Окровавленная красота (ЛП) - Филдс Элла

― О чем ты? ― уточнила я, стараясь держаться уверенно.

― О том, что ты виделась с ним.

― Вот оно что. ― Я недоверчиво нахмурилась. ― Постой… А как ты узнал?

― Какая разница, ― прорычал он с остервенением. ― Меня это бесит. После того, как он поступил с тобой. Как можно было… С ним…

Он прервался, когда моя ладонь коснулась его руки.

― Между нами ничего не было. В этом плане. ― Мои щеки зарделись. ― Точнее. Ничего не было с тех пор, как я узнала о другой женщине.

― О другой женщине… ― повторил Томас, ухмыляясь и не скрывая отвращения.

Все мои усилия сдержать эмоции при очередном напоминании оказались тщетны, и это не ускользнуло от Томаса.

― Прости. ― Я ощутила прикосновение его нежных, как бархат, пальцев к моей руке.

― Все в порядке.

Я помахала рукой Лу-Лу, которая бросила взгляд в нашу сторону, прежде чем, развернувшись, скрыться в игровом туннеле.

― Мне было необходимо увидеть тебя, так как… ― Он сделал паузу, пытаясь подобрать слова. ― Даже не знаю. Потому что…

― Тебе задела эта ситуация? ― предположила я.

Мобильник Томаса зазвонил, и он извлек его из кармана, с досадой бросая взгляд на дисплей.

― Боюсь, нам придется повременить с этим разговором. Я должен идти. ― Убрав телефон обратно, он посмотрел на меня, сокращая дистанцию между нашими телами. ― Но прежде я должен сделать это снова. ― Томас подался вперед, обхватив мое лицо своими руками, прежде чем наши губы схлестнулись.

Я прильнула еще ближе к нему, забывая о том, где мы находимся, всецело растворяясь в его запахе, вкусе, прикосновениях. Томас же не позволял себе пересечь черту дозволенного, даже когда мой язык вторгся в его нежный рот, даже когда стон сорвался с его губ.

Кто-то из детей на площадке крикнул что-то в нашу сторону, а затем все вокруг наполнилось смехом.

Томас отстранился, чуть не упав со скамейки от того, насколько стремительно он это сделал.

― Просто… будь осторожна, Голубка, ― встав с места, бросил он в мою сторону.

Мне нужно было время, чтобы осознать его поведение, слова. Но я не успела сделать даже вздоха, как он уже проследовал по газону и схватил Лу-Лу, которая помахала мне, когда Томат повел ее к своему автомобилю.

Я поднялась на ноги, но все еще оставалась в ступоре, наблюдая за тем, как Томас усаживает Лу-Лу. Мне было сложно понять, должна ли я радоваться тому трепету, который порождают во мне его губы, или же мне стоит волноваться по поводу того, что заставило его вести себя, подобно мальчишке, которому нежданно-негаданно перепал поцелуй на школьной площадке.

В конце концов, это же между нами не впервые.

Я пыталась уложить все в своей голове, пока смотрела, как его машина уносится прочь по оживленной улице.

Высоко в небе просвистел черный дрозд, исчезая в зареве заходящего солнца.

Одна из моих сумок, казалось, весила тонну, поэтому я оставила ее напоследок и отнесла к машине две других. Загрузив их в багажник, я обернулась, и мое душевное равновесие вновь пришло в беспорядок, стоило мне увидеть Томаса, выжидающего возле аптеки, расположенной прямо возле моего подъезда.

Его белая рубашка развевалась на ветру, но тут же прильнула к его груди, как только он собрался и выпрямился в струну.

Оправившись от неожиданности, которая сковала мои внутренности, я захлопнула багажник, улыбнулась и направилась к нему.

― Ты собралась домой прямо сейчас?

― Да, осталась еще одна сумка, и я готова.

В задумчивости Томас скользнул языком за щекой, а затем провел рукой по своим идеально зачесанным волосам. Словно под гипнозом, я задумалась о том, насколько глубоко мои пальцы утонут в этих прядях, прежде чем коснутся кожи. Прежде чем мои ногти получат возможность оставить царапины на ней.

Святые угодники, мне срочно нужен был стакан воды или еще что-то остужающее.

Как бы меня не увлекала эта необузданная стихия, каковой являлся Томас Верроне, мои фантазии о нем никогда не были столь интенсивны. До этого момента.

― Прости, что сбежал вчера.

Я не чувствовала в этих словах особого раскаяния, но все же позволила им умерить укоренившуюся во мне тревогу.

― Все в порядке. ― Я сунула руки в карманы джинсов и пожала плечами. ― Наверняка, у тебя были важные дела?

― Срочные рабочие вопросы. ― Мы наконец-то встретились взглядами. ― Ну и еще, ты попросту лишаешь меня самообладания, Голубка.

Судорожно набрав воздуха в легкие, я пыталась совладать со своим дыханием, пока моя грудь ходила ходуном от убедительности его слов, подкрепленной серьезным выражением лица и пронизывающим взглядом.

― Это взаимно, ― пробормотала я, сомневаясь, расслышал ли он мои слова, так как шум городских улиц поглощал все, включая дикий стук моего сердца. ― Но я, эм… ― Я замялась, понимая, что Томас может неверно истрактовать слова, которые вертелись у меня на языке, но он должен был знать, если, конечно, уже не догадался обо всем. ― Это был сумасшедший месяц. И мне необходимо немного времени, небольшая передышка, но все же я бы хотела, если это возможно… ― Мне пришлось прерваться, когда из дверей аптеки появилась рыжеволосая женщина в очках на пол лица, показавшаяся мне знакомой.

Томас разорвал наш зрительный контакт и оглянулся.

Амелия одарила нас беглым взглядом, а затем сделала вид, что роется в своей сумочке.

Томас так и не переключал свое внимание на меня, и я проследила за его взглядом, устремленный в сторону Амелии, которая остановилась неподалеку на улице, разговаривая по мобильнику.

Одарив Амелию ухмылкой, Томас заставил ее заметно занервничать.

― Вы знакомы? ― поинтересовалась я.

― Да, но она явно хотела бы, чтобы это было не так. ― Томас сделал шаг вперед, приобнимая меня за бедра. ― Послушай, мы должны были поговорить об этом вчера. ― Я попыталась сосредоточиться на его словах, но тут же поплыла от его ненавязчивого прикосновения. Это было впервые, когда он обнял меня, пусть даже с аккуратной осторожностью и лишь для того, чтобы его слова звучали более интимно. ― Встретимся сегодня в восемь в Гленнинге. У ручья. На маленьком мосту. Знаешь это место?

― Он там один.

Я вновь встретилась с ним взглядом.

Уловив вопросы в моем взгляде, Томас поспешил продолжить:

― Не переживай. Я слышал, что ты сказала, хоть уже и догадывался об этом. ― Он вздохнул. ― Но, тем не менее, нам все же есть о чем поговорить.

Его запах завладел моим сознанием, когда Томас склонился и скользнул губами по моей щеке. Я слушала его тяжелое дыхание, чувствовала, как мелкая дрожь пробежала по моей спине, а затем просто смотрела, как он уходил, следуя мимо аптеки, где только что стояла Амелия.

На приборной панели высвечивалось время. Семь пятнадцать.

Слова Томаса прочно укоренились в моем мозгу, не желая уступать место никаким другим мыслям, особенно после того, как он заявил, что нам нужно поговорить. Причины, по которым мы должны были пересечься в определенном месте в обозначенное время, атаковали меня, но тут же отсеивались, как нелепые.

Я была сбита с толку, и у меня не оставалось другого способа обрести ясность, кроме как встретиться с Томасом.

Убедившись, что время у меня еще есть, я продолжала внушать себе, что мне следует больше доверять ему. Хотя бы настолько, чтобы решиться встретиться с ним там, где неглубокая, но шумная вода, и быстро сгущается тьма.

Бросив взгляд в окно автомобиля на свой дом, где я прожила месяцы, порождая воспоминания, лелея мечты и ища оправдания, горький гнетущий вкус разочарования вновь напомнил о себе.

Пришло время проститься со всем этим.

Пикап Майлза был припаркован на подъездной дорожке, и я поспешно выскочила из машины и закинула свое прощальное письмо с дежурным пожеланием «долго и счастливо» в зеленый почтовый ящик, прежде чем нахлынувшая грусть заставила меня вцепиться в него, словно ища возможности продлить момент.