Опричник среди теней - Михаил Ежов

господин, — сказал он. — Больше Беркутову ничего не интересует. С тех пор, как ей достался от покойного мужа этот бизнес, она все силы тратит лишь на то, чтобы приумножить богатства. Ну, и чтобы пристроить старшую дочку. Та не красавица, и желающих немного, хотя приданное, наверное, будет немалое. Но я что-то слишком разболтался, — нахмурился вдруг смотритель, демонстративно взглянув на купюры, которые я ему вручил. — А у меня ещё куча дел.

— Откуда вы столько знаете? — спросил я.

— Думаете, сочиняю? Как бы не так! Просто пару раз болтал с одним из охранников. Но это между нами, — тут же добавил он поспешно.

— Спасибо за информацию, — кивнул я. — И предупреждение насчёт шёлка. Мой дом им не торгует. Если б не вы, я напрасно потратил бы время. Всего доброго.

Покинув разочарованного смотрителя, который, конечно, просто рассчитывал выклянчить ещё денег, я отошёл на значительное расстояние и наблюдал за группой женщин, пока те не притомились и не направились к дожидавшимся их автомобилям. Пока они рассаживались, я остановил такси. Когда кортеж тронулся, мы двинулись за ним.

Вдова Беркутова жила в большом трёхэтажном доме почти в центре города. На первом этаже располагалась контора. Там то и дело сновали служащие и посетители. Похоже, торговый дом заключал множество сделок и процветал. Справа располагался магазин, где продавали шелка. Он тоже не пустовал. То и дело подъезжали роскошные автомобили: явно позволить себе ткани Беркутовой мог не каждый.

Постояв в переулке напротив, я прикинул план действий, а затем перешёл дорогу и открыл дверь в магазин.

Пришлось дожидаться, пока до меня дойдёт очередь. Я несколько минут перебирал шелка, которые предлагал продавец, бойкий и юркий юноша с ловкими пальцами, между которыми ткани так и струились, мерцая на падавшем через окно солнце.

— Качество неплохое, — покачал я головой. — Но не безупречное. Есть ли в городе магазины других домов?

Продавец принял оскорблённый вид. Прижал шёлк к груди.

— Это лучший товар во всём Камнегорске! Клянусь жизнью! Такого вы не найдёте даже в магазине Шульца! Как ни славятся его шелка, а наши в разы лучше!

Это я и хотел узнать. Кивнув, отодвинул от себя рулон, который показывал продавец, и сказал:

— Передай госпоже Беркутовой, что скоро её торговый дом станет в городе первым!

— Он и так первый! — возмутился юноша.

— Ты запомнил мои слова? Не забудь передать. Так говорит Дао!

Очевидно, именно Шульц составлял главную конкуренцию Беркутовой. А о чём мечтает человек, все силы кладущий на то, чтобы его бизнес стал первым в городе? Разумеется, избавиться от соперника.

Развернувшись, я вышел на улицу. Нужно было сделать кое-какие приготовления, так что я отправился по магазинам и вскоре приобрёл наряд даосского монаха, чётки и благовония, которыми дома пропитал одежду.

А затем позвонил Сенцову. Мафиози ответил быстро.

— Слушаю, Ваше Сиятельство.

— У меня есть дело для ваших людей.

— Конечно, без проблем. Чем могу?

— Магазин Шульца. Торгует шелками. Нужно его сжечь.

— Подчистую или так, намекнуть? — деловито уточнил босс.

— Полностью уничтожить. И склады тоже не помешало бы.

— Хорошо. Сроки?

— Чем быстрее, тем лучше.

— Я всё организую, Ваше Сиятельство. И отзвонюсь.

На следующий день по телевизору уже крутили сюжет о пожаре в торговом доме Шульца. Его склады тоже были уничтожены. Небо над ними заволокло чёрным дымом, который висел огромной зловещей тучей. Пожар случился ночью, и потушить его удалось только к обеду. Репортёрами высказывались предположения, что могло привести к этому. Сообщали, что расследование уже началось.

Около пяти часов я отправился к дому Беркутовой. Там царило оживление: у двери даже выстроилась небольшая очередь. Оно и понятно: все продавцы и портные, фабрики одежды и ателье, имевшие дело с Шульцем, ринулись к другим поставщикам. И большинство выбрало Беркутову, ибо её ткани не уступали по качеству. Я был уверен, что вдова хоть раз, да вспомнила странного юношу, предсказавшего ей перемены к лучшему. Действовать следовало по свежим следам, но ненавязчиво.

Я был одет даосским монахом. Благо, брить голову для этого не потребовалось: не было у экзотического учения такого требования к адептам.

Расположившись напротив входа в контору, я достал чётки, прикрыл глаза и начал «молиться» — шевелил губами и слегка раскачивался. Я понимал, что сейчас Беркутова слишком занята заключением новых контрактов. Но скоро ей доложат о монахе, сидящем перед зданием. Главное, чтобы продавец из магазина передал предсказание. Если он этого не сделал, придётся искать иной способ заявить о себе. Впрочем, я был уверен: зная об увлечении хозяйки даосизмом, он сделает это обязательно. Так что волноваться было не о чем. Следовало лишь запастись терпением и ждать.

Глава 20

Где-то поблизости дежурили Падшие, а в небе парил дрон. Но всё это мне сейчас не было нужно. Никакой опасности не предвиделось, и это было лишь подстраховкой — не более. Использовать беспилотник или девушек я не планировал.

Время от времени мне подавали. В основном, монеты и мелкие купюры. Никого не удивляло присутствие монаха на улице. Видимо, здесь к такому привыкли. Я кланялся и бормотал что-то неразборчивое, что могло бы сойти за мантру.

Когда солнце начало садиться, и посетителей значительно поубавилось, из дома вышел охранник и остановился передо мной. Вид у него был грозный, под пиджаком топорщилась кобура.

— Госпоже твоё лицо показалось знакомым, монах, — сказал он, глядя сверху вниз. — Она велела спросить, не ты ли вчера говорил с ней возле пруда.

— Я лишь передал то, что сказали мне звёзды и планеты, — ответил я, выдержав небольшую паузу. — А теперь ступай и не мешай мне молиться.

Охранник немного потоптался, не зная, что делать, а затем вернулся в дом. Спустя несколько минут на крыльце показалась Беркутова собственной персоной. Её глаза буквально впились в моё лицо. Я наблюдал за ней сквозь щёлочки век. Женщина нерешительно постояла на ступеньках, а затем направилась ко мне.

Отлично! Рыбка угодила в сети.

* * *

К концу следующего дня, проведённого в доме шёлковой королевы, я не только узнал, что Беркутова до сих пор тоскует по почившему супругу и ищет успокоения в восточном учении, что часть акций её торгового дома принадлежит Красному роду Зиловых, но и поддался на уговоры и перевёз свои вещи в комнату на третьем этаже.

Меня устроили с максимальным