Битва за Мариуполь. Документальный роман от очевидца событий - Георгий Савицкий

Через улицу Пашковского на Левом берегу мотострелковый батальон ДНР с боями подошел к реке Кальмиус и закрепился в брошенных жилых домах возле моста. Сопротивление украинских националистов на этом участке было сравнительно слабым, хотя во всех районах города не утихали бои. Выставили боевое охранение. Чеченцы остались еще на Левом берегу, «зачищали» жилые кварталы от диверсантов, корректировщиков и снайперов неонацистов. Поэтому комбат «Артем» лично обошел и проверил посты, поговорил с пехотинцами.

– Чего ждем? – поинтересовался Егор.

– Саперов. Будут мост обследовать, не заминирован ли он. А потом только выдвинемся дальше, – затягиваясь сигаретой, сказал один из бойцов.

В «штабном» подвале шло совещание. Командиры подразделений батальона обсуждали план дальнейших действий. Было накурено, хоть топор вешай, офицеры ругались и спорили хриплыми сорванными голосами. В общем, царила обычная деловая обстановка.

– «Артем», ты же понимаешь, что «укропы» уже прекрасно знают, что мы здесь. Как стемнеет, они подтянут сюда минометы или еще чего похуже и начнут нас «кошмарить»! Да и мост расхерачат к едрене матери, – убеждал командир разведчиков «Ветер».

– Все это понятно, а что ты предлагаешь? – ответил комбат. – Закрепиться на том берегу…

– Именно! Я со своими ребятами и крупнокалиберными пулеметами скрытно, на плотах, под покровом сумерек переберемся на другой берег Кальмиуса, закрепимся и будем ждать этих бандеровских б…дей!

– Так, что нужно?

– Крупнокалиберный пулемет «Утес», противотанковые гранатометы РПГ-7, боекомплектов побольше, одноразовые «граники» возьмем, лишние они нам точно не будут. Да, и медика нам определи.

– «Укол», собирайся, пойдешь с разведкой.

– Ага, спасательный круг только захвачу, – сострил Егор.

Как всегда, он занимался приятным бездельем в часы переменчивого фронтового затишья. С расшнурованными берцами, без надоевшего бронежилета и «разгрузки», но с автоматом на ремне полевой медик валялся на драном матрасе и блаженствовал. Всем известно: пока медицина бездельничает, все в войске нормально.

– «Ветер», смотри, будешь держать связь с «Маэстро». Наши 120-е минометы тебя поддержат, – продолжил комбат.

– Мы в готовности открыть огонь по координатам, – подтвердил командир минометной батареи.

– Вот не знаю, если «укропы» начнут давить радиопомехами, то никакой связи не будет.

– Товарищ комбат, принял сообщение: саперы задерживаются. Сегодня их точно не будет, – доложил радист.

– Вот б…дь!.. Опять на месте топтаться будем, – выругался «Артем».

Плоты сколотили из деревянных дверей и прочего строительного мусора, который в избытке валялся в разбитых домах. Получились грубые и уродливые, но надежные конструкции. На войне не до эстетики…

Сначала хотели, чтобы вместе со взводом разведки пошла и их БМП-2, тем более что она смогла бы форсировать неширокую в этом месте реку Кальмиус, а потом еще и поддержать бойцов огнем 30-миллиметровой автоматической пушки. Но от этой затеи быстро отказались: передвижение боевой техники, тем более такой шумной, с головой выдало бы планы войск ДНР и поставило крест на внезапности и скрытности действий разведчиков. После чего неонацистам «Азова» осталось бы только перепахать этот район Мариуполя 122-миллиметровыми гаубицами Д-30 или 120-миллиметровыми минометами.

Вместо переброски боевой машины пехоты один из разведчиков разделся догола и переплыл неширокий в этом месте Кальмиус – завязал трос на другом берегу.

– Во дает «Комар», открыл купальный сезон в морском курортном городе! – скалились разведчики.

– «Комара» теперь, как героя, к медали представят: «За спасение на водах», бляха-муха!.. От МЧС ДНР! – поддержали шутку другие.

Дрожащего от холода разведчика укутали в бушлаты и дали горячего чая. А Егор от щедрости душевной и с позволения комбата набулькал герою треть кружки чистого медицинского спирта.

– Водой разведи, а то пищевод попалишь. Мне же с тобой потом возиться и придется…

В принципе, уже довольно ощутимо потеплело, снег почти везде растаял, и весна все увереннее входила в свои законные права после затяжной зимы. Но все же было еще довольно холодно.

* * *

Для переправы опытный «Ветер» подгадал сумерки – время, когда в обычные оптические бинокли мало что толком разглядишь. А вот ночная инфракрасная оптика еще пока не работает. Сначала на другой берег реки перебрались снайпер «Джем» и разведчики с глушителями на автоматах. Они сразу же заняли позиции и приступили к наблюдению за тактической обстановкой.

Следом доставили в разобранном виде тяжеленный пулемет «Утес» и увесистые короба с лентами. Его собрали, поставили на станину и установили на втором этаже недостроенного особняка. Крупнокалиберный пулемет решили использовать только как решающий козырь, если станет совсем уж жарко.

Разведчики заняли позиции в пустующих двухэтажных домах еще сталинской послевоенной постройки и в домах частной застройки через дорогу. Определили секторы стрельбы, выставили наблюдателей.

Егор с удовольствием растянулся на каком-то матрасе и ослабил ремни бронежилета. Спина болела оттого, что кроме медикаментов, увеличенного боекомплекта к автомату и гранат для «подствольника» пришлось тянуть тяжеленные ленты патронов 12,7 миллиметра к «Утесу» и еще две «Мухи» в придачу.

Рядом над чем-то «колдовал» один из разведчиков с позывным «Инженер». Егор заинтересовался и, придерживая автомат, подполз посмотреть.

– Над чем трудишься?

– «Сюрпризы» для «укропов» готовлю, – пояснил разведчик.

Перед ним лежали несколько ручных гранат РГ-42 еще времен Великой Отечественной войны. Они были похожи на банки со сгущенкой, за что и получили у солдат такое название. На складах военного резерва таких устаревших гранат было просто до хрена, вот и выдавали их без счета. Правда, гранаты имели внутри солидный запас взрывчатки, побольше, чем у знаменитой «лимонки».

«Инженер» матерчатой черной изолентой приматывал к гранате увесистые гайки, нарезанные кусачками гвозди, найденные осколки от разорвавшихся боеприпасов. Таким образом смертоносность гранаты повышалась в разы. Затем он выкрутил гранатные запалы, аккуратно плоскогубцами раскрутил их на две части.

– Гранатный запал состоит из верхней механической и нижней огневой части, – рассказал разведчик.

Он вытащил чеку с кольцом, сухо щелкнул вхолостую ударник. «Инженер» снова взвел его и зафиксировал через отверстия большой булавкой. Потом снова соединил обе части запала.

– Теперь хрен кто такую растяжку снимет!

– А крепить ты ее чем будешь, скотчем или изолентой? – поинтересовался Егор.

– Зачем? Есть удобные пластиковые строительные стяжки, – пояснил «Инженер».

В общем, Егор в очередной раз убедился, что в армии позывные дают людям весьма метко.

Командир противотанкового взвода «Кот» занимался ровно тем же самым: обматывал кумулятивный выстрел гранатомета РПГ-7 синей изолентой с кусками арматуры и другим металлическим мусором, превращая его в осколочно-фугасный.

Как знал Егор, командир гранатометчиков был бывшим арестантом. Как-то еще под Волновахой пришлось оказывать ему помощь. Когда «Кот» снял футболку, взорам медиков предстали собор с куполами, распятие и татуировка кота.

Да и среди бойцов противотанкового взвода, вооруженных только гранатометами РПГ-7, «сидельцев» было подавляющее большинство. Для них и так жизнь – копейка, а противостояние с танком и вообще обесценивало ее до ломаного гроша. Кстати, сослуживцы пояснили насчет татуировки кота, давшей их командиру позывной. Оказывается, это аббревиатура, и означает она «коренной обитатель тюрьмы».

– Я за свое сполна расплатился… Теперь пусть заплатят эти бандеровские мрази! – негромко, но весьма веско сказал как-то «Кот».

Кстати, в противотанковом взводе гранатометчиков «Кот» поддерживал образцовую жесткую дисциплину. Его слово имело силу закона и решения последней инстанции. Как и высшая мера наказания, обжалованию его слово не подлежало.

* * *

Около полуночи громыхнули подряд два взрыва. Разведчики сразу же приготовились к бою, выразительно лязгнули затворы автоматов и пулеметов.

– О, мои «сюрпризы» сработали! – обрадовался «Инженер».

Взрывы гранат РГ-42 с дополнительной шрапнельной «начинкой» оказались поистине ужасными для противника. Примотанные изолентой рубленные гвозди, гайки и прочий металлический хлам рвали в клочья тела неонацистов, оставляя страшные рваные раны. Например, ноги нацистам не отрывало, но вот «нафаршировать» бедро рубленными гвоздями или переломать голень увесистыми болтами и гайками можно было легко. Заражение, потеря крови и чудовищный шок прилагались.

– Разведгруппа «укропов» подорвалась на «растяжках», уносят убитых и раненых. Подъехал грузовик с минометом. Наблюдаю, как выкатывают «Василек» на огневую позицию, – доложил снайпер «Джем».

– «Василек» – это очень хреново! – заключил командир разведчиков ДНР «Ветер».

С его словами не поспоришь, автоматический 82-миллиметровый миномет 2Б9М «Василек-М» заряжался кассетами на четыре боеприпаса и мог выпускать порядка