Путь к Источнику - Олег Авраменко

Морган медленно кивнул.

- По-моему, мы думаем об одном и том же. Я всегда подозревал, что коронации сопутствует куда более сложный обряд посвящения, чем просто передача Силы в момент помазания. Тот фокус с сиянием над головой короля многих ввел в заблуждение, но лично мне он показался слишком наигранным.

- Впрочем, не исключено, - заметил Колин, - что это было вторичным эффектом от какого-нибудь предварительного действия.

- О чем вы толкуете? - довольно таки бесцеремонно вклинился в их разговор озадаченный Алан Мак Кормак. - Я, хоть и не очень ясно, все же помню коронацию, помню сияние, но...

- А ты помнишь картину в Тронном зале, посвященную этому событию? спросил Колин. - Помнишь, что там изображено?

Эрик Маэлгон, который до этого момента спокойно сидел в кресле и со скучающим видом слушал их разговор, как будто его это вовсе не касалось, вдруг резко подался вперед и выпалил:

- Камни!

- Совершенно верно, - подтвердил Колин. - Камни. На той картине король стоит, преклонив колени перед алтарем, а архиепископ возлагает на его голову корону. Слева от короля стоит его жена, справа - брат королевы, герцог Ласийский. На груди у всех троих висят камни: красный у короля, темно-вишневый у королевы и голубой у герцога. Правая рука королевы и левая рука герцога касаются кончиками пальцев большого алмаза, венчающего корону.

- Знак Власти, - скорее не предположил, а констатировал Морган Фергюсон.

- Пожалуй, что так, - сказал Колин, взвешивая на ладони камень, полученный им от архиепископа. - А это, вне всякого сомнения, знак Силы. Он выпустил из руки камень, и тот снова повис у него на груди. - А что касается камней у королевы и ее брата, то это, должно быть, Знак Жизни и Знак Мудрости. Думаю, они хранятся в сокровищнице вместе с короной и прочими королевскими регалиями.

Эрик Маэлгон в задумчивости сдвинул брови.

- Все это выглядит весьма убедительно, - произнес он. - Но здесь есть одна неувязка.

- Какая?

- Ведь ни королева, ни герцог Ласийский не были Одаренными.

- Значит, это неважно. Я думаю, что несущие Знак Жизни и Знак Мудрости не являются активными участниками обряда. Их роль мне пока не ясна, но предположительно они выполняют функцию связующего звена между реальным миром и тем местом - Безвременьем, в которой, судя по словам дяди Бриана, окажется овладевающий Силой.

- Безвременье? - переспросил Мак Кормак. - А это еще что такое?

- Понятия не имею. Дядя Бриан сказал, что, пройдя через Врата, я попаду в Безвременье, и там меня встретит какая-то Хозяйка, по всей видимости, хранительница Силы. Надеюсь, архиепископ знает больше и объяснит мне, что я должен делать.

Морган подошел к столу и взял книгу.

- Может, здесь есть еще что-нибудь, - сказал он, наугад перелистывая страницы.

Колин отрицательно мотнул головой.

- Навряд ли. За исключением этого отрывка, в книге нет больше ни слова про Источник. Теперь я подозреваю, что прочитанное мною единственная содержащаяся в ней полезная информация. А все остальное, откровенный бред вперемешку с банальными сентенциями и общеизвестными истинами, король Вортимер написал лишь ради этих двух страниц, для отвода глаз.

- Зачем?

- Думаю, на всякий случай. Вдруг король и архиепископ умрут одновременно. Или король умрет вскоре после архиепископа, не успев растолковать его преемнику, как проходит обряд овладения Силой. Или же архиепископ умрет вскоре после короля, оставив наследника престола в неведении относительно того, как заполучить Силу. В любом из этих случаев новый король, если он не законченный идиот, бросился бы искать подсказку в бумагах и книгах своих предшественников и рано или поздно нашел бы ее.

- Все верно, - сказал Морган, возвращаясь на свое место. - Я не сомневаюсь, что мы правильно истолковали послание твоего предка. Теперь ты должен решить, кто из нас будет стоять во время коронации по правую руку от тебя. Другими словами, кто будет Отворяющим Врата справа.

- Да, конечно, - поддержал его Алан Мак Кормак.

Эрик Маэлгон согласно кивнул, присоединяясь к мнению друзей.

Колин натянуто усмехнулся, будто наперед извиняясь за свое решение.

- Морган, Эрик, Алан, - произнес он, почему-то качая головой. - Я не могу отдать предпочтение кому-либо из вас, показав тем самым, что его дружбу я ценю выше, чем остальных. Вот почему я пригласил вместе с вами Кевина Мак Шона. Он будет Отворяющим справа.

Самый младший из друзей Колина и его ровесник, Алан Мак Кормак, посмотрел на Кевина с откровенной неприязнью.

Эрик Маэлгон, несколько флегматичный молодой человек лет двадцати пяти, лишь безразлично пожал плечами.

Морган Фергюсон одобрительно хрюкнул и в противовес Мак Кормаку наградил Кевина доброжелательным взглядом.

- Что ж, разумное решение. А кто будет Отворяющим Врата слева? Дана?

Колин обреченно вздохнул.

- Конечно, Дана, кто же еще. Ведь с сегодняшнего дня Дейрдра моя сестра.

Кевину стало жаль молодого короля. Он понял, что вопреки всем своим заверениям Колин до последнего момента не расставался с надеждой когда-нибудь добиться от Дейрдры взаимности...

6

Возвратившись во дворец после похорон отца, Дейрдра приняла ванну, слегка перекусила и забралась в теплую постель в своей уютной девичьей спальне. Она не спала уже более полутора суток и на обратном пути из аббатства святого Мартина, где нашел свое последнее пристанище покойный король, буквально валилась с ног от усталости. Однако сейчас, когда все закончилось, Дейрдра была возбуждена до такой степени, что, несмотря на ужасную ломоту во всем теле и тяжесть в голове, никак не могла успокоиться и заснуть. Натянув до подбородка одеяло и бесцельно блуждая взглядом по затемненной комнате, она думала, думала, думала...

Во время траурной церемонии народ скорбел вовсю и, наверное, не только потому, что любил своего короля, но еще и по той причине, что уже завтра, согласно воле умершего, этот беспрецедентно короткий траур закончится и наступит праздник - коронация нового короля Лайонесса. Король умер - да здравствует король!

Новый король... Дейрдра приняла это умом, но сердцем верить отказывалась. Она не могла представить королевство без отца, короля Бриана, могучего великана с огромной рыжей бородой и густыми золотисто-медными волосами, чуть тронутыми сединой. Добрый, веселый, нежный и любящий великан, такой забавный и неуклюжий, он всегда обращался с дочерью, как с хрупкой игрушкой, всегда боялся чем-то ей повредить, что-то нечаянно сломать, а когда брал ее на руки, то становился похожим на косолапого мишку с бочонком меда, стремящегося устоять на ногах, не уронив свою драгоценную ношу.