кверху. Мне показалось, что мои руки пронизывает поток силы, заряжая меня энергией. А потом всё исчезло. Остался только я и вселенная. Частичка моего «я» медленно дрейфовала по просторам мироздания. Я не мыслил, просто наблюдал за тем, как протекают мгновения, годы, века. Казалось здесь нет времени, сквозь неземную музыку передо мной разворачивается картинка настолько сложных глобальных процессов изменения вселенной, что понять их невозможно.

Но я попытался, в результате меня просто выкинуло обратно в бренный мир. В первый момент на меня накатило огромное чувство пустоты и обиды от того, что я потерял это ощущения волшебства, гармонии и причастности к запретному, опять оказавшись в стенах монастырской церкви. Потом я лежал в келье и приходил в себя, пытаясь понять, что это было. На ум приходит только святость стен монастыря и намоленность святого места. Монахи говорили, что часовня, где мы молились расположена точно на том месте, где ученик Сергея Радонежского Савва выкопал пещеру и истово молился всевышнему. Через несколько часов я пришёл в себя от произошедшего. Ушло желание бежать и что-то делать, но осталась необычная лёгкость в теле. А заодно у меня получилось разобрать свою жизнь в этом мире.