Выбираю таран - Людмила Жукова

Через семнадцать лет первые воздушные тараны в истории ВВС Красной Армии совершат советские летчики в Испании, ночью первым сразит таранным ударом вражеский самолет Евгений Степанов.

«НА ГРАНИЦЕ ТУЧИ ХОДЯТ ХМУРО…»

Предыстория подвига

Кайзеровская Германия капитулировала в ноябре 1918 года. Среди стран, подписавших Версальский мирный договор: Франция, Англия, США, Италия, Бельгия, Япония и другие — с одной стороны, и побежденная Германия — с другой, не было России, не раз за войну спасавшей союзников в критической для их войск ситуации.

По этому договору Германия, показавшая себя в войне мощной авиационной державой, не должна была иметь согласно статье 209 военную и военно-морскую авиацию.

Но частному мировому капиталу мало дела до договоров между правительствами. Известные авиафирмы Германии «Юнкере», «Дорнье», «Хейнкель», а с 1926 года — «Мессершмитт» быстро перевели производство самолетов в зарубежные страны.

Советские политики, питавшие большие надежды на победу в Германии на президентских выборах 1925 и 1932 годов вождя германских коммунистов Эрнста Тельмана в союзе с социал-демократами, а значит, на крепкую дружбу с такой будущей Германией, заключили договор с известным авиаконструктором Гуго Юнкерсом на строительство в предместье Москвы — в Филях авиазавода по производству транспортных самолетов для первых пассажирских воздушных линий России. В учебно-летном центре в городе Липецке проходили обучение на «фоккерах» 450 немецких летчиков.

Но в 1933 году к власти в Германии пришел Адольф Гитлер, бросивший Тельмана и тысячи его сподвижников в концлагеря и не скрывавший, что «жизненное пространство для немецкой нации» намерен расширять за счет стран Восточной Европы и прежде всего — России.

Договор с немцами об использовании учебно-летного центра в Липецке был аннулирован советским правительством, немецкие летчики срочно отбыли в фатерлянд, а в учебных корпусах и на летном поле вскоре стали обучаться советские летчики.

Созданный Гитлером военный блок — тройственный союз, в который кроме Германии вошли фашистская Италия и императорская Япония, открыто поддерживал планы Гитлера на новый территориальный передел мира.

Первой пробой сил стала Испания в 1937 году. Через год, когда японские войска, продолжая оккупацию Китая, вторглись в его центральные районы, гоминьдановское правительство Китая запросило помощь у СССР и США. Обе страны прислали прежде всего летные отряды.

28 мая 1938 года над городом Ханькоу впервые в мире Антон Губенко сбил японский бомбардировщик безударным тараном, названным позже классическим, — ударив вращающимся винтом по хвосту вражеской машины. При таком таране, как правило, летчик сохраняет и свою жизнь, и самолет.

Через год, летом 1939-го, когда японцы перешли границу дружественной нам Монголии у реки Халхин-Гол, уже несколько летчиков в воздушных сражениях таранными ударами свалили с неба вражеские самолеты.

14 августа 1939 года экипаж батальонного комиссара Михаила Ююкина совершил первый огненный таран, направив горящий самолет на вражеские позиции. Чудом остались живы штурман Александр Морковкин и второй пилот Владимир Яковенко.

В небе Китая

В мае 1937 года три летчика полка, которым командовал Антон Алексеевич Губенко, получили разрешение отправиться в Испанию сражаться с фашистами. Командир, кряжистый богатырь с обычно невозмутимым лицом, ходил «как раненный в самое сердце» — так пишет однополчанин и друг Губенко Герой Советского Союза Борис Смирнов. Почему не пустили в Испанию его, Губенко, одного из немногих кавалеров ордена Ленина, удостоенного этой высокой награды за войсковые испытания нового самолета Н. Поликарпова И-16?

ГУБЕНКО АНТОН АЛЕКСЕЕВИЧ (1908–1939)

Капитан, летчик-доброволец в Китае.

31 мая 1938 года, в день рождения японского императора, в небывалом до этого дня массовом бою — до двухсот машин с обеих сторон — в районе Ханькоу винтом своего И-15 срубил руль высоты у японского истребителя и благополучно совершил посадку на своем аэродроме.

Погиб под Смоленском в авиационной катастрофе 31 марта 1939 года. Похоронен у стены Смоленского кремля.

Награды: Золотая Звезда Героя Советского Союза, два ордена Ленина, орден Красного Знамени.

…Было это еще в 1935 году. Государственные испытания И-16 блестяще провел Валерий Павлович Чкалов. Но конструктор в чем-то продолжал не доверять машине. Полк Губенко провел войсковые испытания отлично и за весьма короткий срок — на полтора месяца раньше установленного, потому что командир придумал новый метод испытаний: за 28 минут — каскад фигур высшего пилотажа, посадка — и в воздух поднимается другой пилот. Снова за 28 минут — каскад фигур… По конвейеру!

Поликарпов же, поблагодарив за тщательность испытаний, попросил самого Губенко провести полет на предельных перегрузках, говоря языком летчиков — опробовать самолет на слом. Почему командира? Не только потому, что он летал лучше всех и сумел за короткий срок обучить весь полк летать отлично, но и потому, что был он заядлым парашютистом, так что в случае аварии…

«Мы впервые увидели полет, от которого по телу побежали мурашки, — вспоминает Смирнов. — Самолет на огромной скорости то устремлялся вертикально к земле, то вдруг взмывал ввысь, оставляя за консолями крыльев длинные шлейфы белых струй закрученного воздуха. Эти струи свидетельствовали о наличии перегрузок, превышающих все допустимые нормы. Иногда в момент вывода из пикирования самолет покачивался с крыла на крыло, теряя устойчивость. Фигуры высшего пилотажа следовали одна за другой в стремительном каскаде.

Нам этот полет был неприятен: мы любили своего командира и боялись его потерять.

Поликарпов стоял среди нас. Его лицо казалось окаменевшим, и только бледные губы шептали какие-то слова.

Наконец самолет пошел на посадку. Все облегченно вздохнули. Командир вышел из кабины усталый и недовольный. Все бросились к нему. Обнимая и целуя его по-отцовски, Поликарпов сказал лишь два слова:

— Ну, молодец!

Губенко вытер потное лицо и, как бы оправдываясь, ответил:

— Не за что хвалить, Николай Николаевич! Это вам спасибо. Машина крепкая. Не поддается. Надо слетать еще раз».

Но техники после осмотра резюмировали: вся конструкция самолета оказалась основательно деформированной, еще несколько минут в воздухе — и она развалилась бы на куски. О ремонте не могло быть и речи, о повторном полете тем более. Зато Поликарпов, разобрав по косточкам то, что с ней сталось после полета Губенко, смог довести конструкцию до желанного уровня, и до самого 1941 года И-16 был одной из лучших машин мира, пока не устарел морально — как называют отставание техники от новых лучших образцов. Но за эти шесть лет жизни в небе «ишачок» принес множество побед советским летчикам. Воздушные тараны Скобарихина на Халхин-Голе, Жукова, Харитонова и Здоровцева — под Ленинградом, Талалихина — над Москвой совершены на И-16. Впервые в мире именно на И-16 были опробованы реактивные снаряды — PC — на Халхин-Голе.