История кавалерии. - Джордж Денисон

Изнеженность и вырождение армии выразились в нежелании носить тяжелое защитное вооружение. Вегеций, писавший о легионерах в конце IV века, привел удручающее описание зол своего времени, связанных с вооружением легионеров.

Он говорит, что начиная с основания Рима и вплоть до императора Грациана римская кавалерия всегда носила шлемы и латы, однако в условиях всеобщей лености и беспечности воины редко занимались упражнениями, так что воины, решившие, что слишком обременительно носить столь тяжелое защитное вооружение, потребовали от императора, чтобы им разрешили не носить сначала латы, а затем и шлемы.

Как раз в то время, когда римляне начали отказываться от доспехов, с которыми они победоносно прошли по миру, их стали широко использовать варвары. Конница готов, гуннов и аланов оделась в мощную броню. Вскоре римская пехота обнаружила, что, не защищая свое тело, она оказалась беззащитной перед готами, которые, кроме того, обзавелись полчищами лучников.

Однако, несмотря на ряд поражений и разрушение прекрасных городов, ни один римский военачальник не осмелился принудить своих солдат вернуться к ношению тяжелого вооружения. В результате воины стали думать скорее об отступлении, чем о сражении. «Те, кто находит старое вооружение очень тяжелым, – с горечью писал Вегеций, – обречены быть ранеными, так как их тело ничем не защищено, или, что хуже, быть взятыми в плен, или, наконец, даже изменить своему отечеству, обратившись в бегство. Они же, чтобы избежать ношения незначительной тяжести, позволяют себя убивать, как скот на бойне».

Трудно представить, что вышеприведенное описание относится к потомкам той великолепной пехоты, что сражалась при Треббии и которая за тысячу лет, что прошли после этой победы, добилась столь великих достижений и всеобщего признания. Принесшие славу Риму и запечатлевшие его имя на огромных просторах империи легионы на границах сохраняли свою боевую готовность еще долгое время после того, как семена упадка разрушили жизнь государства до самого дна. Вскоре слабость императоров испортила и их и легионы приобрели те свойства, о которых пишет Вегеций. Варвары вскоре обнаружили их слабость и, не теряя времени, воспользовались ситуацией.

Римляне, полагавшиеся на огромное расстояние, разделявшее границы империи и их родные провинции, твердо верили, что обезопасили себя от вторжений варваров. Вторжение готов [30]во времена правления императора Филиппа Араба около 248 года рассеяло это пагубное заблуждение. Тогда римляне и почувствовали грозящую им опасность.

Состоявшие из наемников римские войска оставили самые значительные пункты и даже поступили на службу под знамена захватчиков, скорее опасаясь наказания за сдачу позиций, чем предательства. Жители римской провинции Мезии сохранили свои жизнь и собственность выплатой огромной суммы денег.

Спустя год или два готы снова напали на ту же провинцию, уничтожили римскую армию при Абритте (251 г.), при этом был убит император Деций. С того времени череда поражений обрушилась на римскую армию, чьи войска в течение многих лет одерживали столь блестящие победы, но которая год за годом привыкла полагаться на иностранные легионы.

Упадок римской кавалерии давал конникам варваров, просачивавшимся через границы, частые возможности добиваться успеха. И римлянам проще было объяснить свои поражения превосходством конницы над пехотой, нежели недисциплинированностью и деградацией собственных войск.

Идея эта нашла питательную почву, римляне действительно стали уделять больше внимания коннице, значительно увеличив ее численность, и стали во многом полагаться на нее, стремясь с ее помощью упрочить силу своей армии.

К 312 году численность кавалерии сильно возросла. В сражении, состоявшемся в том же году около Турина между Константином и полководцами Максенция, главной силой армии последнего была исключительно тяжелая кавалерия. Лошади, равно как и солдаты, были одеты в полное защитное вооружение, прекрасно пригнанное и дававшее свободу движениям. Доспехи эти были очень тяжелыми, но удар такой конницы был практически неотразим. Обыкновенно, как произошло и в данном сражении, такая конница строилась в виде клина, конец которого был обращен к неприятелю и врубался в его строй. Все же такая конница была неповоротливой, и Константину удалось рядом искусных поворотов и маневров разделить на части корпус тяжелой конницы противника. Именно благодаря исключительному тактическому искусству армии Константина удалось одержать решающую победу.

По-видимому, организацию и использование тяжеловооруженной кавалерии римляне скопировали у народов Востока. В 351 году Констанций II, сын Константина, одержал решающую победу над Магненцием в битве при Мурсе, использовав свою кавалерию. Она состояла из тяжеловооруженных латников, сверкающих чешуйчатыми доспехами и тяжеловесными копьями, которые сломали прочную оборону галльских легионов своей стремительной атакой.

Со времен Константина тяжелая кавалерия и стала составлять основную часть римских армий, а во время правления Юстиниана полевая византийская (восточноримская) армия состояла в основном из тяжеловооруженной кавалерии. У варваров того времени служба в кавалерии была очень почетной.

Главную силу армии Велизария (полководца Юстиниана) составлял корпус конной гвардии, представлявший собой вооруженных копьями солдат, отбиравшихся по их силе, смелости и мастерству, равно как и прекрасным качествам лошадей и вооружения. Пехота находилась на вторых ролях в армии, основная роль придавалась кавалерии. Большая часть из них вооружалась скифскими луками. Прокопий отстаивал значение лучников, которых некоторые критики его времени пытались принизить.

«Подобные упреки, возможно, следовало адресовать безусым юнцам, обнаженными появившимся на полях Трои, прячущимся за огромными камнями или щитами товарищей, прижимающим лук к груди и выпускающим слабые и неметкие стрелы. Однако наши лучники перемещаются на прекрасно обученных лошадях, которыми управляют с необычайным мастерством. Их головы защищены шлемами, тела и ноги защищены кольчугой и другими доспехами.

На правом боку у них висит колчан, меч – с левой стороны. Обычно во время ближнего боя используют копье или дротики. Луки их прочные и тяжелые, из них они стреляют во всех возможных направлениях, перемещаясь вперед, в тыл, на фланги. Они обучены натягивать тетиву не к груди, а к правому уху, так что пущенная ими стрела обладает большой силой, а сами они могут защититься щитом от внезапного выпада врага».

Вышеприведенный отрывок прекрасно позволяет представить, как вооружалась и оснащалась конница. Примечательно, насколько точно римляне переняли методику у парфянских лучников, причинивших так много вреда римлянам во многих кампаниях.

Но ни большая численность конницы, ни тяжелый вес их оружия и качество лошадей не смогли защитить империю от падения [31]. Прекрасное вооружение и тактика не могли спасти народ, который утратил патриотическое чувство, национальное самосознание и где чувствами людей управляли эгоизм и любовь к роскоши.

Отважные и воинственные варварские племена, сражавшиеся в основном на конях, вскоре ринулись в провинции, собирая невероятную добычу в богатых и цивилизованных землях Южной Европы, пока, наконец, в 410 году, 1163 года спустя после основания Рима, готы под руководством Алариха не захватили имперский город, и господин мира был сметен волной необузданной ярости воинственных варваров.

Спустя несколько лет великий правитель гуннов Аттила стал угрожать Римской империи и вынудил ее к унизительному договору. Аттила объединил под своим правлением Германию и Скифию, его армия обладала огромной мощью, доходя до 500 тысяч человек, набранных среди всех народов, признавших его в качестве правителя.

По словам Аммиана Марцеллина, гунны, составлявшие значительную часть его армии, никогда не вели оседлый образ жизни, они постоянно перемещались на спинах лошадей из одной страны в другую, за ними следовал скот, везущий повозки, где жили их жены и дети. Они были приучены переносить любые трудности, одевались в одежды, изготовленные из шкур.

Гунны ездили на небольших невзрачных лошадках, выносливых и быстро перемещавшихся. Казалось, что гунны всю жизнь провели в седле. Даже пищу и питье они принимали на ходу. В битву они вступали без всякого порядка, отдельными группами под руководством разных вождей, нападая на своих противников с громкими криками.

Встретив серьезное сопротивление, гунны отступали, рассеивались, чтобы перегруппироваться и вновь атаковать при первой же возможности. Они ничего не знали о сражении пешими, об искусстве обороны укреплений или нападения на укрепленные пункты. Гунны применяли лук с удивительным мастерством, на концах укрепляли стрелы с костью вместо железа, умели стрелять на поразительное расстояние. На ближнем расстоянии гунны использовали арканы или сети, опутывая своих врагов, а затем убивая их стрелами или мечами, державшимися наготове.