Мемуары гейша (СИ) - Остромир Марина

— А знаешь, — он вдруг схватил друга за рубашку, — я могу показать, чтоб ты понял, наглядно объяснить…

Остановили машину возле офиса агентства, Макс оставил друга в машине, сам поднялся к Эльвире в кабинет. Без предварительного звонка, без разрешения, в пьяном виде — нарушив сразу несколько пунктов договора. Пьяное чмо ввалилось прямо к Эльвире, секретарша уже домой ушла. Эльвира слова не сказала, кроме как с ковра брезгливым жестом велела сойти, чтобы не обрыгал…

— Ну, это… — заплетающимся языком говорил Макс, рассказывал что-то про друга, про армейскую дружбу… ну, это самое… нужно другу объяснить, за что душу продал… Макс же знает, что Эльвира оказывает разные услуги разным людям и… такие… услуги тоже оказывает, у нее есть особые клиенты, Макс знает… И не могла бы Эльвира… ну, это самое… оказать эти услуги его другу, ну секс, типа… Ну, что ей, жалко что ли?… И, это самое… он заплатит. Честно. Вот, сколько скажет…

Макс начал выворачивать карманы, плевать на пальцы, и считать, что у него есть. А потом, как по голове ударили — понял, чего он несет, испугался и замолк. Понял, что сейчас она сожжет его огнеметом.

Но Эльвира и глазом не моргнула. Выслушала пьяный бред до конца. Потом написала что-то на бумажке, показала Максу.

— Вот, пожалуйста, мой тариф за час. За ваши деньги — любой каприз.

Сумма на бумажке была непристойно огромной — хорошая зарплата за месяц, а предложение Макса непристойно мерзким. Макс не сомневался, что те особые клиенты, о которых он слышал, платят столько, как и не сомневался, что он сам, вот этим гнусным предложением, вырыл пропасть между собой и Эльвирой. Стоял молча, с открытым ртом, и смотрел в глаза Эльвире, слюни капали изо рта…

— Пошел вон из моего кабинета, пьяное что, — спокойно сказала Эльвира. И что-то в этом голосе было такое, отчего он быстро бежал по коридору и лестнице, сел в машину, сказал приятелю, что нехорошо ему, домой нужно отвезти… И дома упал на кровать, накрыл голову подушкой и не хотел просыпаться.

С утра он рано пришел в офис, принес Эльвире цветы и извинения, клялся, что “больше никогда” и оправдывался дурной наследственностью. Эльвира приняла цветы и извинения, выразила надежду, что его проблемы с алкоголем не будут больше приносить проблем, сообщила, что к сожалению, вынуждена его оштрафовать за явление в офис без разрешения и в нетрезвом виде — надеется, это будет ему уроком… Все как всегда, Максик, не переживай.

Но секса у них не было больше никогда. Ведь основа тантрического секса — поклонение партнеру, как божеству, и собственно половой акт — майтхуна — всего лишь, конечная точка духовного соития. У них это довольно долго получалось. А теперь Эльвира видимо больше не могла поклоняться своему давиду, ее ангел пал с небес, да и как она от своего Максика могла ждать поклонения, если он предложил ей деньги за секс, как и все прочие мужчины.

С работой тоже все было плохо — прима-балерина попала в опалу к главному режиссеру, режиссер не давал ролей, поэтому Макс и денег не получал никаких, разве что свою мизерную, легальную ставку “менеджера”.

Макс хотел, как обычно, посоветоваться с “номер два”, но ее телефон все время был выключен. Ушастая секретарша доложила, что после того ЧП, “номер два” не являлась на работу, пока числится в отпуске…

— …Но, — секретарша заговорщицки хихикала, — “номер два” сейчас в квартире у Эльвиры живет. Я зашла бумаги отнести, а там “номер два” в пижаме разгуливает!

Макс почувствовал ревность. Он ревновал Эльвиру — ага, она получила эту свою женщину, поэтому так легко отправила Максика в отставку. Он ревновал “номер два” — вот, как она могла бросить его, сироту, без поддержки, одного… И куда смотрел этот их знаменитый хахаль, почему не разобрался с обеими, не вернул, все как было…

— …Максик, ну, вот, скажите, пожалуйста, почему я должен за вас решать?

— Ну, это…

— Только вы отвечаете за вашу жизнь, ваши решения и ваш выбор, если не оговорено контрактом иначе.

— Обычно вы говорите “пусть лучше я, чем кто-нибудь другой”, а сейчас наезжаете…

— Это я себе так говорю. И вы должны себе так говорить, если хотите получить результат. Это и есть ответственность, которую обязан принять на себя мужчина…

Но денежный штраф не был единственным наказанием от мадам Эльвиры. Когда Макс поиздержался без работы(а денег, что накопил, решил не трогать, даже если будет голодать), Эльвира начала предлагать ему работу с выгодной, почасовой оплатой. Эти варианты не предусматривали ни магической обертки, ни шпионского подтекста, ни даже криминального духа… Макс получал заказы мальчика по вызову — да, агенство мадам Эльвиры, для особых клиентов, предоставляло и такие услуги. Да, обыкновенное предоставление сексуальных услуг богатым клиенткам. Да, деньги предлагали весьма солидные, ведь Макса обучал лучший специалист и услуги Макс предоставлял высококлассные. Комиссионные Эльвира тоже забирала немаленькие — должна же она получить что-то с этого мальчишки, которого нашла на помойке и очистила от грязи!

То ли она просто хотела его наказать, то ли, таким изощренным способом, хотела сделать из него того, за кого он принимал ее, но вот так Эльвира сделала из Макса жиголо, без всяких оговорок, он получил, — чего он все время боялся — обыкновенную проституцию.

Конечно, он мог бы уйти из агентства. Уже давно ловкий адвокат решил вопрос с теми старыми кражами и уголовное дело больше не было удавкой на шее Макса. Но он не уходил. И уходить было особо некуда, привык он уже к хорошей, красивой жизни — не на стройку же ему идти. Да и не мог он сдаться, сбежать, дать ведьме его победить. Он солдат и не сдастся врагу!

Наверное, он мог бы попросить пощады. Мог бы жалко валяться в ногах начальства(как советовала секретарша), унижаться и умолять сменить гнев на милость, позволить ему быть рабом прекрасной ведьмы, носить за ней сумки, зонтики, мыть ее пол, чтобы она позволила вернуться ему в ее “театр” и дала хоть какую-нибудь роль. Хотя бы роль героя-любовника, а не настоящую проституцию… Но Макс не просил пощады. Он солдат и не сдастся врагу!

Макс с прекрасным, мужественным лицом героя-гладиатора, отправлялся на сексуальные галеры. Задрав нос и развернув плечи, шел он на очередной вызов к богатой тетке, как на каторгу, под жалостливые причитания секретарши, уборщицы, девочек-актрис из эскорта, под сочувственные взгляды Роберта и ребят из эльвириной “бригады”.

— Держись, братишка! — потрепал Макса по плечу самый страшный из ребят. Макс переживал немного, что тот будет его презирать или смеяться, но страшный паренек вошел в положение, он Эльвиру тоже побаивался, — Авось, сменит гнев на милость…

Хаотичное самообразование, а особенно недавний религиозный опыт, сделали Макса философом. Он что-то нес, жалеющей его, секретарше, про то, что “павший — возвысится”, что нужно с достоинством переносить испытания, что он уже все познал и достиг вершины — он был Иисусом, теперь его судьба пасть на самый низ и узнать что там.

Там было нелегко. Вообще Максу нравились секс и женщины. В целом. Молодые и не очень, полные и худые. И даже, если он не любил кого-то конкретного, то ему было приятно, что он может доставить женщине удовольствие, что нет дамы, которая уйдет от него неудовлетворенной, что он лучше всех…

Но если иметь секс за деньги — занятие весьма социально порицаемое, если это наказание от начальства, если мотивации нет, а количество дам переходит все разумные пределы, то и женщины, и секс могут и разонравиться. Любовные игры, которые Макс считал чудесным таинством(где он только понабирался таких слова в своем самообразовании), превратились в довольно унылое ремесло, состоящее всего лишь из технических приемов. Сначала он еще старался, притворялся, улыбался, комплименты всякие говорил, то потом просто использовал технику, вообще никакого индивидуального подхода не проявлял, старался достигнуть результата быстрее и идти домой. То, что испытывал он, врядли можно было удовольствем назвать…Дошло до того, что он, в свои двадцать четыре года, начал принимать виагру, а когда одной рукой удовлетворял даму, то другой листал ленту новостей в телефоне…