Гуль. Харизма +20. Том 2 (СИ) - Крымов Илья Олегович

Ушебти не отвечали на мои вопросы, вряд ли они вообще умели говорить. В энциклопедии об этих мобах говорилось просто как о разновидности големов, а что такое «голем», я не спрашивал. Вероятно, некое подобие дрона.

Барвул давно закончился, я не ел уже пять часов, в животе зарождалась грызущая боль, ещё через два часа я начну терять интеллект. Неужели в целой летающей крепости не найдётся и кусочка мяса… хотя, зачем оно роботам и трупам? Пирамида предназначалась для мёртвых, — не для живых, и этого Невхия не изменила.

Я посетил все ангары, полные истребителей, внутренние сухие доки, в которых стояли десятки галер, склады, — иначе не сказать, — где дремали ушебти. Только в одно место меня не пропустили, — к особенно роскошным золотым створкам, скреплённым печатью. Назад возвращался с урчащим желудком, но вдруг учуял запах, от которого сердце забилось чаще. Мясо.

Мумии выделили нам комнаты, способные потягаться с роскошью «Сверкающей камы». В свете парящих чаш на стенах играли фрески и мозаики, на тёмно-синем потолке сверкали звёзды, чёрный скарабей держал в лапках солнце, тут и там стояли статуи мужчин, женщин и бисталов с подведёнными глазами, а ещё кошек, змей, шакалов, соколов, и жуков-навозников. И золото, — везде золотые вещи.

Мэдлин возлежала на роскошной кушетке, а перед ней на столике была расставлена золотая посуда с блюдами, от запаха которых пасть затапливала слюна. И всё же, невзирая на голод, я пока не мог отвлечься от самой ведьмы. Она радикально сменила стиль, тело Мэдлин от низа груди почти до щиколоток оборачивало узкое белое платье, на маленьких ступнях сидели сандалии, шею украшало ожерелье из янтаря и бирюзы; плечевые браслеты, запястные браслеты, серьги, кольца — золото, золото, золото, золото. Она надела парик в виде множества чёрных косичек, куда-то спрятав родной красный пучок, а поверх парика теперь сверкал головной убор в виде сокола, обрамлявшего лицо золотыми крыльями. Исчез радикальный контраст макияжа, пухлые губы перекрасились в красный коралл, а нефритовые глаза теперь были подведены тонкими чёрными линиями без теней. Вдобавок ко всему, платье держалось за плечи ведьмы двумя широкими, расшитыми бисером лентами, которые совершенно не скрывали белые груди. Так и лежала Мэдлин на боку, величественно подперев голову ладонью, весьма открытая и соблазнительная.

— Правда прелесть? — Лиззи отвлеклась от мольберта и полыхнула в мою сторону зелёными огнями. — Посмотри.

От неё сильно пахло красками, но я приблизился, заглянул через плечо и понял, что абстрактное искусство оставалось за гранью моего понимания.

— Она… великолепна.

— Просто совершенство, правда?

— Да, само совершенство.

Мумия подманила пальцем и шепнула в слуховое отверстие:

— И картина моя тоже хороша.

Я посмотрел на неподвижную модель, заметил, как подрумянились щёки.

— Мне непривычно показываться без соответствующего макияжа, — одними губами процедила ведьма. — Мы можем сделать перерыв?

— Разумеется, отдохни, Мэдлин.

Она грациозно села, достала из инвентаря курительные принадлежности, задымила. Лиззи продолжала что-то рисовать, а Мэдлин закинула ногу на ногу и задумчиво молчала. Потом она обратила внимание на меня, выдохнула тонкую струйку дыма.

— Антон, у тебя слюна капает.

— Угадаешь, почему?

В животе громко заурчало.

— Антон, кушай, еду я уже зарисовала.

Я сел прямо на пол, склонился над столом, но продолжал медлить. То, что было на тарелках, пахло великолепно и выглядело красиво, гармония цветов, множество ингредиентов, и очень много растительной пищи. Поймал взгляд Мэдлин, взял в лапы одну из тарелок, над блюдом возник дескриптор:

«Медовое мясо с морковкой и луком

Восстановление 20 % ОЗ для гуманоида нормального размера

Снижение затрат ОВ на 15 % в течение 100 ходов»

— Что это?

— Профессионально приготовленное блюдо. Ну же, попробуй. И не пытайся выбирать овощи, ешь всё.

— Мой носитель — строгий мясоед.

— Думаешь, я об этом забыла?

Что ж. Я опрокинул в пасть кусок мяса, покрытого густым тёмным соусом, не оставив на тарелке ни моркови, ни лука. Наслаждение, разошедшееся по телу через секунду, было сродни нежному взрыву, обволакивающей тёплой лавине. Я не помнил, когда в последний раз ел что-то по-настоящему сладкое, а это блюдо… переплетение вкусов овощей и мяса, их ароматов, текстур, яркое и насыщенное соцветие с тонкими штрихами…

— Попробуй вон то.

На указанном блюде лежало три капустных листа, полных начинки и завязанных сверху какой-то растительной ленточкой. Сами мешочки были полупрозрачными, сквозь них виднелись крупные цветные пятнышки ингредиентов, а в неглубокой тарелке виднелось немного ароматного бульона с кубиками красных, жёлтых и зелёных овощей.

«Капустные кошельки

Восстановление 25 % ОЗ для гуманоида нормального размера

Увеличение силы атаки на 15 % от дефолтной величины в течение 100 ходов»

Я опрокинул их в пасть разом, вместе с бульоном, от второй волны наслаждения непроизвольно смял золотую посуду в лапах. Жевал медленно, наслаждаясь каждой секундой, впитывая вкус каждым сантиметром языка. Перец, капуста, лук, травы, что-то ещё, и, несомненно, ветчина. Восхитительный ансамбль.

— Теперь вот это.

Я без колебаний взял миску с ярким салатом, но, стоило поднести к носу, как мозг прошиб острый импульс отвращения.

— Нет, это есть не буду.

— Интересный эффект. В ча или кофе нет мясных ингредиентов, но ты можешь их пить, — Мэдлин стряхнула пепел в пепельницу, — а вот в пище должно быть мясо. В этом салате его нет вообще. Хорошо. Возьми вон ту глубокую чашку, это весенний рамэн, в нём от мяса только густой бульон, всё остальное — травы, грибы, овощи и тесто. Давай-давай.

Я выхлебал суп с лапшой в три глотка и вылизал посуду, от чего ведьма чуть-чуть скривила уголки губ. Затем была грибная пицца, — тоже никакого мяса, но в ней оказался непередаваемо восхитительный тягучий сыр, и эти сливочные, нежные, ласковые ингредиенты устроили танец у меня в пасти. Руки потянулись за следующей тарелкой, но я с удивлением осознал, что сыт.

— Странно. Обычно я ем впятеро больше мяса, костей, потрохов. Порции были нормальные для человека, но не для гаргуля.

— Это эффект гипернасыщения, Антон. Обычно, когда игроки в походе, они едят дважды, а то и единожды в сутки. Поэтому, готовые блюда сытнее настоящей пищи примерно в два с половиной раза. Ты меня слушаешь?

— Я всегда тебя слушаю, Мэдлин. Ты сказала, что в «Новом Мире» есть способ эффективно бороться с голодом. Всего четыре небольших тарелки, и я сыт на… сутки? У меня россыпь баффов и энергия струится по телу так интенсивно, что, кажется, если щёлкну пальцами, появится искра. Где ты взяла эти блюда?

— Купила в ресторане, разумеется. Прокачивать поварское ремесло никогда не пыталась.

— А его можно прокачать?

— С седьмого уровня можно выбрать себе промысел, — Лиззи отвлеклась от мольберта, — а с десятого — ремесло. Работа даёт постоянный заработок, если не хочешь носиться по миру в поисках квестов.

— Всё верно, — ведьма прикончила сигарету и избавилась от курительных принадлежностей. — Это механика выбора промысла/ремесла/профессии, я же говорила, помнишь?

— Писарь и библиотекарь, — кивнул я.

По едва изменившемуся выражению лица я понял, что ведьме понравилось. Она действительно любила, когда её слова мотали на ус.

Мэдлин приняла позу на кушетке.

— Рассказывай, что ты видел в пирамиде?

Так я и сделал, вкратце, но не без деталей.

— Невхия сотворила для нас нечто очень масштабное. До сего дня образцы наилского манатэка не сохранились, а тут вдруг целая боевая станция с флотом. В сердцевине пирамиды находится ядро неочищенного жёлтого квинтессанта, и мир дорого дал бы, чтобы узнать, как мумии извлекают из него такое количество энергии.

— И всё ради меня. Даже немного неудобно, — хмыкнула Лиззи.