…и его демоны - Лимонов Эдуард Вениаминович

У Т. в прошлом был на счету один крупный, как в тюрьме говорят, «косяк», а то быть бы ему сейчас преемником Председателя. В сущности, Председатель бы не возражал, но слишком дело это прошлое было известно Партии и, хотя слишком много воды утекло, не забыто. Косяк скорее был допущен Т. по неопытности, однако что сделано, то сделано.

Будущий священнослужитель так и не стал бывшим партийцем, на самом деле ярость борьбы продолжает его привлекать… Как лидер Партии плохого он не наделает, разве что приблизит Партию к православию. Но и звёзд с неба не будет хватать, но хоть не угробит Партию… В любом случае Партия его не примет.

Председатель сделал Т. крепкого чаю с сахаром и стал ходить мимо него, слушая, с чем тот пришёл.

Т. советовал назначить преемником недавнего члена Исполкома П., очень известного в стране человека разносторонних талантов, и не бедного. «У Партии будет хотя бы базовое финансирование, как с вами было».

— Он слишком близок к власти.

— Однако он остаётся с нами много лет.

Если бы Т. настаивал, Председатель сказал бы ему: «Только через мой труп, Анатолий! Предлагаемый тобой человек, вероятнее всего, уведёт Партию прямиком в сателлиты власти, не по злому умыслу, но по глубокому убеждению, только что это меняет, уведёт. Он получил от главы Донецкой Народной Республики должность представителя ДНР в России и доволен своей пластиковой ксивой, как дитя. Исполкому он в феврале предложил создать для ДНР отряд из партийцев, „добро“ на спецподразделение якобы дал сам первое лицо ДНР. Так как глава ДНР сам не решает такого масштаба проблемы, решает Москва, то маловероятно, что этот проект может быть реализован. Это ещё если предположить, что всё будет именно так, как об этом говорили П. и глава ДНР. Да и говорили они в сауне, а сказанное в сауне серьёзно как можно воспринимать?»

При всем уважении к известному на всю страну человеку П. Председатель всё же видел в нем подростка. Не по возрасту, но по отсутствию трагизма в его жизни. У того слишком удачно складывалась жизнь, никаких зазубрин, случайных смертей не просматривалось. Страданий тоже не наблюдалось, удачная жизнь, правда, он идентифицирует себя как партиец.

Анатолий, светлые с безумием глаза под плиссированным морщинами лбом, низко склонённый над кружкой чая, глядел на Председателя интенсивно. Два эти человека слишком хорошо знали друг друга. Вероятно, Анатолий не испытывал к Председателю приязни, но Председатель вызывал невольное уважение Анатолия. Поскольку двадцать лет стоял во главе Партии и неизменно безальтернативно переизбирался тайным голосованием, и против него голосовали вот как: один раз — два человека, другой раз — четыре из нескольких сотен делегатов. Стар он только стал, лет на тридцать опережая в возрасте самых давних партийцев.

Чаем пахло хорошо и завлекательно. Заваренный в немецкой кружке чай, хорошо пропаренный, чёрный цветом, вызвал у Председателя зависть. Он стал делать себе слабый кофе, это был уже второй за день кофе, вторая кружка, но хотелось.

— А. А. слишком легкомысленен, питерский наш Д. — чудаковат и порою наивен, к тому же питерский, а председатель должен жить в Москве. Правда, у него плюс тот, что у него есть свой аппарат, люди, с которыми он работает полтора десятка лет, если не два…

— Знаете, единственный, у кого есть всероссийская известность, это П. И финансирование, хотя бы базовое, ведь вы ранее тащили Партию на себе, у нас нет другого такого самостоятельного и преуспевающего кандидата.

— Анатолий, следуя вашей логике, в преемники следует найти олигарха. Я бы предпочёл капрала, то есть ефрейтора, молодого, талантливого и наглого.

— Как Гитлер?

— В сущности — да, народный тип нам нужен, которому бы верили простые люди. Если бы нас кто-то услышал, то осудил бы, не правда ли? Но мы же профессионалы, и вы, и я понимаем, что нам нужен умный, агрессивный, прыгучий мужик лет тридцати, желательно имеющий военный опыт.

— Вас слушают, товарищ Председатель, неужели вы считаете, что нет?

— После того как на моём суде следствие представило в качестве доказательств 34 аудиокассеты, я не сомневаюсь, что меня слушают и будут слушать до последнего моего дня.

— Может, и на кладбище будут слушать, — пошутил Анатолий.

— Не исключено.

— А как ваше здоровье?

— Да ничего, череп заживает и заживёт. Сейчас я вам покажу, какой кровавый банан был у меня в голове, его выкачали. — Председатель ушёл в библиотеку, нашёл снимок, сделанный МРТ: его череп с гематомой в виде банана, и принёс похвалиться Анатолию.

— Да, это только с вами могло такое приключиться.

— Помните, Курёхин умер двадцать лет назад от редкой болезни, редчайшей, саркомы сердца. Так что такое происходит с отборными людьми.

— А что вы думаете о С. А.?

— Вот он вызывает наименьшее количество возражений. Авторитет в Партии у него есть. Он толковый и Партию не испортит. Но вы же знаете, что он забрался в колчаковскую столицу в Сибири, живёт там со своей первой женой и сыном. В Москву возвращаться не желает. Ссылается на болезнь. У него грыжа позвоночника, но я, Анатолий, не верю, что только в проблеме с позвоночником дело, скорее он использует свой дефективный позвоночник, чтобы отдалиться от Партии. Я предлагал ему сменить меня год назад, когда впервые решил покинуть свой пост, так меня партийцы тогда достали. Он ответил, что в настоящее время не может. Что он должен разобраться в себе. По-моему, он просто устал.

— Черт, С. А. был бы в самый раз. Вы не против, если я попробую его уговорить.

— Попробуйте. Он если не идеальный преемник, то почти идеален. И сидел со мной по одному делу.

Анатолий пил свой чай бережно, держа чашку между ладонями, одновременно греясь о чашку и грея внутренности вязкой жижей. В позе его, наклонённая над чашкой борода, плиссированный лоб, лысина, одновременно была и тюрьма, и толика от церкви. В сущности, неугомонный русский человек, честный до глупости, полный предрассудков и традиций, устойчивый, и на Партию не озлобился, когда его отдалили. На прошедшем митинге в честь Дня нации — Ледовое побоище состоялось в этот день в 1242 году на Чудском озере — Анатолий неистово заводил партийцев, по старым стандартам, партийные кричалки ввинчивал в московское ленивое небо.

Вновь вернулись к П. Наконец и Анатолий признал, что, несмотря на то, что прочие параметры его подходят, его всё ярче выражающаяся близость к власти делает из него ненадёжного кандидата.

— Да и двух третей голосов он не наберёт.

— А нужно сделать его безальтернативным кандидатом. Вас мы всегда выбирали безальтернативного. У нас ведь вождистская партия.

— Анатолий. Он ещё и сам не пойдёт. У него карьера, как только он станет главой Партии, ему перекроют возможности. Как умный человек, он, должно быть, предвидит такой исход.

14 апреля Анатолий позвонил из Петербурга.

— Я говорил с С. А.

— Ну и что С. А.?

— Заявил, что «в настоящее время не имеет возможности стать вашим преемником. Может быть, через некоторое время…»

— «Через некоторое время…» В сентябре у нас съезд. У нас нет «некоторого времени». Никто нас ждать не будет.

Для себя Председатель подумал, что идиому «не имею возможности» партийцы позаимствовали из тюремного словаря. В тюрьме и в лагере, короче, за решёткой, прилично отказать в просьбе дать чаю, например, или сигарет, вот такой именно дипломатичной идиомой «не имею возможности», чтобы проситель не имел зла на тебя.

В тюрьме всё тонко. Там любыми словами не бросаются. Например, ни в коем случае нельзя сказать человеку «не обижайся», потому что корнем своим слово связано с существительным «обиженные», то есть опущенные, неприкасаемые, гомики там, насильственно обоссанные и прочие изгои.

Тюрьма дело тонкое, тоньше Востока.

Преемник

Захотел прийти один из трёх триумвиров, длинноволосый и черноволосый А. А., правда, уже с серебряными нитями в волосах. Говорил о планах.