Сестра моей жены (СИ) - Пиратова Лана

- Тебе нравится? – спрашивает она.

Я киваю. То, что мне нравится, я понимаю и благодаря напряжению в паху. Отгоняю пошлые мысли о том, что такой фасон платья создан лишь для того, чтобы задрать его подол и схватить хозяйку за задницу.

Консультант улыбается своей дежурной улыбкой. Точно также она улыбалась и нам с Ларисой. Что поделать, такая работа.

Мы проходим на кассу и, пока консультант проводит операции с моей картой, я рукой касаюсь спины Моники и спускаюсь ниже. Вот, моя рука уже на ее попке и я чувствую, как Моника напрягается и укоризненно смотрит на меня. Но я веду руку еще ниже, туда, где заканчивается это долбанное платье. Перевожу руку у нее между ног и начинаю подниматься вверх по внутренней стороне бедра.

Моника сжимает ноги, но это не мешает моим пальцам двигаться дальше.

- Ник, - шепчет она, - тут же, наверняка, камеры.

Да, это мое движение заметно только камерам. Перед столом консультанта мы стоим совершенно обычно. Все самое интересное происходит сзади.

- Я лишь хочу убедиться, что ты – послушная девочка, - говорю я ей в ответ, намекая на свою просьбу надеть чулки.

И в этот момент мои пальцы касаются кружева этих самых чулок. Какая молодец, не надо повторять дважды.

Пальцы сами собой ползут выше, но в этот момент консультант сообщает, что оплата прошла. Я убираю руку с ноги Моники и слышу, как она облегченно выдыхает.

Глава 22.

Для разговора я выбираю тихий ресторан в Жуковке. В воскресенье вечером здесь немного народа. Прошу столик в углу, чтобы нам не мешали. Мы располагаемся на удобном диване.

Пока мы ждем наш заказ, официант разливает вино по бокалам.

- За наши выходные! – произношу я и чокаюсь с Моникой.

Она отпивает вино и произносит, глядя в бокал:

- Да, за эту сказку, которая скоро закончится.

- Эй, ты чего? – я беру ее за подбородок и поворачиваю к себе.

- Все нормально, Ник. Спасибо за сказочные выходные. Завтра – понедельник. Я выйду на работу и включу-таки телефон.

Так вот, почему нас ни разу не отвлекли телефонные звонки – она его просто выключила. Как предусмотрительно.

- Объяснюсь с Густавом, - продолжает Моника, так и не глядя мне в глаза, - скажу, что живот прихватило. Или еще что-нибудь. И продолжу готовиться к свадьбе.

Последняя фраза заставляет меня заметно напрячься.

Ну, правильно, мы же так толком и не поговорили за все эти дни. Только трахались. Но в нашей с ней жизни слишком много нерешенных вопросов.

- Моника, давай поговорим, - останавливаю я ее.

Она поднимает на меня свои глаза. В них сейчас отчаянье и боль, а еще едва заметные отблески надежды. Она все еще верит в меня.

- То, что произошло за эти дни, не было ошибкой, мимолетной прихотью или случайностью. По крайней мере, для меня.

- Для меня тоже… - перебивает меня она и я кладу два пальца ей на губы, прошу ее помолчать. Она покорно замолкает.

- Наверное, это все равно случилось бы когда-никогда. И я жалею лишь об одном: что это не случилось раньше. Ни один самый тяжелый процесс не выматывал меня так, как редкие встречи с тобой. Поэтому, если ты думаешь, что после всего этого я отпущу тебя, то тебе еще только предстоит узнать меня. Ты нужна мне, Моника.

Она убирает мои пальцы от своего рта и произносит:

- Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.

- В моей жизни всегда хватало проблем. И я привык решать их самостоятельно.

- Но Лариса, Густав, - она запинается, - понимаешь, слишком много людей между нами.

- Лишних людей, ты хотела сказать, - поправляю ее я с улыбкой. Я абсолютно не разделяю ее пессимизма.

- Да, - кивает она и теребит салфетку. Потом как будто до нее доходит смысл сказанных мною слов и она уже отрицает, - нет. Я запуталась.

- Поэтому позволь мне распутать это.

Она опять поднимает глаза на меня.

- Никакой свадьбы не будет. Я сам поговорю с Густавом. Хотя правильнее будет поговорить с его отцом.

- Но как же так? Он ведь меня любит, - бормочет Моника, - он столько раз говорил мне об этом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Что я могу этому противопоставить? Точно не слова любви. Я пока не готов к этому и не уверен, что когда-либо вообще произнесу их еще раз. Я уже не влюбленный юнец в розовых очках. Да, мне хорошо с Моникой. Я ее хочу. Но любовь ли это? Да, и зачем вообще эта любовь, когда у нас и так все хорошо?

- Но ведь ты его не любишь, - решаю я использовать другой аргумент. – Для такой девочки, как ты, это очень важно. Я знаю. Тебе его жалко? Ты боишься, что своим отказом обидишь его? Причинишь ему боль? Ведь так, Моника, ответь.

Я беру ее руки в свои, вынимая из них уже всю истерзанную ею салфетку.

Она молча кивает и тяжело вздыхает.

- Поэтому будет лучше, если я сам поговорю с ним, - заключаю я. – Теперь еще один вопрос. С завтрашнего дня ты не работаешь у Самсонова.

Тут Моника вздрагивает и хмурится.

- Почему это? – спрашивает она.

- Потому что ты напишешь заявление, а я попрошу Диму, чтобы тебя уволили без отработки.

- Но почему, Ник?! – возмущается она. – Я хочу работать и мне нравится там работать.

Я никак не реагирую на ее вспышку гнева. Наверное, потому что знаю, что все равно будет по-моему. Я не торопясь отпиваю вино из бокала и любуюсь искорками гнева в глазах Моники.

Господи, эту девчонку ничто не может испортить.

- Ты хочешь работать? – переспрашиваю я.

- Да!

- Не кричи, тут приличное заведение, - смеюсь я.

Моника складывает руки на груди и явно дуется. Я прижимаю ее к себе и целую в макушку.

- Нет, - не успокаивается она, - ну, почему я должна увольняться?

- Потому что Дмитрий Самсонов так расхваливал тебя как специалиста, что я решил, что не могу упускать такого перспективного кадра. Ты будешь работать в моей компании. Тебе же у нас нравилось.

Моника отодвигается и с прищуром смотрит на меня.

- Ты же говорил, что против родственников у себя в компании.

- Но ведь ты мне уже не родственница. Твоя сестра мне больше не жена.

Беру ее за запястье и дергаю к себе. Коротко целую в губы (мы, все-таки, в общественном месте) и едва слышно говорю:

- Когда-нибудь я точно отшлепаю тебя по заднице за споры и непослушание.

Моника краснеет и прикусывает губу. Это действует на меня неподобающим образом. Мы пришли сюда поесть.

- Перестань, иначе я трахну тебя прямо здесь и нас с тобой больше не пустят ни в одно приличное заведение, - шепчу я.

Официант как нельзя вовремя приносит наш заказ. Я отпускаю Монику и она немного отодвигается от меня.

Дальше ужин проходит очень даже прилично. Мне кажется, что я сумел развеять ее сомнения в правильности всего происходящего, и проблемы не кажутся уже такими серьезными и неразрешимыми.

Глава 23.

На следующий день с утра я завожу Монику домой и еду на работу. Вопрос с ее увольнением решается очень быстро.

Потом звоню Монике и прошу ее принести документы для оформления в мою компанию. Так мне будет гораздо спокойнее. Она всегда будет на глазах.

- Никита Олегович, к Вам Моника Лейн, - слышу я спустя пару часов голос секретаря в коммутаторе. - Она без записи.

- Пусть войдет, - говорю я.

Моника заходит в кабинет, подходит ко мне и целует меня в знак приветствия. Потом отходит и садится на кресло напротив. Подозрительно сухо и вежливо для нее.

- Я сегодня сказала Густаву, - говорит Моника.

Так вот в чем причина такого поведения. Эта упрямая девчонка опять сделала все по-своему. Ненавижу эту ее привычку!

- Когда ты успела? - стараясь выглядеть спокойным, спрашиваю я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Я встречалась с ним в обед.

- Хм, - я делаю паузу, - ты встречалась с ним. Без моего разрешения.

- Какого разрешения, Ник? О чем ты?

- Я думал, мы с тобой договорились.

- Но это должна была быть моя свадьба и мой жених, - спорит она.