Куда бы ты не шел - ты уже там - Джон Кабат-Зинн

Непосредственный контакт

Чаще всего мы оперируем чужими понятиями и представлениями о реальности, заимствуя их у окружающих, из пройденных учебных курсов, прочитанных книг, телевизионных и радиопередач, из газет и культуры в целом. Именно оттуда берем мы описания текущих событий и за мнениями и рассуждениями не видим реально происходящего вокруг нас и во внутреннем нашем мире. Нам и в голову не приходит проверить свое самочувствие. Мы и так все знаем и понимаем. Мы не умеем с восторгом принять силу неизвестного и неожиданного. Беспечные, мы забываем о самой возможности непосредственного контакта. Мы теряем связь с основами, даже не подозревая об этом. В нами же созданном мире грез нас не тяготит ощущение потери, бездонной пропасти, степени нашей оторванности от самой жизни. Не чувствуя их, мы обкрадываем себя эмоционально и духовно. Но когда мы вдруг непосредственно соприкасаемся с миром, происходит нечто удивительное и неповторимое.

Вики Вайскопфу, признанному ученому-физику и моему другу и наставнику, принадлежит такой вот печальный рассказ, касающийся непосредственных контактов.

Несколько лет назад я получил предложение прочесть курс лекций в Аризонском университете в Таксоне. Я с удовольствием принял его, ибо смог бы попасть в астрономическую обсерваторию в Киттс-Пик. Она оснащена весьма мощным телескопом, в который мне давно уже хотелось заглянуть. Я попросил хозяев устроить мне как-нибудь ночью посещение обсерватории, чтоб я непосредственно в телескоп рассмотрел интересующие меня объекты.

Но мне сообщили, что такой возможности не представится, поскольку телескоп все время занят: с его помощью делали фотографии и вели прочие исследования, и смотреть в него просто так нет времени. Что ж, ответил я, в таком случае едва ли мне удастся приехать читать лекции. В считанные дни все было устроено согласно моему желанию. Удивительно ясной ночью на машине мы поднялись на вершину горы. Звезды и Млечный Путь ярко сияли и, казалось, находились так близко, что их можно достать рукой.

Я вошел в башню и сообщил специалистам, обслуживавшим компьютеризованный телескоп, что хочу увидеть Сатурн и кое-какие галактики. Какое же это удовольствие — собственными глазами ясно рассмотреть все подробности, которые прежде видел только на фотографиях! И пока я их рассматривал, комнату наводнили люди. Один за другим они тоже стали заглядывать в телескоп. Мне сообщили, что это работающие в обсерватории астрономы, и они никогда прежде не имели возможности непосредственно рассмотреть объекты своих исследований. Остается лишь надеяться, что это “свидание” заставило их осознать важность такого рода непосредственных контактов.

Виктор Вайскопф. Радость прозрения

Попробуй: Задуматься над тем, что твоя жизнь не менее интересна и чудесна, чем Луна и звезды. Что же стоит между тобою и непосредственным восприятием жизни? Что можно сделать, чтоб изменить это?

Что еще вы хотите сказать мне?

Разумеется, значение непосредственного контакта в отношениях между врачом и пациентом недооценивать нельзя. Мы делаем все возможное, чтобы помочь студентам-медикам понять топологию этого ландшафта и не бежать от нее в испуге: она содержит и собственные их эмоции, и необходимость внимательно выслушать пациента, обращаясь с ним как с личностью, а не как с курьезным случаем из практики и объектом врачебного приговора и контроля. Как много можно сделать путем непосредственных контактов! Многим врачам недостает формальной подготовки именно в этой области. Им неведома крайняя необходимость и эффективность внимательного общения и обращения в сфере того, что называется охраной здоровья пациента, которая чаще всего сводится просто к лечению заболевания. Лечения, даже успешного, далеко не достаточно, если из поля зрения выпал сам человек.

Возмущенная невозможностью отыскать врача, готового серьезно отнестись к ее жалобам, моя мать рассказала о попытке посетить ортопеда после перенесенной операции. Она с трудом передвигалась, испытывала острую боль, а хирург-ортопед, поставивший ей искусственное бедро, изучил рентгеновский снимок, отметил, как тот хорош (“просто великолепен”, — объявил он), и даже попытки не сделал осмотреть ее собственные, живые бедро и ногу. Более того, он не выслушал ее жалоб, хотя она настойчиво повторяла их. Жалобы значения не имели: снимок вполне убедил врача, что болей быть не должно. Но ведь они были.

Порой сам врач прячется за механикой действий, инструментами, медицинскими анализами и научными словами. Он не хочет и боится входить в слишком тесный контакт с личностью пациента, его печалями и опасениями, ценностями, заботами и вопросами, высказанными и невысказанными. Он не уверен, что вообще способен на это. Неизученность территории повергает его в ужас. Причина отчасти может быть в отсутствии привычки признавать собственные страхи и мысли, ценности, заботы и сомнения. Именно поэтому так страшат чужие. А может, врачи думают, что не располагают временем, чтобы открыть эти существующие где-то шлюзы. Или просто сомневаются, что сумеют адекватно вести себя. Однако большинству пациентов в первую очередь нужны внимание, присутствие, серьезное отношение не к заболеванию, а к самому человеку.

С этой целью мы среди прочего обучаем студентов-медиков по окончании осмотра искренне задавать пациенту вопрос: “А что еще вы хотите сказать мне?” Мы учим их не торопиться и давать пациентам время на то, чтобы те объяснили, в чем видят проблемы, а возможно, раскрыли и истинную цель своего прихода. Это, как правило, не те проблемы, что незамедлительно обсуждаются в первую очередь. Они могут и не всплыть, если врач на это не настроен или если он спешит.

Однажды на занятиях по обмену опытом специалисты из другого учреждения представляли свою методику обучения ведению приема, включавшую видеозаписи приемов, которые дают возможность студенту со стороны увидеть собственную манеру работать с пациентом. В определенный момент нам показали ряд очень коротких фрагментов, содержащих запись лишь тех моментов, когда каждый студент задавал заключительный вопрос: “Что еще вы хотите сказать мне?” Перед показом фрагментов мы получили задание внимательно смотреть и разобраться, в чем, собственно, дело.

К концу третьего я со смеху только что по полу не катался. К моему удивлению, многие лица отражали непонимание, хотя кое-кто быстро сообразил, в чем тут дело. От фрагмента к фрагменту повторялось одно и то же, и это было так очевидно, что оставалось незамеченным, собственно, как и многое, что творится у нас под носом.

Практически во всех отрывках каждый студент, задавая, как учили, заключительный вопрос, то есть “А что еще вы хотите мне сказать?”, совершенно отчетливо качал головой, молчаливо упрашивая: “Ну, пожалуйста, хватит!”

Твой авторитет

Начиная работать в медицинском центре, я получил три белых халата с аккуратной вышивкой на кармане: “Д-р Кабат-Зинн, лечебное отделение”. И вот уже пятнадцать лет они висят без дела на двери моего кабинета.

На мой взгляд, эти белые халаты олицетворяют как раз то, что в моей работе не нужно. Наверняка они необходимы терапевту, ибо входят в ореол его авторитета и таким образом благотворно воздействуют на пациентов. Ореол можно и усилить, если сунуть в карман стетоскоп, чтоб тот торчал строго под прямым углом. Молодые врачи в порыве энтузиазма идут еще дальше и с нарочитой небрежностью перекидывают стетоскоп через плечо.

Но в клинике по снятию стресса белый халат стал бы только помехой. Мне приходится работать сверхурочно как бы в противовес сложившемуся мнению, что я “дарую успокоение”, “знаю все” и “воплощаю всю мудрость и сострадание”. Суть осознанного снятия стресса, а если на то пошло, и всего здравоохранения в высшем его понимании, состоит в том, чтобы помочь человеку стать авторитетом для самого себя, научить его относиться с большей ответственностью к собственным жизни, телу, здоровью. Я не устаю подчеркивать, что каждый человек — непревзойденный авторитет для себя самого или по крайней мере может стать таковым, начни он осознанно относиться к жизни. Большая часть того, что мы хотели бы узнать о себе и своем здоровье, того, без чего невозможны наш рост, исцеление и правильные решения, лежит в пределах досягаемости, а точнее, прямо у нас под носом.

Для укрепления здоровья и благополучия нужно лишь повнимательнее прислушиваться и верить услышанному: тому, что хотят сообщить нам наша жизнь, наше тело, ум и чувства. Это ощущение сопричастности и уверенности — необходимый аспект лечения. Мы называем его “мобилизацией внутренних ресурсов пациента” на исцеление или просто на боґльшую эффективность, более отчетливое видение, боґльшую уверенность в себе, готовность задать больше вопросов, успешнее обойти препятствие. Оно не заменит опыта профессионального лечения, но необходимо дополнит его, если стремишься к здоровой жизни, в особенности перед лицом болезни, нетрудоспособности, нарушений здоровья и отчужденной, пугающей, бесчувственной, подчас попросту вредной для здоровья системы здравоохранения.