Валерий Чкалов - Михаил Водопьянов

В том же году был создан Центральный научно-исследовательский институт авиационного моторостроения (ЦИАМ).

Первоклассный самолет немыслим без равноценного авиационного двигателя. Недаром мотор называют сердцем самолета.

В начале отечественное моторостроение отставало от строительства самолетов. Первый советский авиационный мотор мощностью в 200 лошадиных сил был выпущен одним из московских заводов 31 июля 1920 года. В 1925 году был построен мотор на ленинградском заводе «Большевик». Советские авиационные двигатели успешно прошли все испытания.

После того как были накоплены знания и опыт в области конструирования авиационных моторов, появились конструкторские бюро. Во главе этих бюро стояли будущие Герои Социалистического Труда конструкторы Владимир Яковлевич Климов, Аркадий Дмитриевич Швецов и Александр Александрович Микулин.

Широкая научно-исследовательская деятельность, центром которой стал ЦИАМ, способствовала появлению оригинальных советских двигателей, В его стенах «доводился» и проходил испытания мощный 12-цилиндровый мотор Микулина «АМ-34». Впоследствии, после своего полета на остров Удд, Валерий Павлович Чкалов писал об этом моторе:

«Самый придирчивый человек не смог бы найти в нем недостатка. Экипаж был убежден, что мощность мотора окажется достаточной для отрыва от земли одиннадцатитонного гиганта. У нас не было ни малейшего сомнения в надежности работы мотора. Никому из нас не приходила в голову мысль, что мотор может сдать и самолет пойдет на вынужденную посадку. А ведь мы летели над такими местами, где вынужденная посадка была невозможной».

На самолетах с мотором «АМ-34» наши летчики совершали блестящие перелеты и завоевывали авиационные рекорды.

Авиационные двигатели конструкции В. Я. Климова отличались большой мощностью и высотностью при малых габаритах и малом весе.

А. Д. Швецов конструировал моторы и для учебных и для скоростных самолетов.

Коммунистическая партия и Советское правительство заботливо растили кадры авиационных работников. Первый выпуск слушателей Академии Воздушного Флота имени Н. Е. Жуковского состоялся 25 апреля 1925 года. С этих пор советская авиация ежегодно получала новое высококвалифицированное пополнение. Авиационные училища, школы, аэроклубы готовили летчиков для военного и гражданского воздушных флотов.

Советская авиация росла такими быстрыми темпами, каких не знала никакая другая страна в мире. Авиационные научно-исследовательские центры вели вперед авиационную промышленность. В одном из такого рода центров – в Научно-исследовательском институте ВВС (НИИ) – большой дружный коллектив разрабатывал теоретические проблемы военного самолетостроения и ставил перед промышленностью перспективные задачи на несколько лет вперед.

В НИИ производились также государственные испытания новых самолетов, новых типов бомб и разного военно-авиационного снаряжения.

Здесь решался вопрос о пуске в серию, то-есть вопрос жизни данного самолета, того или иного авиационного вооружения.

Летные испытания в НИИ доверялись только отличным военным пилотам.

Глава девятая. В Научно-исследовательском институте

В. П. Чкалов с женой Ольгой Эразмовной и сыном Игорем на Волге (село Василёво, 1936 г.).

В. П. Чкалов был зачислен летчиком-испытателем в Научно-исследовательский институт Военно-Воздушных Сил (НИИ) 11 ноября 1930 года. После тихоходного пассажирского «Юнкерса» любая боевая машина казалась ему замечательной. Он летал с блеском. Нельзя было не заметить его великолепного мастерства даже здесь, над аэродромом НИИ, где небо бороздили первоклассные летчики.

Уже через два месяца Чкалов получил благодарность от командования. После этого он с еще большей страстью отдался творческим поискам. Работа в НИИ была для него новой, а методика летных испытаний совсем незнакомой. Но опытные летчики-испытатели охотно помогали молодому одаренному пилоту. Как и в истребительной эскадрилье, у Чкалова появились друзья. Неиссякаемая энергия и яркость интеллекта привлекали к нему симпатии товарищей по работе.

Особенно сдружился Чкалов с командиром звена летчиком Александром Фроловичем Анисимовым. Об Анисимове он слышал задолго до того, как впервые встретился с ним в институте. Еще летчики-истребители Ленинградской эскадрильи с восторгом говорили о полетах Анисимова. В то время он летал в Киеве и славился безукоризненными фигурами высшего пилотажа на малой высоте.

Анисимов был смел, решителен, искал новых путей в авиации. У него было много общего с Чкаловым, хотя внешне они совершенно не были схожи. Анисимов, высокий стройный блондин с тонким лицом, казался рядом с Валерием изнеженным и хрупким. Но в действительности его руки с длинными пальцами музыканта умели крепко держать штурвал. Он был блестящим мастером высшего пилотажа. В воздухе Анисимов и Чкалов походили друг на друга.

Была у них еще одна общая черта, за которую их любили товарищи, – душевность. Они быстро сошлись. На первых порах, когда Валерий еще только начал выполнять свои новые обязанности, Анисимов помогал ему. Валерий легко усваивал все до мельчайших деталей, но при этом добавлял свое, чкаловское. Анисимову это нравилось. Он высоко ценил незаурядное летное дарование Чкалова и смотрел на него не как на подчиненного, а как на равного себе, возможного соперника в авиационном мастерстве.

Позднее Чкалов в свою очередь отнесся с такой же дружеской приветливостью и теплотой к молодому пилоту Георгию Байдукову, который стал потом участником исторических перелетов.

В авиацию Байдуков пришел по путевке комсомола. Подростком он работал кровельщиком, поступил в железнодорожную школу. Настоящее свое призвание Байдуков нашел за штурвалом самолета. Он был талантлив и упорен, у него была верная рабочая хватка, он не искал легких успехов, не боялся трудностей.

Когда растущему НИИ понадобились новые летчики-испытатели, военные части послали туда лучших своих пилотов. В их числе был и Георгий Байдуков.

С Валерием Чкаловым он встретился ночью, на летном поле института. В обязанности Чкалова входило инструктирование вновь поступающих молодых летчиков – так называемые «вывозные» полеты. Он «вывозил» Байдукова, и тот сразу завоевал симпатию Валерия Павловича своей сообразительностью, смелостью и знанием летного дела.

– И откуда ты, Байдук, взялся? Сколько лет ты летаешь? – говорил Чкалов, любуясь смелым полетом новичка.

С первого же знакомства он стал называть Байдукова ласково: «Егорушка» или «Байдук».

У Чкалова была прекрасная черта, в той или иной степени свойственная всем нашим летчикам, – сильно развитое чувство товарищества. Успеху других летчиков он радовался, как своему собственному. С загоревшимися глазами и теплой улыбкой, смягчавшей резкие черты его характерного лица, Чкалов говорил о полетах Громова, восхищался воздушным мастерством своего друга Анисимова, удачными полетами Георгия Байдукова.