Труфальдино - Роман Феликсович Путилов

— приглушенный голос опера с далекого Юга что-то еще говорил, а я сидел на лавке в дежурной части, с трудом удерживая трубку телефона в бессильно повисшей руке и пытался собрать в кучу хоть какие-то дельные мысли. Смерть Аллы, если это была она, была для меня катастрофичной. Хотя все чувству давно остались в прошлом, да и последнее время общение наше было, скорее, вынужденным, но оставался ребенок, к которому я, официально, не имел никакого отношения. Теперь судьба маленькой Кристины повисает в жуткой неопределенности. Насколько я знал, родители Аллы умерли несколько лет назад и из ближайшей родни у нее никого нет. Где-то был бывший супруг, но он давно исчез из жизни женщины и давно не имеет отношения к земным делам женщины.

— Извини, брат, ты меня просто ошарашил — я сумел снова включится в разговор с далеким собеседником: — Это точные сведенья, что именно Алла Петровна Клюева умерла?

Следующее утро я провел в кресле гиганта «ИЛ- восемьдесят шесть», что донес меня до Москвы, откуда, через пять часов я сумел вылететь в аэропорт Адлера, после чего два часа ожидания электрички, полчаса блужданий по незнакомому поселку и я стучу раскрытым служебным удостоверением по стеклу, отделяющему меня от дежурной части, пытаясь обратить на себя внимание местных правоохранителей.

На мое счастье опер, с которым я разговаривал по телефону оказался на месте, и, к моему немалому удивлению, довел меня до здания морга местной больнички, после чего довез до местного «безенчука», у которого я приобрел бюджетный гроб. Официальным поводом, позволившим мне забрать и увезти в далекую Сибирь тело Аллы было заявление гражданки Валентины Поляковой о том, что ее руководитель пропало без вести. На основе этой бумажки я сотворил, не выдерживающий никакой юридической проверки, изобилующий юридическими нелепицами документ, в котором некая следователь Дорожного РОВД, в настоящее время находящаяся в очередном отпуске, рассмотрев материалы о пропавшей без вести гражданки Клюевой А. П., требовала от оперативного работника, то есть меня, доставить тело в Город для проведения официального опознания. По большому счету медицинским работникам этого курортного поселка тело Аллы было не нужно, и они с удовольствием избавились от него, поставив в журнале регистрации, в качестве основания выдачи тела — «Требование следователя». Но за то, чтобы Алла в дороге «не потекла», мне пришлось отдать несколько тысячных купюр, и в аэропорту Адлера, чтобы улететь со своим грузом, несмотря на звонки из линейного отдела милиции, мне пришлось отдать, сверх официального «билета», десяток тысячных билетов, и это, как я понял, были цены «без накруток».

Неоценимая помощь местного оперативника обошлась мне в размер счета за посиделки в местном кооперативном кафе, и три бутылки коньяка, которые я вручил «брату по оружию» при расставании. Предложение побывать у нас в Сибири, опер горячо отверг, с кривой улыбочкой, приглашая приезжать, но уже в отпуск, без всяких грустных поводов.

Как только моя нога ступила на бетон родного аэропорта, мои затраты резко усохли. Грузовик к самолету, с Димой Ломовым за рулем, был пропущен бесплатно, похороны организовал профсоюзный комитет Горпромторга, членом которого Алла, по старой памяти, еще числилась и взносы в который она еще платила. После похорон, на которых я старательно слушал все разговоры о взаимоотношениях покойной и ее еб…ря Никитки и все больше удивлялся, как эта гордая и властная женщина позволяла обходиться с собой полуграмотному грузчику, который вселившись в ее квартиру, иначе как кобылой ее не называл.

На поминках я не был, чтобы не было лишних вопросов, а поспешил сменить несущую, почти месячную бесменную вахту, Валю Полякову.

На мой вопрос — «Сколько я вам должен?», девушка, ждавшая меня, уже одетой, в коридоре Аллиной квартиры, буркнула, что с ней рассчитались заранее, попыталась выскочить мимо меня в подъезд, но я успел схватить ее за ремешок сумки.

— Подожди пожалуйста десять минут. — я захлопнул входную дверь: — Пойдем на кухню, надо поговорить.

Кухня, как, впрочем, и вся квартира, блестела чистотой. За столом, в специальном стуле, сидела маленькая девочка и, от усердия' высунув кончик розового язычка, рисовала что-то в альбоме цветными карандашами.

— Валентина, еще раз спасибо за ваш труд. — я положил на стол последние две тысячи рублей, остававшиеся у меня в бумажнике: — Вот возьмите, эта ваша премия.

Девушка что-то неубедительно-протестующе пискнула, но, под моим тяжелым взглядом спрятала купюры в кошелек.

— Подскажите, а то при нашем общении мне не до того было — Алла вас приняла на работу или нет?

Валентина молча замотала головой, после чего низко опустила голову, а из глаз ее потекли крупные слезинки.

— Валя, что случилось? — я осторожно коснулся ее плеча, но девушка нервно дернулась, как от ожога, и я предпочел сесть на стул, стоящий от нее на расстоянии.

— Валентина, прекратите плакать, а то вон — ребенка испугали. — я кивнул на Кристину, которая оторвалась от своего занятия и недоуменно уставилась на плачущую девушку: — Если Алла вас в чем-то обманула, я постараюсь это исправить…

— Да не обманула меня Алла Петровна, просто она обещала меня после отпуска на постоянную работу взять, а что теперь…- Валя достала с силой сжала сумочку: — Просто…

— Одну минуту. — я прошел в зал и открыл секретер, достав из ящика шкатулке, в котором хозяйка дома хранила ценности. В черной лаковой шкатулке с палехской расписной тройкой на крышке, лежали пятнадцать тысяч рублей и два десятка золотых изделий, в том числе и цепочка с кулоном, которые я дарил алле после рождения ребенка. На секретере пыли не было. Я убрал шкатулку на место и вернулся на кухню:

— Так в чем ваша проблема? Нужна работа?

Оказалось, что девушке нужна была работа, но главное, что Алла обещала ей выбить койко-место в ведомственном общежитии, так как своего жилья в Городе Валентина не имела.

— Давайте так, Валя с вами поступим. Сегодня — завтра, после завтра вам есть где ночевать?

Девушка сообщила мне, что даже в течении недели у нее есть где жить — подружка, чьи родители переехали в Город из их поселка, готова ее приютить, пока папа и мама не вернутся с курорта в конце сентября.

— Понятно. — я вырвал из настенного календаря листок и написал ей свои рабочие телефоны: — Через несколько дней, когда я тут разберусь, позвоните мне, и мы решим вопрос и с жильем, и с работой. Договорились?

Проводив загостившуюся в