Трофей - Наталья Матвеева

При этом он посмотрел на Дэна со всей своей мощью и триумфом победителя. Элли хотелось снова зарыдать, но от горя и отчаяния слезы застряли где-то в горле.

Дэн бесстрашно, с невероятной силой, холодным блеском и решимостью в глазах, уверенно проговорил, обращаясь к Элли, но достойно держа взгляд Бао:

— Элли, я верну тебя. Даю слово.

Бао лишь победно расхохотался. Джузеппе встал и протянул ему руку.

— Я так полагаю, о долге мы забыли.

Бао кивнул и пожал руку.

— Конечно, Джу. Ты даже не знаешь, как много потерял. — и, повернувшись к своим людям, Бао что-то сказал им на японском. Они подскочили к Элли и, грубо взяв ее под руки, потащили в гримерную.

— Отпустите меня! Пустите сейчас же! — шипела Элли, брыкаясь в их руках, но тут почувствовала укол в шею. — Что вы мне…

Договорить она не успела. Заснула мертвецким сном.

Глава 8

Пробуждение было невероятно болезненным. Через закрытые глаза Элли сначала увидела свет, а потом, еще не успев пошевелиться, ощутила тупые, болезненные удары прямо в головной мозг. Боль была до ужаса тошнотворной, и Элли решила немного полежать, пережидая. События минувшей ночи хлынули в ее голову потоком. Ее продали в рабство к какому-то японцу-якудзе, Дэн и Кристиан связаны с преступным миром, они убивают людей по приказу ее же босса, Джузеппе Моранди, но они не знали, что она танцует в «Иглах», как как им запрещено находиться в зале… После танца ее усыпили, как собаку, и привезли… Куда?? Где она??

Почувствовав, что боль уходит, Элли открыла глаза и осмотрелась. Уж что-что, а того, что она увидела, она совсем не ожидала! Она лежала все еще в своей сценической одежде, разве что туфли были аккуратно оставлены на полу, на огромной водяной кровати в каком-то шикарном номере, очевидно, отеля пять звезд. Вокруг нее, на уютных столиках, благоухали цветы, прекрасное трюмо с зеркалом было освещено разноцветными лампочками, пушистый дорогой ковер небрежно покрывал шикарный мраморный пол, а стены были обклеены высококачественными желтыми обоями.

В невероятном удивлении Элли села. Она была одна. Аккуратно поднявшись, она грациозно на носочках подошла к входной двери и с замиранием сердца дернула за ручку. Ну конечно. Заперто. Элли обреченно и отчаянно вздохнула. Ее душу вдруг резко наполнило безразличие и пустота. Страха больше нет… Да и чего теперь ей бояться? Худшее уже случилось. Этот крутой япошка вряд ли разрешит ей навещать брата или ходить в институт…

Элли вдруг истерически расхохоталась. Ее глаза заполыхали безудержным огнем, в котором она хотела скорее сгореть. Сложив руки на груди, она подошла к шторам и резким движением раздвинула их…

Море огней, неоновых вывесок, многоэтажек… Элли посмотрела на малознакомый пейзаж, ничуть не удивившись. Она не знала всего Нью-Йорка, тем более его окраин. Бесстрашно и все еще безразлично Элли легко вспорхнула на подоконник и, сев на колени, открыла окна… Темнота и огромная высота захватили ей дух, она заворожено смотрела в ночную бездну… Как вдруг сзади раздалось:

— Не советую, богиня, двадцать восьмой этаж.

Элли резко обернулась. В дверях стоял японец Бао, в потрясающем строгом, застегнутом на все пуговицы японском костюме, сложив руки на груди и пожирая Элли своим похотливым, жадным взглядом. За его спиной девушка приметила двух его телохранителей, тоже неотрывно и похабно оглядывающих ее с ног до головы с нескрываемым удовольствием.

Бао шагнул в номер и захлопнул за собой дверь, оставив своих людей снаружи. Элли вдруг почувствовала такой горячий прилив отчаяния, что резко поняла — сейчас ей абсолютно наплевать, убьет он ее или нет. Жизнь вдруг резко потеряла смысл… а с ним и свою ценность. Стало быть, ей вовсе нечего бояться и лебезить перед этим мерзавцем.

Видимо, ее гневная решимость отразилась на ее лице, потому что Бао несколько прищурился, с любопытством глядя на нее и излучая влиятельность и торжество.

Элли спрыгнула с подоконника и гневно спросила:

— Что вам от меня нужно?

Бао заулыбался и довольно потер руки.

— О, моя царица, я рад, что ты перешла сразу к делу. Теперь ты моя, навсегда моя… Я давно хотел получить богиню в свою коллекцию…

Элли передернуло от отвращения.

— Коллекцию?!?

Бао кивнул и подошел к ней ближе, пожирая ее восторженным, блудливым взглядом.

— Коллекцию гейш… Видишь ли… Я владею сетью первоклассных публичных домов по всему городу. Мои гейши самые лучшие и самые умелые… А ты… — он задохнулся от желания, и, подойдя вплотную к Элли, провел рукой по ее волосам. — Ты будешь моей царицей… Самой дорогой гейшей и самой желанной… Твое тело — божественно, твоя грация — как у тигрицы, а сколько в тебе эротичности и огня! Ты принесешь мне миллиарды… Но ты не волнуйся, — поспешно добавил Бао, — Я буду щедро одаривать тебя… Шубы, бриллианты, наряды… Ты будешь верно служить мне…

Элли серьезно и непроницаемо слушала его, а ее душа все больше и больше разверзала черную яму горя. Она не верила в это, она не понимала, за что ее так жестоко наказывает судьба, что она сделала такого? Боль звенела в каждой клеточке ее тела, как же ей хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, сгореть!! Лишь бы не это… То, чего она боялась больше всего на свете — что ее будут использовать, насиловать, обманывать — все сбылось… Гнев, злость, отчаяние вдруг пробудили в ней дикую жестокость, и она злорадно расхохоталась прямо в лицо Бао, вызывающе глядя ему в глаза:

— Вот размечтался! Ты серьезно думаешь, что я добровольно стану твоей шлюхой… в смысле, гейшей? — Элли отвернулась от него, ее трясло, но страха почему-то все еще не было… О, она знала, что играет с огнем, но тем больше распалялась и гневалась. Она подошла к окну, сложив руки на груди.

— Какая это часть Нью-Йорка? Я здесь никогда не была.

Бао триумфально и насмешливо рассмеялся.

— Это не Нью-Йорк, царица. Это Токио. Мой город.

И он снова захохотал.

Элли в диком ужасе и шоке обернулась к нему, от удивления забыв алфавит. Ее тело забила мелкая дрожь, как в лихорадке, она вытаращила глаза:

— Что?!? Как… Токио??? Мы что, в Японии???

Бао снова гнусно заулыбался.

— А ты думала, что я буду делить территорию влияния этой паршивой Америки? США — гнилая страна. А Япония — великая! И я здесь главный. — выложил он решающий аргумент.

Элли схватилась за голову и, снова посмотрев в окно, ощутила приступ дикой тоски и невероятного отсутствия опоры… Она в чужой стране… Без документов, без знакомых и родных… И в плену у мерзкого якудзы… Развернувшись, она требовательно и твердо воскликнула: