Рассвет - Соман Чайнани

и подводными лианами. Стражников нигде не было – судя по всему, Крюк расправился с большинством из них (или даже со всеми) своим заклинанием. В каждой камере-аквариуме сидели заключенные в белых комбинезонах с такими же светящимися синими кулонами, как у Квинтаны и стражников. Наверное, именно магия этих кулонов помогала дышать под водой. Крюк разглядывал ряды камер, поднимая голову выше и выше. Заключенных было не меньше сотни.

– Как найти Садеров? – спросил он у Рафала.

– Ясновидящих трудно удержать в тюрьме, потому что они в точности знают, что будет дальше, – ответил Злой Директор. – Ищи камеру с самыми суровыми мерами безопасности.

– Вон там, – показал пальцем Крюк.

С потолка, подобно цепочкам люстры, свисали стальные цепи, на которых держалась отдельная камера.

– Сначала ты меня спас, теперь замечаешь все раньше, чем я, – пробормотал Рафал.

– Может, мне стоит сменить твоего брата? – поддразнил его Крюк. – Только представь. Я стану директором Школы Добра.

Рафал не ответил.

Когда они подплыли ближе к камере-аквариуму, Джеймс заметил, что в ней сидит не один заключенный в белом комбинезоне, а целая семья, все как один светловолосые и худые: мать, отец, бабушка и двое подростков. Мать наблюдала за их приближением, в ее зеленовато-карих глазах не было и тени удивления. Длинные светлые волосы колыхались вокруг вздернутого носика и широко расставленных глаз, словно маленькие змейки.

– Здравствуй, Рафал, – ее голос звучал звонко, несмотря на водную преграду. – Я Адела Садер.

– Мать юной Мариалены Садер, полагаю? – ответил Рафал.

– Спасибо, что взял ее в Школу Зла. Иначе она бы наверняка оказалась здесь вместе с нами, – сказала Адела. – Несмотря на то, что ее провидческие силы…

– Да их просто нет, – протянул старший сын. Младший захихикал.

Отец отвесил им обоим подзатыльники.

– Она работает над своими силами намного прилежнее, чем вы двое. Может быть, ей все дается не так легко, но рано или поздно она все увидит.

– Ага, расскажи это тем, кому она задурила голову. Уже не первый год торгует поддельными пророчествами, – пробормотал один из мальчишек.

Отец пропустил его слова мимо ушей и обратился к спутнику Рафала.

– Ты, должно быть, Джеймс Крюк.

– Неудавшийся пират, которого вы не ожидали, – съязвил Крюк.

– О, мы тебя очень даже ожидали, – сказал старший из мальчиков, улыбаясь кривыми зубами.

– Мы наврали стражникам, – добавил его младший брат. – Как нам еще было от них избавиться?

Крюк увидел, что и для Рафала эта новость стала неожиданностью. Холодные глаза Директора школы внимательно разглядывали мальчиков.

– Зачем вы солгали ради нас? – спросил Рафал.

Вся семья обменялась взглядами.

– Потому что вы, конечно же, нас освободите, – сказала Адела, потом осеклась. – Ну… я не должна была говорить «вы», потому что это слово подразумевает «вы оба». Один из вас освободит нас.

Рафал нахмурился.

– А что будет делать другой?

– В этом-то все и дело, – вздохнула Адела. – Один из вас убьет другого.

Глава 9

«Один из вас убьет другого».

Райен никак не мог забыть слов Сториана. Он наклонился над стеклянным балконом и отпил вина из кубка. Над головой висела полная луна, впереди расстилался темный Лес.

Днем перо снова начало рассказывать сказку о Джеймсе Крюке. Он и его таинственный новый друг добрались до тюрьмы на самом дне моря. Там они обратились к семье ясновидцев, известных как Садеры, ища ответы, – и те сказали им, что один из них умрет от рук другого.

Именно такие внезапные повороты любило волшебное перо – идеальный кульминационный момент, после которого оно брало небольшую паузу, чтобы дорассказать остальную часть истории. Обычно Райен мало интересовался всеми этими перипетиями и поворотами… но было в этой сказке что-то странное, что пугало Доброго Директора.

Почему Сториан не называл имени незнакомца, который забрал Крюка из Блэкпула? Перо рассказало, какой вопрос собирается задать ясновидцам Крюк – как убить Пэна, – но почему оно не написало ничего о том, что собирается спросить незнакомец? А эти Садеры… Мариалена же как раз из этой семьи, правильно?

Впрочем, были проблемы и посерьезнее.

Когда директорами были Райен и Рафал, Школа Добра и Зла была единой. После появления Вулкана она стала разделяться на две отдельные школы. За один только прошедший день Вулкан провел сразу несколько реформ: никогдашники теперь ели отдельно, в новой Столовой Зла; совместные занятия Школ Зла и Добра отменили, и теперь у Зла были свои классы; наконец, он сделал официальным гербом Школы Зла клыкастую летучую мышь и успел налепить этот герб буквально везде – на стены, форму, учебники, – словно он единственный имел право оформлять школу.

Райен крепче сжал кубок.

Он все думал об этом мальчишке, Крюке. Внимательная, добрая душа, судьбу которой похитил незнакомец, вынашивавший собственные планы.

Райен понимал, в чем дело. То, что происходило в глубинах Свирепого Моря, служило отражением истории Доброго Директора, который и сам попал в заложники к незнакомцу.

Если Вулкан и ученики Школы Зла победят в Испытании, выстроят второй замок. Перо заключат в его стены. Древнее равновесие между Добром и Злом, между Директорами школы… будет разрушено.

Райен заскрежетал зубами. Условия Испытания были явно в пользу Вулкана. Ну и пусть! Сейчас главное – наконец избавиться от этого паразита. И ученики, и учителя восхищались Вулканом так же, как когда-то Райен, и теперь его уже нельзя просто выгнать – поднимется бунт. Единственной надеждой Райена была победа Школы Добра в Испытании – тогда бородатый выскочка отправится туда, откуда явился.

Он допил последний глоток вина.

Почему он не ценил Рафала, когда тот был рядом с ним? Почему заставлял его быть настороже, а не чувствовать, что его любят? Зло нападает, Добро защищается. Разве это не первое правило сказок? А ведь он только подпитывал подозрения своего злого близнеца, что Сториан обратился против него. То, что началось как шутка, превратилось в безрассудное нападение. И теперь он за это расплачивается. Он думал, что найдет в Вулкане замену своего брата. Кого-то, кто станет ему противовесом. Но вместо этого он доверился врагу. Как и Крюк.

«Странно, правда?» – подумал Райен. Последняя сказка Сториана была о нем… и настолько же точно эта новая рассказывает о том, что с ним происходит.

Райен криво улыбнулся. Он просто нарцисс. Именно в этом его всегда обвинял Рафал. Он думает, что все и всегда крутится вокруг него. Сказка о Джеймсе Крюке не имеет ничего общего с происходящим здесь, в школе.

Но тем не менее… что-то не давало ему покоя… мысль, пытавшаяся прорваться наружу…

Снизу послышались