Суд Блека И Джека (СИ) - Кузьмин Саша

— О чём ты? Не уверен в нашем родстве, у меня точно не было никогда ни сестёр, ни братьев…, - в висок стрельнула боль, рука упёрлась в гладкую поверхность стеклянной стены. Послышался высокий звон, который полностью заполнил всё пространство, по водяной глади пошла рябь, расходящаяся волнами.

— Слышишь? — парень затянулся и указал кончиком сигареты вверх. — Стена даёт слабину, мы начинаем вспоминать. Стоит нам чуть ускориться, если хотим закончить то, что обещали своему брату. Ещё раз повторю, сейчас ты не поймёшь, даже я не всё понимаю, хоть и сознаю больше тебя. Чувствую ветер перемен, — окурок упал в воду и тут же утонул.

— Реально не понимаю твоих изречений. Кто ты, что это за стена, и вообще, где я, мать твою?

— Как же так, — начал причитать парень, закуривая новую сигарету, выпуская дым из носа. — Я — это ты, Джеки, забыл? Тогда, десять лет назад, мы совершили ошибку, которая тянется через всю нашу жизнь огромным шлейфом дерьма и крови. Боль и психологические страдания, вот, чего мы боимся, вспомнить, осознать. Эта стена, — он постучал свободной рукой по пурпурному стеклу, — барьер. За ним находится прошлое. Кусок памяти, который полностью изменит нас, раз и навсегда. Но тебе так хорошо живётся, не так ли?

— Хочешь сказать, я сам блокирую большой кусок из своей жизни, лишь бы не испытывать боль и страдания? Чего же мы такого натворили? — отстранившись, я присел на корточки и начал водить пальцем по воде под ногами.

— Ты сам знаешь, только блокируешь это. Тебе нельзя вспомнить всё разом, психологическое напряжение уничтожит твою личность, мне бы не хотелось раствориться, я ведь только появился.

— И что, мы будем сидеть, пока эта стена не разрушится? Долго же нам сидеть….

— Не так долго, как ты думаешь, процесс уже пошёл. Слышишь треск? А он есть, ты поверь мне, ведь наш разум одно целое.

— То есть, я псих? Разговариваю сам с собой у себя в голове, даже особо не удивляюсь происходящему.

— Когда ты придёшь в себя, большую часть ты забудешь. Предположим, это сон, а во сне все мы немного двинутые. Особенно ты, Джеки, ты был очень плохим мальчиком, — улыбнулся пацан, затушив окурок о стеклянную стену.

Безоблачное небо затянуло, буквально, на глазах тяжёлыми ярко-фиолетовыми тучами, хлынул обжигающе горячий дождь. Из туч сочилась кровь, обжигая кожу и заполняя каждое доступное место, окрашивая воду бирюзового цвета в мутно-бурые оттенки давно засохшей крови. Невероятно высокая стена завибрировала, начала светиться изнутри, заставляя съёжиться и отскочить от неё.

— О, началось раньше, чем я думал. Не переживай, это только начало, будет гораздо хуже. А теперь, Джеки, погрузись в себя, как можно глубже.

Кровь с неба полностью покрыла парня, с ног до головы, оставив только ярко горящие глаза в сумрачном свете и дикую широкую улыбку. Вода под ногами тут же поглотила меня, я медленно начал погружаться в горячий и тягучий коктейль из крови и чёрт его знает ещё чего. Раскаты грома слышались всё глуше и глуше, пока тело увязало всё глубже, опускаясь в бездну.

Воздуха! Дайте воздуха! Хоть немного подышать. Кажется, у меня остановилось сердце, или оно не билось с самого начала? Хочу выбраться отсюда, не могу больше, слишком много голосов. Так тихо и так громко одновременно. Так горячо, кожа будто горит. Подняв голову, я увидел своё младшее отражение, вся его правая часть лица была обгоревшей, буквально, до костей. Это не мешало ему улыбаться, как и прежде, будто произошло самое лучшее событие в его жизни. Сохранившаяся часть рта пришла в движение, и он по слогам произнёс слова, которые я, скорее, воспроизвёл по памяти, чем услышал — "Просыпайся, Джеки". Мой рот открылся и пустил вязкую горько-солоноватую жидкость в лёгкие, заставляющую кашлять, разрывая грудь, лишь бы добраться до горящих лёгких. Темнота, спасение от боли и отчаяния, лишь на непродолжительное время.

3

Я вздохнул как в последний раз, воздух ворвался в лёгкие с невероятным свистом. Кашель тут же вырвался из моего рта, тело перевернулось на бок и затряслось. В груди болело, голова раскалывалась, из носа тянулись два засохших следа. Глаза отказывались фокусироваться на чём-то светящемся в паре сантиметров от меня. Ко мне подскочил Саймон и пару раз ударил по спине, следя за моим состоянием.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вот же сукин сын! Живой! Ну ты и ублюдок, Джеки, решил меня кинуть на этом проклятом корабле? Обойдёшься! — зло застрекотал напарник.

— Сколько… сколько я был в отключке? — из рта вырвались больше хрипы, чем членораздельные слова.

— Отключке!? Ты чуть не откинулся, у тебя сердце остановилось, а мозговая активность настолько подскочила! Я подумал, перегоришь, а нет, повезло. Правильно говорят, чем больше ты тварь, тем дольше живёшь. Не спрашивай, как это произошло, у тебя была клиническая смерть. Больше двух минут я пытался запустить твоё сердце, чуть дольше бы, и последствия были бы необратимы, — он помог мне сесть, пододвигая военный аптечный комплекс ближе к нам. — Ну рассказывай, видел ангелов там, белый свет?

— Разочарую тебя, я, скорее, не умирал, а вспоминал. То, что, скорее всего, не следовало вспоминать, — состояние ещё было паршивым, но, хотя бы, сидеть без чужой помощи уже мог, Саймону не приходилось следить за мной каждые пять секунд.

— Вспоминать? — напряжение появилось на лице моего реаниматолога.

— Неважно, вспомнил несколько не особо интересных моментов из жизни, — смутные образы стены и бури пронзили мой разум, заставив содрогнуться. Из руки тянулись обтянутые армированной сеткой две узкие трубки, входящие прямо в систему жизнеобеспечения скафандра. Тянулись они к военному медицинскому комплекту, тот тихо жужжал и попискивал.

— Ну неважно, так неважно, не буду докапываться. Прости, конечно, понимаю, ты, буквально, восстал из мёртвых пару минут назад, но нам бы пора валить отсюда. Не хочу я находиться рядом с этим деревом, вот что оно с тобой сделало, меня так вообще размажет и не заметит. Не знаю, насколько было сильно психологическое воздействие, по виду — писец. Ты на секунду в скафандре дотронулся до корня, закатил глаза и упал. На мониторе пропал, "O" засигналил об остановке сердца и необходимости немедленной реанимации, что я и сделал. Повезло тебе, агентов СГБ учат оказывать не только первую помощь.

— Прям мастера на все руки. И к стенке приставить, и с того света вернуть, — буркнул я, вставая на ноги, вынимая трубки после отключения аптечки. Саймон подколки не оценил и отвернулся, упаковывая комплект обратно в чехол.

Дерево тихо пульсировало, словно пребывая в дрёме, воздух вокруг вибрировал, миллионы крошечных кристаллических спор блестели и переливались в мягком свете, исходящем от дерева. Не могу сказать, что, но что-то точно поменялось, незаметно изменилась очень важная деталь восприятия, о которой мы даже не имеем представления. Хотелось лишь больше всмотреться, вслушаться, прочувствовать всё вокруг. Непонятное чувство начало растекаться внутри, медленно пропитывая гнетущим душевным и психическим состоянием. Чувствует ли мой напарник то же самое, или это только мои ощущения? После того, как я вспомнил кусок из жизни, который старался забыть десять лет. Моя интуиция говорила мне, это ещё не конец, это лишь часть того гнетущего состояния, которое ждёт в будущем.

— Ты прав, пора бы нам, — закончив размышления, я направился в нишу в помещении, вероятный выход из этой части грузового трюма.

— Частенько ты так "вспоминаешь"? — подав мне в руки плазменную винтовку, спросил Саймон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Никогда такого не было, — честно признался я.

— Весело, — он шумно вздохнул и повернулся в направлении выхода.

Пройдя, буквально, пару метров, мы включили освещение для хоть какой-то видимости. Грибы закончились, мха не хватало для освещения достаточно большого коридора, приходилось освещать путь самостоятельно. Никаких сигнатур не было, напарник успел даже расслабиться, насколько это было возможно при таком Пси фоне. В голове всё ещё шумело, грудь в области сердца сжимало, вместе с резью в глазах всё это доставляло не меньше дискомфорта, чем психическое напряжение. Пройдя мимо заросшей мхом таблички, наша группа остановилась, моя рука содрала преграду между мной и надписью, выставив написанное на всеобщее обозрение. "Жилой комплекс: для служебных лиц и пилотов экзокостюмов". Хм, достаточно удобно, рядом с работой и, вероятно, есть лифты на верхние палубы, ближе к центру дредноута. Туда мы и держим путь. Саймон нажал на кнопку на панели управления. Нет ответа. Теперь моя рука нажала на ту же кнопку, тот же результат.