Тринадцатая ночь. Роман-гипотеза - Сергей Александрович Кредов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Святочная история
Сказ о том, как боярин Михаил царю Владиславу дерзил, а тот его под Читу укатал
Шесть зим назад, под самые Святки, появился в нашей державе новый царь — Владислав Хмурое Солнышко. Бодро, по-спортивному взбежал на трон, огляделся и — закручинился. Никакой, получалось, он не царь, ибо ничем не владеет ни нефтью, ни газом, ни норильским никелем. Все, что плохо лежало при прежнем государе Борисе Бодунове, разобрали близкие к нему бояре. А плохо тогда лежало все хорошее. Вначале вида Владислав не подал, косил под простачка, типа преемник. Но как окреп, сходил войной на злых чеченов, стал с боярами вести иначе разговор — с кем очно, а с кем заочно, поскольку по прошлой работе любого человека и так видел насквозь.
Бояре поумнее сразу все поняли. Что-то их и раньше скребло. Это радовало. Спрашивают, положим, у чукотского воеводы Романа:
Ну вот ты укр… пардон, взял из казны богатств на 50 милъярдов. Как думаешь ими распорядиться?
— Я думаю продать их вам же за 13 милъярдов. Сохранил все в лучшем виде. Иначе бы сгнили.
Молодец! Конечно, мы могли бы взять и за пять. Но если поделишься… Иди с миром.
Боярина Владимира вызывать не пришлось. Он в телевизоре черным по белому сказал, что власть царя Владислава от Бога и любое решение, касаемое его никелевых богатств, будет справедливым. Мол, спешить с ним нет надобности, он и через 10, и через 20 лет сам все отдаст. Пришли к нему бедные родственники царя: «Дашь десять милъонов на партию?» — «А можно двадцать?» Взяли. И хитрого Владимира вычеркнули из черного списка. Пожалуй, переживет он еще не одного царя и, между прочим, никому ни черта не отдаст.
Боярин Виктор тоже прошел испытание на прочность. Ему проверочно насчитали налогов за кучерявый 2000 год сколько-то там милъярдов. Тот осторожно спросил: «А можно я немного посужусь?» — «Об чем речь? Даже хорошо, мы любим судиться, у нас тогда выходит правовое государство». Посудился, что-то отспорил, остальное заплатил. И еще яиц на 100 мильонов купил. Изъявил полную готовность в рамках состязательного судопроизводства рассчитываться за все остальные годы. За что такому умному человеку голову рубить?
А вот боярин Михаил царю сразу не понравился. Смотрит предерзко. Богатством своим распоряжается, будто оно всегда его было. Типа захочу — вообще его на сторону продам, в заморскую державу, зря, что ли, она меня крышует? Призадумался царь. Считай, треть черного золота державы, нефти, у дерзкого боярина. Наместники губернские у него из рук кормятся, силовые генералы тож, к первому министру дверь ногой открывает, теперь вот возмечтал Думу купить. Лазутчики царю доносят: на заморском совете решено двигать боярина через купленную Думу в главные министры! И кто тогда царь Владислав в Расее? Никто тогда. Вручателъ наград и пожиматель рук. Председатель федерации дзюдо. Править державой будет боярин Михаил, а отчет станет держать перед своей заморской крышей. Либо я, либо он — догадался царь. И кликнул верных опричников.
Желающих отведать белого боярского тела оказалось даже с избытком. Прокурор обнадежил: замочим в два счета. С бумагами у него не все в порядке. Убивцев у себя пригрел. В подмогу возьмем тех, кто алчет его богатств — будут землю рыть и нас перед иноземцами и гражданским обществом оправдывать. За Гуся и Березу перед заграницей отмылись, а уж за боярина Михаила как-нибудь, с божьей помощью. Дело говоришь, согласился царь. Вяжите боярина! А кто возьмет с него злата, сверкнул глазами Хмурое Солнышко, не друг мне! Якобы фраза эта историческая, в реале сказанная — если не буквально, то по смыслу.
Ну а боярин точно от богатств своих свихнулся, нюх потерял. Когда поволокли на царский двор ближайшего его соратника, хорохорился: я, говорит, каждый день по мильону в топку бросать буду, а свинью-прокурора в Читу сошлю. Не знал он о царском предупреждении. А когда очнулся, бросился засылать к царю послов, было поздно уже, никто с ним ни о чем не стал договариваться…
Потому, дети, так по-разному встречают Новый год строптивый боярин Михаил и грозный царь Владислав Хмурое Солнышко. Пожалуй, что и поделом. Мозги боярину нужнее, чем царю. А теперъ-то что? Теперь другая сказка начинается. Нефтью, газом и норильским никелем бояре как распоряжались, так и распоряжаются, только другие. Скоро Владиславу Хмурое Солнышко на покой, новый царь придет, осмотрится, свекнет очами и… (см. начало истории).
* * *
Петрович попросил Пронина поподробнее рассказать историю борьбы «СеверОйла» с «Резонансом».
— Вы так и не уладили конфликт?
— Улаживал Боровский. Он уладил.
— Ну и правильно. От вас отстали, потому что у вас появилась «крыша». А потом «крышу» у вас срубили. Вот они и решили вернуть то, что когда-то у них украл Боровский. Это может быть «Резонанс»?
— Может. Только мне кажется, они бы постарались похитить Перетолчина, а не меня. Мы анализировали этот вариант. «Резонанс» не влезает в разборки государства с «Юнионом». Боится. И какой-то кипрский офшорный счет для «Резонанса» — мелочь… Хотя, кто знает.
Петрович уже набирал номер кого-то из своих сотрудников. Он чувствовал, что в случае удачи может одним звонком, одним правильно проведенным разговором покончить с кошмаром этой ночи. К нему возвращались энергия и уверенность в своих силах. Он спросил у сотрудника: «Кто в «Резонансе» отвечает за безопасность? Нет, не начальник охраны — кто вопросы решает? Уточни. И срочно с ним свяжись. Да, именно сейчас, в третьем часу ночи. Скажи ему… Нет, не надо, сразу соединяй со мной. Жду».
— Мы летим в Беслан? — наконец спросил Пронин.
— Обязаны, — помолчав, ответил Петрович, словно под влиянием новой мысли, пришедшей к нему в последний момент.
А почему они, собственно, теперь обязаны туда лететь? Может быть, Петровичу надо доказать, что свою операцию они придумали не с бухты-барахты? Пожалуй, теперь он заинтересован в том, чтобы 1 сентября в Беслане произошло реальное покушение на президента…
Через некоторое время Георгий Васильевич перешел в соседнюю комнату, где ему была приготовлена постель. Сквозь сон он слышал раскаты голоса Петровича и его тяжелые шаги. Едва ли начальник службы безопасности похищенного президента спал в ту ночь.
Глава девятая,
в которой рассказывается о важной встрече, ускользнувшей от внимания компетентных органов
— Аслан!
